Я ощутила Ворота. Незнакомые. Неважно - главное, что я оказалась в них. Все-таки мне везет отчасти. Я перешла на Твердь.
Мир показался мне странно знакомым, но где это - понять я не могла никак.
Не Килн - сила тяжести показалась мне совершенно нормальной. И не Лайс - листва деревьев ярко-зеленая, самый обычный хлорофилл. Здесь было лето. И закат. Полная противоположность тому, что сейчас в Германии. Может быть, Дарайя, но по сотне мелких признаков я была уверена, что это не так. К тому же, в Дарайю у них пробиты все ходы, и они без труда последовали бы за мной.
А здесь я наконец-то осталась одна.
Похоже, Бог внял моим обидам, и наконец-то решил хоть как-то помочь. Самым парадоксальным, как обычно, и неожиданным образом.
Здесь было просто хорошо. Удивительно хорошо. Может быть, это уже и есть рай? Может, я сдохла наконец-то, и сейчас никого нет вокруг именно потому, что я так устала от преследования… что мне хочется побыть просто одной. В тишине. Но с другой стороны, если это рай, то почему не проходит боль и усталость?
Лес был не очень густым. Нормальный лиственный лес, деревья похожи на осины, но на самом деле другое что-то, незнакомое. Пичуги пересвистывались в ветвях. Невдалеке шелестел ручей, и я невольно двинулась на этот шелест. Воздух был теплым, мне уже становилось жарко в куртке. Добравшись до ручья, я расстегнула ее, но снимать не решилась - может, сейчас придется снова сражаться и как только минет четверть часа - уходить в Медиану. Хотя вот сражаться-то мне совсем нечем. Оружия никакого больше нет, а руки-ноги ни на что не годятся. Если меня поймают здесь - кранты. Одна надежда, что они и правда не смогли отследить мой путь. Хотя это очень странно…
Лес у ручья кончался, прямо передо мной тянулась узкая, заросшая сочной травой долина. И в конце долины паслись большеглазые пятнистые животные, похожие на косуль. Они подняли головы, прислушиваясь, но я нырнула в овражек, где протекал ручей, и не потревожила их.
Вода была прозрачна до невидимости. Казалось, камешки на дне плавают в красноватых бликах заката. Невозможно было удержаться, и я не стала удерживаться - легла на живот и погрузила лицо в холодную чистейшую воду.
Вода оказалась очень вкусной.
Я перевернулась на бок. И лежать здесь очень даже удобно. Естественное укрытие. Папоротники заслоняли обзор, и все, что отсюда было видно - небо, наполовину окрашенное алым заревом. Здешнее солнце садилось.
Наверное, это было безрассудством, но что поделаешь? Я не робот. Оказавшись в тишине и одиночестве, на постели из мелкой гальки, я тут же провалилась в сон.
Вставать не хотелось просто дико. Нашла повод расслабиться, сказала я себе. Да ведь ничего не кончилось! В любую минуту меня снова могут найти. Чудо, что я продрыхла здесь несколько часов. Судя по темноте. Кстати, не так уж и темно - ночь здесь довольно светлая. Надо было вставать. Вставать, идти, принимать какие-то решения. Но голова словно впечатана в землю. "Расстреливайте, делайте со мной, что хотите, но я не встану".
Тогда я перевернулась на спину и стала смотреть в темное небо.
В небо, где слабые звездные узоры затмевались светом четырех лун!
Если до этой минуты я тщетно пыталась где-то в подсознании перебирать имена известных миров и определить, куда же именно я попала, то теперь все стало ясным. Перебирать названия бесполезно. Я пробила дверь в совершенно новый, незнакомый мир. Среди 12ти населенных и 9 исследованных планет нет ни одной с таким количеством спутников. Даже, кажется, есть астрономическая теория, гласящая, что у планет ниже определенной массы больше двух спутников быть не может.
Ну вот - передо мной опровержение данной теории. Масса планеты явно не больше земной (а наверное, даже меньше - что-то я ощущаю здесь необычную легкость). И однако в ночном небе сияют четыре луны. Это очень красиво. Невероятно, неописуемо красиво. Самый крупный спутник - красноватый, в виде полумесяца, и неподалеку от него яркий белый диск, ближе к востоку - маленький золотистый шарик, и еще дальше - нежно-розовый совсем узенький серп.
И звезды. Мы изучали астрогнозию для всех населенных миров. Здесь рисунок звезд был совершенно незнакомым. Ни одного известного созвездия. Матерь Божья, в какой же невообразимой дали находится эта планета? И как меня угораздило попасть сюда? Даже жутковато стало.
Но через мгновение мистическая жуть сменилась вполне естественным, уже привычным страхом. Я услышала треск наверху. Дорши? Да, скорее всего. Отследили ворота все же. Нашли меня. Правда, странно, если они не нашли ворота сразу - то почему сейчас? Нелогично.
Самым правильным пока было - оставаться на месте. Под прикрытием берега. Пусть поищут хоть немного. Да и пристрелить меня здесь непросто. Я замерла, ожидая врага. Шендак, и хоть бы было чем защититься. Пресловутая последняя граната. Взорваться бы вместе с ними. Так ничего нет - ни патрона последнего, ни гранаты. Впрочем, они все равно собираются меня убить. Да и выход у меня есть все же. Если бы не возможность петлять между мирами, я бы и суток не продержалась. А теперь я немного отдохнула даже. И рука вроде не так болит, хотя возможно, у меня просто уже сепсис, общее состояние совсем хреновое, температура, кажется. Но я смогу уйти в Медиану. Оттуда - куда-нибудь еще… Я поспешно достала келлог. Сохранила координаты последнего перехода. Конечно, они все равно не помогут - только я пробила сюда ворота, и только я теперь смогу открыть этот мир для других. Разве что еще одна такая же случайность - но случайности бывают редко. И все же для себя я должна была сохранить координаты.
Треск все приближался. Они ломились сквозь лес молча. Надеются, что я их не слышу? Глупо. Хотя странно, они ж не вовсе необученные, чего же идут так шумно? И лес здесь не такой уж густой, не джунгли. Темный силуэт навис надо мной. Намного больше человеческого. Прыжок.
Нет, это были не дарайцы. На другой стороне ручья, злобно скалясь, на задних лапах стоял огромный черно-бурый зверь.
Морда у него была скорее кошачья. И клыки. А вот повадками он больше напоминал медведя. Размером с гризли. Нет, не земной медведь - у наших таких морд не бывает. Однако поза его не оставляла сомнений - зверю не нравилось мое присутствие здесь. Зверь готовился перейти в атаку.
Я закрыла глаза и ушла в Медиану. Что еще оставалось делать?
Организм снова удалось мобилизовать. Он на какое-то время передумал умирать, и решил еще побороться. К тому же и с фантазией у меня стало получше после отдыха. Вначале я увидела двух доршей, обменялась с ними несколькими ударами, после чего они поспешили удрать, оседлав свои летающие маки - что-то вроде мотоциклов. Я не стала, конечно, их преследовать - не до того. Но уже через минуту на меня навалилась целая толпа. В обычном состоянии я легко уничтожила бы эту толпу. Но сейчас мне все еще было трудновато. Я запустила "змеиное гнездо", чуть модифицированное, тысячи пестрых лент устремились по земле к противнику, разворачиваясь и жаля огнем и ядом. Но меня обошли с флангов, и в воздухе засвистели шлинги. Не давая им возможности захлестнуть тело, я сразу же перешла на Твердь.
Здесь ворота открывались на Землю. Город вокруг меня был крупным.
И это вообще не Германия. Напротив на магазине было написано что-то… гм, да это французский. Я его и не знаю. Занесло же меня. Ну что ж, по крайней мере, удалось сдвинуть метрику. Выйти из круга, куда меня загнали охотники.
Что это за город? К черту подробности, страна какая? Впрочем, видимо, Франция. И холод же здесь. Порыв ветра прохватил насквозь. Я неловко, одной рукой застегнула куртку. Какая-то бабушка с тростью шарахнулась в сторону. Ну да, понимаю. Я скосила глаза на зеркальную витрину. Еще бы - я б тоже испугалась. Я и так, в общем-то, испугалась, впервые за несколько дней увидев себя в зеркале.
Лицо было совершенно черным. И вдобавок грязным. Хотя казалось бы, я только что окунала его в ручей - но видимо, это не помогло. Грязные разводы на щеках, совершенно черные круги вокруг глаз и рта. Обметанные сухие губы. Воспаленные глаза. Волосы похожи на темную паклю, и в них запуталась сухая трава - это еще откуда, интересно? И еще большой желто-бурый синяк на скуле и кровь на подбородке. Очень мило. Неимоверно грязная куртка, опять же, вся в пятнах крови. И повязка на правой руке, пропитанная чем-то страшненьким, уже не кровью, а чем-то похуже, вроде гноя.
