Бриджит недоуменно нахмурилась: при ближайшем рассмотрении ранения, которые она приняла за глубокие порезы, оказались всего лишь царапинами. Даже колотая рана в животе седого была не более полудюйма глубиной.
- Ничего не понимаю, - пробормотала она, вытирая руки о передник. Ранения совсем не опасные, вернее, не должны быть опасными...
- Холодная сталь, - ответила Лисица, словно это все объясняло. - Ты можешь помочь им?
Бриджит села на корточки, недоумевая, но все же немного приободрившись. Если бы дело действительно было так плохо, как ей показалось вначале, она вряд ли смогла бы облегчить страдания раненых. Но оказалось, что нужно всего-навсего промыть раны и наложить швы - с этими операциями Бриджит вполне могла справиться. Она пощупала нагрудный карман передника и с облегчением убедилась, что не забыла захватить с собой швейный набор.
- Мне нужна чистая ткань, - сказала она, - теплая вода, спирт...
- Что такое спирт? - перебила ее Лисица.
"Как же это объяснить?"
- Ну, на худой конец пойдет и виски.
Лисица приблизилась к огню и напряженно в него уставилась. Четыре лисенка подползли к королеве и прижались носами к ее бокам. Она их не замечала. Бриджит обратила внимание, что язычки странного пламени горят таким же изумрудным цветом, как глаза Лисицы. Затем она почувствовала легкое движение воздуха, и в пещере стало холоднее.
Мелькнула тень, и перед Бриджит возник отрез белого полотна, чаша с прозрачной водой, от которой поднимался пар, и бутылка, плотно закрытая пробкой и запечатанная воском. Бриджит сломала печать, вытащила пробку и осторожно принюхалась. Спиртовые пары, поднимавшиеся из бутылки, оказались такими крепкими, что у Бриджит слезы брызнули из глаз. Она вдруг почувствовала невыносимую жажду. Бриджит уже почти решила отпить глоточек просто чтобы узнать, что же может так крепко пахнуть, но потом отбросила эту мысль. Кто знает, что еще может случиться, поэтому голова должна быть абсолютно ясной.
Кусочками ткани Бриджит промыла каждую рану - сначала водой, потом виски, потом снова водой. Ее пациенты стонали и метались во время этих манипуляций, но они были настолько ослаблены, что Бриджит не пришлось прибегать к чьей-либо помощи, чтобы их держать. Каждую секунду она чувствовала на себе тяжелые лисьи взгляды. Суетясь над ранеными, Бриджит не поднимала головы, рассудив, что сейчас лучше сосредоточиться на разорванной плоти и сочащейся крови. Но, несмотря на это, она все время знала, откуда за ней наблюдает Лисица. Присутствие лисьей королевы Бриджит ощущала как давление, как тяжелую руку на своем плече.
- Вы можете достать шелковую нитку? - спросила Бриджит, выжимая последний клочок ткани и промокая им бок седого человека. Лицо его исказилось от боли, и он стал отбиваться. Но Бриджит отвела его руку и плотно прижала лоскут к ране. Лисы угрожающе зарычали, кто-то затявкал, но вмешаться не посмел ни один.
- Могу, - ответила Лисица, и мгновение спустя в руках у Бриджит появилось веретено с шелковой нитью.
Убедившись, что раны как следует промыты, Бриджит достала из кармана набор для шитья, выбрала подходящую иголку и вставила нитку. У Бриджит была с собой катушка хлопковой нити, но шелк подходил для этих целей куда лучше, будучи более гладким и прочным материалом. От напряжения стиснув зубы, Бриджит склонилась над самым худым из рыжеволосых братьев и принялась сшивать его бедро.
Постепенно в душе у нее разлились теплота и спокойствие. Забыв о жажде, Бриджит сконцентрировалась на своем занятии. Спокойствие переросло в уверенность, а когда Бриджит закончила с первым раненым и перешла ко второму - в удовольствие от своего мастерства. Руки Бриджит проворно накладывали стежки, а мысли тем временем воспарили в небеса. Она думала о том, как замечательно, легко и красиво она выполняет свою работу, о том, что эти люди исцелятся благодаря ей, благодаря ее умению. Бриджит едва заметила, что уже принялась за третью рану. В мире ничего не осталось, кроме алой крови, белого шелка и живого тепла под пальцами. И все это туго сплелось и скрутилось - покуда алый цвет не исчез и остались лишь свежая белизна и тепло. И огонь, вместо крови берущий по венам. До тех пор пока взгляд Бриджит не затуманился.
Когда она упала на каменный пол, сверкнула вспышка боли и мир исчез во тьме.
Калами предпочел бы пересечь Земли Смерти и Духов призраком, тенью, а не человеком из плоти и крови. Проникать в Безмолвные Земли рискованно всегда, но разгуливать там в физическом обличье - значит подвергать себя еще большей опасности: искушениям, иллюзиям и провокациям, особенно если проделывать это часто. Не прошло и дня, как он был в этих краях вместе с Бриджит, а ведь здесь, как и в мире живых, есть и слухи, и противоборство сил, где каждая из которых преследует свои цели. Однако если бы Калами отправился в Безмолвные Земли в виде призрака, он не смог бы передать подарок императрицы, как не смог бы и коснуться Бриджит, чтобы помочь ей вернуться в мир смертных.
И вот Калами шагает по дикому лесу Земли Смерти и Духов с крепкой ясеневой палкой в руках, которая, словно якорь, держит его в этом мире, и вдобавок к кольцу императрицы в кармане у него лежит клочок рыжей шерсти. Во всех смертных лисах есть частичка их королевы, и теперь этот талисман связывает Калами с Лисицей тонкой, но прочной связью. Если он будет терпелив и настойчив, если голова его будет ясной, нужная тропинка появится сама и приведет его к Лисице, а значит, и к Бриджит.
Бриджит... Кулаки Калами яростно сжались. Как она оказалась здесь? Неужели Сакра отдал ее Лисице? Или Лисица самовольно завладела Бриджит? Этого ему не узнать, пока он не отыщет ее. Хотя она, скорее всего, и сама не знает, что с ней произошло, а Лисица вряд ли захочет рассказать правду. Но это неважно. Важно другое: все это происшествие может помешать его столь тщательно разработанным планам. Если Сакра действительно заключил какую-то сделку с локаи... Это может обернуться катастрофой. И если у него ничего не останется, кроме обломков собственных амбиций, мысль о том, что обычно сделки с нечистой силой обходятся слишком дорого тем, кто их заключает, послужит ему слишком слабым утешением.
