Витольд Зегальский

Приключения в кольцах Сатурна

Эту историю я узнал от Джима в сто одиннадцатом году космической эры.

Друг мой Джим после тридцати лет пилотской работы на маршруте Земля Марс (ну и, конечно, обратно) вышел на пенсию и в районе аэропорта Метрополис открыл небольшой кабачок для роботов. Это было в первые годы Великих Реформ, когда роботы стали пользоваться антропоидными правами, системой общественного страхования и многими другими социальными благами. Они уже не могли быть размонтированы без их на то согласия, а когда они ржавели, их отправляли на заслуженный отдых с небольшой месячной пенсией, которой только-только хватало на то, чтобы купить смазку для шестерен и подзарядить аккумуляторы.

В корчму Джима - это допотопное словечко нравилось роботам, потому что напоминало о доавтоматических временах, - роботы наведывались охотно. Джим мог предложить клиентам машинное масло высшего качества, кокосовую смазку, а также изумительную смесь тавота с керосином. В качестве закуски большим успехом пользовались фирменные микромагниты и порционные абразивные порошки для шлифовки проржавевших маслопроводов.

- Среди многочисленных горе-работничков, которые регулярно пропивают у меня гроши, - рассказывал Джим, - особое внимание обращает на себя пара дружков, Катодий и Анодий. Катодий любит посетовать на своих бывших хозяев. За долгую службу у него сменилось семьдесят два хозяина. Ни больше, ни меньше. Если верить Катодию, это была компания сущих бездельников в человеческом обличье. Один то и дело грозился размонтировать своего робота, второй постоянно менял приказы, вызывая путаницу в ассоциативных связях, третий не разрешал Катодию анализировать полученные распоряжения, четвертый скупился на смазку и тем самым ускорял процесс ржавления, а когда Катодий заметил, что-де при таком обращении недолго и на свалку попасть, он ответил, что на этом свете в роботах нет недостатка. Заржавеет один, создадут другого, более совершенного. Надо было обладать немалой поверхностно-термической закалкой и изворотливостью, чтобы выдюжить в столь неблагоприятных условиях и дождаться эры Великих Реформ. Катодий частенько уносился мыслями в светлое будущее, мечтая о несбыточном. Ах, как было бы славно, если б не человек, а робот мог отдавать приказы, а люди превратились бы в покорных обезржавливателей бывших машин.

Но болтливый Катодий был всего лишь надоедливой шарманкой. Когда же начинал говорить Анодий, казалось, играет симфонический оркестр. Анодий некогда был пылесобирателем на межпланетных кораблях и вел свою родословную еще с докосмических времен, с тех давних пор, когда его прапрадеды именовались пылесосами. Анодий не терпел этого вульгарного слова. Себя он именовал не иначе как Абсолютным Поглотителем Отходов Хаотической Человеческой Деятельности и не соглашался ни на какие сокращения вроде АПОХЧЕД, утверждая, что время бесконечно и, стало быть, нет никакой необходимости его экономить, тем более в таком серьезном деле, как профессиональное титулование. По его глубокому убеждению, всякие сокращения выдумали примитивные люди докибернетического периода, которые создавали поговорки типа "время - деньги", не имея по существу ни того, ни другого.

Межпланетные связи до сих пор ограничиваются маршрутами Земля - Марс и Земля - Венера. Ну и, разумеется, обратно. На Меркурий летают только жароустойчивые автоматы, а пространство между Марсом и Юпитером, заполненное осколками и обломками таинственных планет, представляет собою зону, доступную пока лишь для ультрателескопов, и не имеет никакого туристского или промышленного значения. Поэтому пылесосная деятельность Анодия была ограничена лишь хорошо изученными и абсолютно безопасными трассами. Вот уже много лет, как не было зарегистрировано ни единого даже пятиминутного опоздания кораблей, летящих на Марс, ну и, разумеется, обратно, и произошла только одна мелкая авария во время полета на Венеру. Мне это доподлинно известно.

Бессовестное вранье Анодия навело меня на мысль о том, что в хранилищах фабулярных микрофильмов у него есть какие-то знакомства. Как ты знаешь, роботам в принципе не разрешается читать с библиотечного экрана, потому что это отрицательно влияет на их работу. Был такой случай, когда робот-повар отравил целую группу электромонтеров, обедавших в столовой. Бедняга что-то перепутал в рецептуре блюд под влиянием книгофильма о некой Лукреции Борджиа, мифической фигуре эпохи восковых свечей. Что касается Анодия, то, решив проверить свои предположения, я однажды подбросил им на столик портативный магнитофон, а в порцию масла влил несколько капель бензина. Результат не заставил себя долго ждать. В тот вечер Анодий избрал темой приключения в кольцах Сатурна. Как ни странно, это меня успокоило, Нет, решил я, Анодий нигде не мог прочесть ничего подобного. Вот точная запись этого героического мифа, - тут Джим нажал клавишу магнитофона.

- Нам не повезло с первых же минут. Когда суперэкспресс "Скорпион" пронизал стратосферу, одному из пассажиров приснился черный кот. Это вызвало панику среди участников полета. Между нами, роботами, говоря, привычка спать и видеть сны - отвратительна и, несомненно, указывает на низкий уровень человеческого сознания. А с тех пор как коты, разделив судьбу мастодонтов, птеродактилей и туров, окончательно вымерли, они только во сне и могут перебегать дорогу и предвещать несчастье.

Ну, как бы там ни было, а чему быть - того не миновать. И тут уж ничего не поделаешь. Ты не можешь себе представить, дорогостоящий Катодий, что тут началось. Сначала испортились фосфорические карты неба, потом пилот растерялся, сбился с пути, а когда опамятовался, оказалось, что Марс уже позади и космический корабль мчится дальше, то и дело задевая бортом за астероиды. Ну и штучки же эти межпланетные блохи, скажу я тебе. Одна микропланетка была целиком из золота, во всяком случае вся ее поверхность излучала золотое сияние. Другая, на первый взгляд простенькая такая, словно бы железная, была покрыта рубинами. Она напоминала человеческую кровь на металлическом панцире робота - смыть ее нетрудно, по потом железо ржавеет.

- Знаю. Когда мой тридцать пятый хозяин саданул голым кулаком по моему фоновыходу, то капельки крови испачкали мне приставку с универсальной головкой.

- Не прерывай, когда товарищ говорит. Так вот, летим мы сквозь этот рой недоразвитых планеток, а люди ахают и охают. Пилот грозится сделать себе харакири, иначе говоря, человеческий демонтаж, потому что, видите ли, он за все годы работы не опаздывал ни на минуту, а тут контрольные часы показывают опоздание уже на два часа. Механик утверждает, что нельзя выполнить маневр разворота, потому что вся наша лайба развалится, и что это просто-напросто скандал, когда такие вот гробы, как наш, годные только на то, чтобы перевозить на них роботов, все еще работают на пассажирских маршрутах Земля - Марс, ну и, разумеется, обратно. Топливщик обращает внимание на то, что топлива хватит только на двести пятьдесят часов. Какая-то дама выключает свои контуры сознания и падает в обморок.

- Знаю. Однажды я заскрипел и дал такое фортиссимо, что на приеме у моего сорок второго хозяина четыре дамы тут же потеряли сознание. Я окропил их керосином, чтобы они пришли в себя. Где там! Хозяин в тот же вечер продал меня по дешевке.

- Кто тут из нас рассказывает? Ты или я? Я тоже полил керосином эту фифу и попробовал ее разогреть с помощью спичек. Это вызвало небольшую панику. У людей, как обычно, появились ко мне претензии. Даму потом выкинули из ракеты через запасной люк, и таким образом на трассе стало одним астероидом больше. Все карты пришлось менять. А мне хотели повыкрутить винты, но на это не хватило времени, потому что мы как раз влетели в пространство между лунами Юпитера.

- Двенадцать.

- Что двенадцать?

- Двенадцать лун у Юпитера.