Бакхар огладил длинную белую бороду:

- Вышко и Вышемира защитят свой дом, если потребуется.

- Неужели они позволили бы мне лгать в своем храме? - парировал Сакра.

Губы Бакхара сложились в тонкую усмешку. Он помахал пальцем перед лицом Сакры:

- Семь Матерей научили тебя хитрости!

- Это жизнь при дворах двух государств научила меня хитрости. - Сакра тяжело опустился на скамью рядом с Хранителем. - Я не могу встретиться ни с императрицей Анандой, ни с ее фрейлинами. Я не могу подкупить стражу. Я не могу освободить лорд-мастера Пешека. Вы - моя единственная надежда, Хранитель Бакхар. Ананда ведь не только моя госпожа, но и ваша законная императрица.

- Она была еще такой юной, когда это произошло, - пробормотал Бакхар в бороду.

Сначала Сакра подумал, что Хранитель говорит об Ананде, но, увидев ласковую грусть на его челе, понял, что речь идет о Медеан.

- Когда с войной было покончено и мирный договор подписан, она пришла сюда и встала на колени перед Вышко и Вышемирой. Она умоляла их освободить ее от этого бремени, сделать кого-нибудь другого ответственным за Изавальту, потому что она слишком слаба. - Бакхар покачал головой и задумчиво провел рукой по висевшему на стене облачению. - Но этого не произошло, и она вообще перестала сюда приходить.

- Мы все выполняем свой долг, и никто не может освободить нас от этого.

Бакхар покачал головой:

- Да, я думал, она поймет это, после того как Каача... - Он взмахнул рукой, не окончив фразы. - Но в глубине души она все еще надеялась и, думаю, надеется до сих пор.

Теперь настало время использовать главный козырь. Сакра приберегал его напоследок. Если он не сработает, если Хранитель не поверит даже этому - все пропало.

- Но если она на самом деле хочет сложить с себя бремя власти, почему бы ей не освободить от чар своего сына?

Бакхар окаменел:

- Вы же не думаете...

Сакра промолчал.

- Речь идет о наследовании престола, - отчеканил Хранитель. - Вышко и Вышемира не позволили бы своей дочери так поступить.

- Хранитель Бакхар, я восхищен твердостью вашей веры. - Сакра расправил плечи. Не железо, не камень - воздух. Только воздух, и в нем нельзя укрыться от очевидного, как бы ни хотелось. - Но она же вас и ослепляет. Мы с вами прекрасно знаем, что боги дозволяют своим чадам творить любые преступления, особенно когда эти чада забывают о вере.

- Нет, - повторил Бакхар. - Я не могу поверить тому, что ты говоришь о Ее Величестве.

- Хранитель Бакхар, вы знаете, в каком состоянии рассудок императрицы. Вы всегда были Ананде добрым другом, почему же вы не хотите меня послушать?

Сакра увидел на лице Бакхара выражение беспомощности, и внезапная догадка заставила его вскочить на ноги.

- Нет!

Хранитель лишь пожал плечами и отвернулся:

- Мне очень жаль.

- Вы не хотите мне помочь лишь потому, что я и моя госпожа хастинапурцы! - произнес Сакра то, что не решался сказать Хранитель. Внутри него все клокотало от гнева. Пришлось отвернуться, чтобы Бакхар не увидел его перекошенного от ярости лица.

- Я был здесь, когда Каача творил свои злодеяния, - услышал он голос Бакхара. - Когда он в конце концов был свергнут, я принес клятву верности императрице Медеан и до сих пор верю в силу этой клятвы.

Хранитель помолчал, а затем продолжал чуть спокойнее:

- Интересы твоего народа не совпадают с интересами моего. Как я могу ради тебя предать свою императрицу?

- Ваша императрица - Ананда! - Сакра ударил кулаком по стене. Не чувствуя боли, он обернулся и взглянул в упор на изумленного Хранителя. Вот вы все говорите: Каача, Каача... Я тоже могу кое-что рассказать про Каачу.

Сакра потер ушибленную руку.

- Каача был просто пешкой. Даже меньше чем пешкой - марионеткой. Его гордыня и высокомерие были теми ниточками, за которые дергал колдун по имени Ямуна. Ямуна позабыл о службе отчизне и вместо этого сам устремился к власти.

- Мы знаем о Ямуне, - невозмутимо заметил Хранитель.

- Не думаю. - Сакра пытался сдерживаться, но тщетно. - Если бы вы действительно знали, вы бы знали и то, как жестоко я проклинаю его имя. Он возомнил, что ему удалось поймать то безграничное, что всегда стоит выше нас, смертных, независимо от того, как глубоко волшебство укоренилось в наших душах. Это ваши предки могут становиться богами, - он махнул рукой на дверь, ведущую храм, - мои же - нет. Подобные устремления запрещены законом данным нам Семью Матерями, но Ямуна презрел этот закон. - Сакра медленно опустил руку, пока она не начала дрожать. - Он забыл о том, кто он такой, забыл свою природу, а в результате Ананда ходит рука об руку со смертью с того самого часа, как переступила порог этого дома.

Лицо Бакхара осталось каменным:

- Обожествление - дар свыше. Это чудо, а не цель, к которой можно стремиться.

- Неважно. - Сакра нетерпеливо взмахнул рукой, но потом опомнился и заставил себя успокоиться. Это тяжело - быть камнем и железом во времена воздуха. Это слишком тяжело, но он должен заставить этого человека понять. Сакра сделал глубокий вдох. И потом, пора бы уже перестать думать о камне, железе и воздухе. Нужно очистить мысли от колдовского следа и сосредоточиться, не то завтра утром Ананда останется одна.

- Поймите, я не служу Хастинапуре, - спокойно сказал Сакра. - Я служу только Ананде. А она хочет стать законной и справедливой правительницей Изавальты. Вот за что мы боремся уже пять долгих, холодных лет. - Он развел руками. - Но она почти готова сдаться, потому что устала и боится, а тут еще новое оружие, направленное против нее.

Его руки непроизвольно сжались в кулаки, но Сакра через силу разжал ладони. Непозволительно представать в таком виде перед Хранителем. Тот и так, наверное, самого скверного мнения о его нраве. Воздух... Гневные слова ни в чем не убедят Бакхара. Ну почему на ум приходят лишь они!

- Вы придумали столько небылиц, что уже не можете за ними разглядеть очевидной реальности: ваша императрица в молодости приняла неумное и опасное решение, которое стоило людям жизни Она не признается в этом самой себе и цепляется за свою ошибку, как за спасительную соломинку. Когда же вы наконец откроете глаза!