— За что?

— Я… всегда тебя любил. Всегда. И всегда было что-то… что важнее этой любви… хотя на самом деле нет ничего важнее ее… так получалось.

— Это было правильно, Йэн.

Им было все равно - пусть слышат. Какая разница? Они не замечали охранника за спиной.

— Это было правильно. Только так и надо.

Он говорит прямо как Элис.

— И сейчас тоже… я не могу ничем помочь. Я даже не могу быть рядом с тобой…

— Я знаю, что ты меня любишь, - сказала Крис.

Она протянула руки к решетке, словно пытаясь коснуться любимого. Положила руки на стол. И он инстинктивно поднял свои руки и протянул…

Крис вздрогнула и отшатнулась.

На правой руке не хватало среднего пальца и двух фаланг на безымянном и указательном. Левая покалечена еще больше.

Шрамы только что затянулись и выглядели страшненько.

— Взрывом оторвало, - сказал Йэн, взглянув на пальцы. Как-то странно сказал. Крис заплакала.

— Да ничего страшного, подумаешь… это почти не мешает, если привыкнуть. Ну немножко поменьше пальцев. Десять - это избыточно.

— Йэн, - она смотрела на него с ужасом.

— Крис, ну перестань, а? Ты подумай, как мне повезло. Чуть-чуть дальше - и меня бы в клочья. Или руку бы оторвало всю. А так - ну кончики пальцев, подумаешь. Крис, ну ты же медик, ты меня удивляешь… ты что, не видела такого никогда?

— Да, - она вытерла слезы.

— Они гноились, - объяснил Йэн, - долго не заживали. Мне тут перевязки делали. Поэтому так выглядит.

Крис кивнула.

— Солнышкин… ты пойми, что как раньше - уже никогда не будет. Никогда. Будет война. Мы никогда не сможем приспособиться к ним, жить, как они. Ты, конечно, пока приспосабливайся… живи потихоньку. Хорошо, что у тебя теперь квартира своя. Но потом… мы опять что-нибудь придумаем. Так нельзя жить, как они хотят. В Сканти - может быть, у них все по-своему, у них другие традиции, другой климат, другая жизнь. А у нас так жить невозможно. Мы что-нибудь придумаем, Крис… Империя будет жить. Пока мы живы… пока мы живы, Империя тоже еще не умерла.

Странно, но с этого свидания Крис возвращалась успокоенной.

Даже радость какая-то вроде появилась.

Впрочем, Йэн всегда умел ее успокаивать.

Он был всегда такой спокойный, логичный, хладнокровный. У него все получалось так легко и понятно.

Свидания ей пообещали раз в две недели. И то хлеб, конечно. И хорошо бы передача до него дошла. Могут и разворовать, конечно. Крис вспомнила, что ничего не сказала Йэну о содержимом передачи. Надо было сказать…

Она теперь будет умнее. Она будет спокойной и непрошибаемой. В самом деле - чего она хочет? Война.

И всегда будет война.

Йэн прав - они же не смогут жить при этом новом порядке. Никогда не смогут.

Или смогут все-таки? Вот Тавита, например. Занялась-таки бизнесом. Мелким, конечно. И получается у нее не очень. Но семью она кормит. Иост тоже никаких денег не приносит, да и говорят, космические силы будут сокращать. Как и вообще армию. Зачем теперь такая большая армия, ведь противостояния сверхдержав больше нет.

Иост очень сдал, он теперь совсем не летает. Нет больше запусков, нет экспедиций. Нет даже испытательных полетов. Все замерло, остановилось. Надо навезти в страну шоколадок, чулков, кондомов, прокладок, плейеров, некогда заниматься космосом и наукой. Басиль Лейнрот в своем конструкторском центре бездействует… Крис подошла к остановке монора.

— Женщина, отойдите, пожалуйста… а эти чулки у вас почем?

Крис оттолкнули в сторону. Какая-то женщина полезла к лоточнику выяснять, сколько стоит товар. Крис обернулась, посмотрела на лоточника. Мужчина в возрасте, с тонким интеллигентным лицом. Красивые пальцы - берут кредитки, пересчитывают. Неумело как-то. Протягивают даме чулочный пакет.

Тоже наверняка инженер или ученый. Бывший. Ведь надо жить, надо на что-то кормить семью.

Басиль так не сможет. Он слишком неприспособленный к жизни. Это там, в Империи, он был престижным мужем для Агнес, его уважали, им восхищались. Крис гордилась знакомством с Басилем и рассказывала об этом на работе. И ее просили познакомить…

Кому он нужен здесь? Он не сумеет торговать, не сумеет договориться с "крышей", он абсолютно, совершенно беспомощен.

Да и Агнес тоже не пробивная. Изредка ей еще платят в ее институте онкологии. На то и живут. Агнес умеет только лечить людей, безошибочно ставить диагнозы, подбирать схемы терапии.

А нужно - закупать товар, договариваться, снимать место, всучивать товар покупателям, ругаться…

Крис этого тоже не умеет.

Подошел монор, и Крис вдруг сообразила, что ехать-то не на что - денег у нее больше нет. И не будет. Дня три или даже неделю.

Ничего, она пойдет пешком. Здесь всего около часа идти.

Крис шла и вспоминала выступление по видеону какого-то профессора, который ныне стал хозяином процветающей частной клиники пластической хирургии.

Он смог приспособиться. У него есть "жилка частного предпринимателя". Он умеет не только оперировать.

— Человечество, - разглагольствовал хирург, - подчиняется тем же законам, что и вся живая природа. Закон естественного отбора! Да, он смягчен альтруизмом. Но альтруизм должен иметь свои разумные пределы! Иначе вид вымирает. Ненужные, неприспособленные должны уйти. Это печально, но неизбежно. Самые активные, самые сильные особи выживают и оставляют потомство. Вид совершенствуется. В массе человечества всегда были люди, способные к предпринимательской деятельности. В любую эпоху их было около 5 процентов. Эти 5 процентов - катализатор общественной жизни, прогресса, без них существование человечества невозможно. Это люди с сильной мотивацией - они стремятся заработать деньги. Они дают возможность работы и жизни всем остальным, менее приспособленным. По сути, предприниматели - это цвет человечества, только они являются людьми в полном смысле этого слова…

(… Вот Маркус уже вымер, думала Крис. Он не оставит потомства. У него была неправильная мотивация, и поэтому он умер.

У Йэна, кстати, тоже нет детей. И сейчас он в тюрьме.)

— Тоталитарное государство строило искусственную систему, не позволяя самым активным людям действовать, считая их, наоборот, изгоями. Поддерживало всех, даже тех, кто ни на что не годен. И в итоге… мы получили то, что получили, - профессор позволил себе улыбнуться.

… (Вот это особенно цепляло Крис. Об Империи стало принято говорить так - с полуулыбкой. Мол, все мы знаем, какой ужас и кошмар, какая серость и мрак нас окружали. Это выглядело уже очевидным аргументом. Жить в Империи? Какой позор… А что, собственно, мы получили? Страну, где не было голодных, нищих, бездомных. Ни одного человека. Страну, которая отправляла космические экспедиции и строила уже гравигенераторы - что с ними теперь, кстати? Страну, где все дети учились в школах и получали прекрасное образование. Да, в Сканти, говорят, тоже неплохо. Но если сравнивать со всем остальным миром - то ЧТО, собственно говоря, такого уж ужасного мы получили?)

— В безработице нет ничего страшного. Лодыри и неумехи не должны претендовать на рабочие места. Работа должна стать ценностью. Люди должны бояться ее потерять. Тогда они будут работать лучше, и мы достигнем уровня цивилизованного мира…

Все это, в общем, говорилось теперь повсюду. Крис давно заучила эти тезисы.

Ей еще понятны аргументы Элис. Она и сама могла бы стать такой… будь помоложе, поглупее, без тяжелого жизненного опыта. Она и была отчасти такой.

Элис говорит, что все эти блага не стоят человеческих жизней и мучений заключенных на Элейиле.

Да, в этом есть какой-то смысл.

Но все остальное - все это, про безработицу, про естественный отбор, про сильных и слабых - это ведь просто людоедство какое-то.

Элис вышла ей навстречу из подъезда. Крис вымученно улыбнулась.

— Привет, - она настороженно смотрела на дочь.

— Привет, мам, - небрежно ответила девушка, - я к тебе. А ты ушла куда-то…