- Слава богу! - Бриджит уложила Ричику на подушку и поправила одеяло. Спасибо вам.
Сакра пожал плечами:
- Рад, что и я смог помочь вам. Для разнообразия.
Все происшедшее, похоже, не впечатлило только хмурую лекаршу. Похоже, ей одинаково не нравились и вызванные колдовством болезни, и вызванные колдовством исцеления. Она решительно шагнула вперед, потрогала лоб Ричики, пощупала пульс и сказала:
- Ну что ж, если ей нужно спать, то вам, господа, лучше уйти.
- Разумеется, вы правы, - покорилась Бриджит, как, бывало, соглашалась с миссис Хансен. Боже, как давно это было!
Следуя за Беюль обратно через общие спальни, Бриджит и Сакра улыбнулись друг другу. Похоже, процесс исцеления Ричики не только не утомил чародея, но даже наоборот, придал новых сил. Бриджит невольно залюбовалась его блестящими теплыми глазами и обаятельной улыбкой.
Должно быть, ее взгляд задержался на нем слишком долго, поскольку Сакра беспокойно нахмурил брови.
- Беюль, иди-ка вперед и предупреди их императорские величества, что мы возвращаемся.
Приказ был довольно странный, но Беюль ничего не сказала и с поклоном повиновалась.
Когда та отошла так далеко, что уже не могла их услышать, Бриджит спросила:
- Что случилось?
На Сакру вдруг напала странная нерешительность.
- Думаю, Калами кое о чем умолчал, - после долгой паузы вымолвил он. Кое-что о природе чародеев. А ведь вы тоже из этого племени.
Бриджит вздохнула:
- Если это что-то важное, и к тому же правда, то наверняка умолчал.
Сакра усмехнулся, но тут же снова посерьезнел:
- Вы должны это четко уяснить, Бриджит. Мы устроены так, что нас притягивает сила. Она влечет нас, зовет. Те, кто учился чародейству с детства, знают об этом и умеют отличать подлинные чувства от магического притяжения.
Бриджит уже поняла, к чему он клонит.
- О, нет! - Она отвернулась. - Боже всемогущий, до каких же пор я буду выставлять себя посмешищем!
- Пожалуйста, госпожа Бриджит, - послышался сзади голос Сакры. - Я не хотел оскорбить вас.
Она подняла руку, чтобы его остановить, но не обернулась:
- Нет-нет. Вы правильно сделали, что сказали. - К горлу подступила тошнота. Как она могла забыть, что это просто волшебство? После того, что сделал с ней Калами, как она могла так легко впасть в заблуждение?
- Я сказал это, потому что не хочу, чтобы вы отвечали на мою симпатию только из-за магических сил. - Сакра встал перед Бриджит. - Какие бы чувства вы ко мне ни питали, я хочу, чтобы они были искренними и исходили из самого сердца.
Он был совершенно серьезен и спокоен, но за его словами крылось что-то большее. Робкая надежда. Бриджит вдруг почувствовала, что все слова и даже мысли оставили ее в эту минуту.
И тут тишину резко прервали звуки торопливых шагов и крик Беюль.
- Агнидх! Агнидх!
Дверь распахнулась, и Беюль буквально влетела в комнату. Сакра устремился ей навстречу и схватил ее за руки. Беюль протараторнла что-то на родном языке, на что Сакра ответил коротким словом - так резко, как произносят лишь проклятья.
- Что случилось? - спросила Бриджит.
Сакра обернулся. Лицо его было мрачнее тучи.
- Калами. И императрица. Они исчезли.
* * *
Дверь за подлым Сакрой и вероломной Бриджит закрылась, и постепенно воцарилась тишина. Императрица открыла глаза. Над ней склонилась Прафад, верная Прафад. Ну конечно, только она с ней и осталась.
- Воды, - попросила Медеан, тронув фрейлину за руку. - И чего-нибудь поесть...
- Сию минуту, Ваше Величество, - отозвалась фрейлина слегка удивленно, но вопросов задавать не стала, а поспешила выполнить приказ госпожи.
Прафад никогда не забывала о своих обязанностях.
Медеан снова закрыла глаза и напрягла тело, чтобы сесть. Никто больше не помнит своих обязанностей, кроме Прафад. Все остальные ее бросили. Все. Живые и мертвые - все покинули ее, и теперь она знает, как она одинока. Нужно было бы догадаться об этом раньше. Но она была слепа, вот в чем ее ошибка. Всю жизнь она хотела верить, что люди будут с ней до конца, что они останутся верны своим клятвам. Теперь-то ясно, что это не так, но уже слишком поздно.
Они забрали у нее ключи. Медеан встала. Они хотели запереть ее здесь, слабую и одинокую. Но неужели они думали, что замки Выштавоса не послушаются ее прикосновения?
Медеан сплюнула на пальцы и нарисовала на замке двери, ведущей в сокровищницу, магический знак. Механизм повиновался, и дверь с легким щелчком отворилась. Медеан взяла лампу и вошла в комнату. Затем закрыла за собой дверь и проверила, защелкнулся ли замок.
"Ты проиграла, - смеялся далекий голос Жар-птицы. - Ты проиграла, старуха, и скоро они придут за тобой. И тогда ты окажешься под замком, а я буду на свободе!"
- Нет, - сказала Медеан и повернулась к Модели Миров. Какая все-таки вещь! Сколько труда, сколько мастерства... Она служила императорам Изавальты добрую сотню лет.
Медеан поставила лампу на стол, взяла посох с серебряным набалдашником, что стоял возле двери, подняла его высоко над головой с размаху опустила в самую середину Модели. Потом еще и еще раз. Осколки разлетались во все стороны. И снова удар! И еще!.. Пока от Модели Миров не осталось ничего, кроме груды искореженной проволоки и поломанных шестеренок.
Покончив с этим, Медеан сорвала шелковое покрывало с большого серебряного зеркала, стоявшего в дальнем углу комнаты. В него она завернула небольшое зеркальце в золотой раме, золотой замочек с серебряным ключом и стеклянную фляжку с водой из семи источников. Если Калами не врал, один из этих источников находился возле маяка Бриджит Ледерли.
Медеан обвязала получившийся узел вокруг пояса, словно какая-нибудь уличная торговка, после чего наклонилась, открыла люк в полу и, захватив с собой лампу, стала спускаться к Жар-птице.
"Вы просто разочарованная женщина, которая слишком долго изводила себя за то, что когда-то влюбилась".
Колени Медеан задрожали, подогнулись, и она неуклюже уселась прямо на ступеньки.
Неужели это правда? Разве это может быть правдой? Нет, конечно, нет. Дочь Аваназия - такая же, как и все остальные. Она ничего не знает, а понимает и того меньше. Ею завладела Ананда. Ананда и Сакра переманили ее.
