«Что я делаю в этой "Касабланке"? – спросил он сам себя. – Живу в постоянном нервном напряжении: допотопные, вечно ломающиеся лифты, холодная вода из душа, текущие батареи, кишкотанцоры, не пойми что на автостоянке, безумная Графиня и теперь вот Изабелла!» Подождав минут десять-пятнадцать, он в полной уверенности, что её перехватили внизу, начал спускаться. Но у подножия лестницы его ждал неприятный сюрприз – стальная дверь, ведшая на крышу, была заперта!

Поначалу он отказался этому верить. Затем понял, что миссис Таттл послала Руперта запереть дверь, дабы самоубийца не воспользовался ею. Квиллер забарабанил кулаком что было сил, надеясь, что Киистра Хедрог проводит воскресный день в тиши и уединении и услышит грохот. Ответом ему было приглушенное мяукание из-за двери 14-А. Коко знал, что хозяин попал в беду, но это ничего не могло изменить.

Квиллер вернулся на крышу и выглянул из-за парапета, хотя навряд ли кто его заметит на такой высоте. На автостоянке – никого: воскресенья в "Касабланке" были настолько тихими, насколько безумными были субботы. Квиллер обошел крышу, надеясь увидеть или прохожего, выгуливающего собаку, или бегуна, носящегося вокруг здания, или жильца, выкидывающего мусор в бак. Никого, и, главное, становилось холодно.

Он медленно вернулся к лестнице и стал спускаться. Послышался звук работающих механизмов и знакомое позвякивание. Это означало – либо Красный либо Зелёный приближается к пентхаусу. Кабина лифта остановилась. Квиллер птицей слетел по ступеням и замолотил в дверь.

– Господи, – проговорил робкий голос. – Кто там?

– Я заперт на лестнице! Приведите управляющую пусть откроет дверь!

– Боже! Мистер Квиллер, это Шарлот. Мы как раз пришли вас проведать… Реймонд, спустись и скажи, я подожду здесь.

Лифт поехал вниз.

– Как же это произошло, мистер Квиллер? – спросил пронзительный, но показавшийся в тот момент таким успокаивающим и приятным голос.

– Вы мне ни за что не поверите. Расскажу, когда отсюда выйду, – пообещал он из-за двери.

– Роберто ожидает вас сегодня к ужину. Просил вас подняться к нему в квартиру, когда придете.

– Я вас задерживаю? Не хочу, чтобы вы из-за меня опоздали на работу.

– Нет-нет, сейчас всего тридцать пять четвёртого. Уверена, Реймонд скоро кого-нибудь приведёт.

Квиллер всегда испытывал неудобство, разговаривая с Шарлот, даже без железной двери между ними, поэтому он обрадовался, услышав натужный стон прибывшего лифта. Руперт открыл дверь.

– Меня никто не предупредил, что вы на крыше, – сказал сторож.

– Никто об этом и не знал. Спасибо, Руперт. А то я уж собрался провести ночь на лестнице. Кстати, откройте заодно и дверь в мою квартиру: я ключ забыл.

Шарлот и её друг с нашлёпкой на ухе стояли рядом с Квиллером, пока Руперт открывал квартиру. Квиллер испытывал благодарность к ним обоим и прилив жалости к Данвуди, не понимая, зачем тот носит такой заметный знак собственного уродства. Вероятно, не может позволить себе ухо-протез.

– Заходите, – наконец пригласил он. – Добро пожаловать в сады «Касабланки».

Пара вошла, удивлённо озираясь.

– Вы здесь не бывали ранее? – спросил Квиллер.

– Нет, – ответила Шарлот. – Никогда.

– Где это произошло? – поинтересовался Данвуди.

– Что именно произошло?

– Убийство.

– Не знаю, – покривил душой Квиллер, распахивая двери в галерею. – Здесь когда-то был бассейн, теперь нечто среднее между гостиной и галереей. Пожалуйста, входите и располагайтесь как удобнее. Только осторожно – ступеньки. А я попробую отыскать кошек.

С благоговейным трепетом пара вошла в залитую светом волшебную страну деревьев в горшках и гигантских грибов по стенам.

Юм-Юм Квиллер обнаружил в спальне дремлющей на матраце, а Коко – в ванной, сидящим в латке – просто сидящим в латке.

– Прошу без комментариев, – обратился Квиллер к коту.

Вернувшись в галерею с сиамцами под мышками, он застал своих посетителей прильнувшими друг к другу. На огромном диване они казались детишками, затерявшимися в пустыне.

– Вот и они! Это у нас Коко, мужчина, а это Юм-Юм – женского пола, – пояснил он, осознавая всю глупость подобного замечания.

– Какой они породы? – спросил Данвуди.

– Сиамцы. Очень умные.

Юм-Юм тут же показала весь свой ум, проскакав вверх по ступеням, скользнув между деревьев и вернувшись на исходную, на матрац. Коко задней лапой почесал за ухом – от этого его глаза сошлись на переносице, а клыки обнажились. Это была самая неприятная из всех возможных поз.

– Что будете пить? – спросил Квиллер.

– Я – ничего, – сказала Шарлот.

– А я не откажусь от пива, – сказал Данвуди, и на его тупом лице мелькнул огонек заинтересованности.

Извинившись, Квиллер вышел на кухню и через пару минут вернулся с подносом.

– На всякий случай, если решите передумать, – обратился он к Шарлот, – вот бокал белого виноградного сока. – Он не стал уточнять, что сок взят из личных запасов Коко: замечание могло её оскорбить. Данвуди весело потянулся к стакану с пивом. – Ваше здоровье! – хмуро произнёс Квиллер, поднимая собственный стакан виноградного сока.

– Необычная комната, – заметил Данвуди.

– Эта квартира переделана из ресторана, называвшегося «Пальмовым павильоном». У здания очень интересная история. Думаю написать о нем книгу.

Шарлот обратилась к своему приятелю:

– Мистер Квиллер блестящий писатель. – И оба с восхищением воззрились на него.

– Вы тоже занимаетесь ресторанным бизнесом? – спросил Квиллер спутника Шарлот.

– Нет, работаю в городе.

– Он инженер, – с гордостью объявила Шарлот. – Мистер Квиллер, как вам нравится житье в Мускаунти?

– После того как я привык к свежему воздуху, безопасным улицам и отсутствию дорожных пробок – очень.

– А я всегда жила в большом городе. Реймонд тоже, правда ведь, милый? – Она повернулась к своему компаньону и просияла.

Квиллер с трудом удержался от того, чтобы не взглянуть на часы,

– Вы давно живёте в «Касабланке»? – обратился он к Шарлот.

– С тех самых пор, как строители взорвали дома на речной. А Реймонд въехал… дорогой, когда ты въехал?

– Четыре месяца назад.

– Это удобнее для нашей работы, – пояснила она.

– Большое преимущество, – поддакнул Квиллер.

– Автобусная остановка прямо у входа, – вставил Данвуди.

Все трое переглянулись. Квиллер отчаянно пытался найти тему для разговора. Это были самые длинные десять минут в его жизни.

Снова заговорил Данвуди:

– Что делает эта кошка?

Коко пытался забраться под коврик перед баром.

– Коко, прекрати! – прикрикнул Квиллер. Он вытащил кота и расправил коврик, дабы закрыть кровавое пятно. – Что за дурная привычка! Ещё пивка, мистер Данвуди?

– Мне пора на работу, – сказала Шарлот. – Идём, Реймонд. Большое спасибо, мистер Квиллер.

– Вы мне доставили огромное удовольствие. Слава богу, что вы оказались рядом. – Он очень обрадовался, когда они пришли, а теперь радовался тому, что уходили!

Гости пробормотали слова прощания и вышли из квартиры. Если бы Квиллер выпивал, он сделал бы сейчас двойной скоч. Вместо этого он достал неаполитанское мороженое и положил себе большую порцию, а кошкам – маленькие. Сиамцы вылизали ванильное, но неодобрительно отнеслись к клубнике и шоколаду, «закопав» и то и другое, словно указали; «Убери это и зарой где-нибудь!»

Устав от событий этого дня, Квиллер порадовался когда настало время одеваться к ужину и отправляться к Роберто. Он надел серый костюм и в шесть тридцать покинул «Касабланку», чтобы зайти за Мэри в «Голубой дракон».

На пути к ресторану Мэри сказала:

– Квилл, объясните мне кое-что. В прошлый понедельник вы сказали, что не играете в настольные игры а три дня спустя выиграли у Графини в скрэбл.

– Знаете, Мэри, меня это самого поражает. Сначала Юм-Юм обнаружила пустую фишку, затем Коко – скрэбл, я прочитал инструкцию и решил попробовать. И если мне удалось выиграть, то это счастье новичка, -добавил он скромно. – Но в игре, которую я нашёл, не хватает нескольких костяшек. Интересно, что с ними произошло?