Тут мое внимание переключилось на другой объект, и он уже больше не выходил из моего поля зрения. Это была Кэт, она снова появилась в компании телевизионщиков.
10
Она была чертовски хороша в нежно-голубых джинсах, в распахнутой едва ли не до пупа красной рубашке с погончиками.
Трудно сказать, что вдруг заставило меня подняться с места и проталкиваться вниз, туда, где верховодила Кэт, и перед ней расстилались все - и Бенсон, и сразу оживший Карл, и Крюков, прикипевший плотоядным, жгучим взором к ее груди.
Я выждал, когда пресс-конференция пошла на убыль, встал у Кэт за спиной, отрезая ей путь к единственному в этом зале выходу.
Она повернулась и отшатнулась от меня, как от привидения.
- Хелло, Кэт! - как старую подругу, весело приветствовал я девицу (краем глаза успел уловить, как отвисла от удивления челюсть у Крюкова).
- Это вы, мистер Романько... - не произнесла, а простонала Кэт.
- Собственной персоной. Не выпить ли нам, как старым, добрым друзьям, по чашечке кофе, а? Как в добрые времена? - Что-то накатило на меня, и я из кожи лез, ощущая прилив бешеной энергии и энтузиазма. Кэт стала послушна, как котенок. Многое я бы дал, чтоб прочесть то, что сейчас толклось в ее милой головке. Впрочем, я не думал оставить ее мысли в покое - она нужна была мне, Кэт, чтоб я смог что-то понять в той запутанной до тупика со смертью Майкла Дивера игре, участником которой невольно все еще оставался и я.
- Благодарю вас, мистер Романько. - Кэт была послушна.
- У нас в пресс-центре отличный кофе! - предложил я и, решительно взяв ее под руку, повел сквозь толпу, и все расступались перед нами, молча, с плохо скрываемой завистью. Наверное, в иной ситуации этот королевский проход оставил бы массу впечатлений, а тогда единственным моим желанием было как можно быстрее вывести ее отсюда и усадить в кресло в пресс-баре и начать... начать допрос.
Кэт было рыпнулась, пробормотав неуверенно что-то насчет другого места, чем пресс-бар, но я отрицательно покачал головой.
Мы заняли крайний столик у глухой стены, за своеобразной ширмой из пластмассовых разноцветных дисков с адидасовскими трилистниками, свисавшими с потолка на различной высоте. Еще по дороге сюда я успел шепнуть Сане: "Организуй бутылку вина и кофе", и едва мы опустились в кресла друг против друга, явился Лапченко и поставил поднос на стол. Как заправский официант, плеснул вершки мне в бокал, Кэт налил по самую каемочку.
- Благодарю вас, сэр, а теперь сделайте так, чтобы вас не было видно. Но недалеко, вы еще можете мне понадобиться, - тихо сказал я Сане.
Лапченко вспыхнул, был он человеком покладистым и добрым, как я уже говорил, но чувствителен до болезненности к вопросам чести.
- Я тебе потом объясню, - сказал я, расточая улыбки.
Когда Саня удалился, я поднял бокал и сказал невинно:
- За встречу, Кэт!
- Если вы это говорите искренне... - игриво произнесла она, уже приходя в себя.
"Ах ты, чертова кукла, - подумал я. - Ты еще позволяешь себе подобные вольности!"
Но вслух сказал почти... искренне:
- А почему бы нам не вспоминать приятное, забыв... э, некоторые неудобства, испытанные мной в Лондоне? Кстати, как вы выкрутились в той истории, Питер, наверное, был чудовищно зол на вас? Примите мои извинения! - Я был галантен, как гость на королевском приеме в Букингемском дворце.
- Вы напрасно тогда убежали - это не была машина Питера... Я так и просидела до утра со связанными руками, пока появились первые прохожие. Это было не совсем вежливо с вашей стороны...
Тогда, в Лондоне, обнаружив огни настигавшей нас машины, я поспешно завернул в первый попавшийся проулок, затормозил и кинулся бежать в темноту, продирался сквозь какие-то заросли, ожидая выстрела в спину. Выходит, напрасно царапал физиономию...
- А что мне еще оставалось делать?
- Я боялась, что вы сдадите меня в руки полиции... Но вы не сделали этого, мистер Романько, и я благодарна вам... иначе, как вы догадываетесь, у меня могли бы возникнуть серьезные неприятности...
"Извини, подруга, но благодарности я не заслуживаю никак, - подумал я про себя. - При любых вариантах я не отвел бы тебя в полицию, хотя твое место там. Просто мне это было совершенно ни к чему..."
- А как сложилась ваша судьба после Лондона?
- Я сказала им, что буду заниматься чем-нибудь попроще...
- И Питер Скарлборо согласился с этим предложением?
- Он только сказал, чтобы я держала язык за зубами. Что я и делаю, хотя этот подонок Келли умудрился умыкнуть мои денежки... я-то в дом уже не возвратилась, боялась наткнуться на полицию, потому что не сомневалась, что вы выдали меня с головой, - выложила Кэт, как на духу.
- Слабак он, этот Келли. Бить человека со связанными руками может только подонок... Ну, да пусть живет, он свое рано или поздно получит. Что было дальше, Кэт?
- Я уже сказала, что распрощалась с ними. Тут подвернулось местечко в рекламном отделе "Био-сити", концерна, производящего витамины. И не жалею: мне пока еще есть чем привлекать публику, - закончила Кэт свой рассказ и совсем незаметно, неуловимо расправила плечи, отчего грудь колыхнулась вверх-вниз.
- Да, я видел, даже Бенсон был похож на домашнего пса...
- Бенсон, - в ее голосе проскользнуло высокомерие, - Бенсон - наш человек. - Но, спохватившись, что сказала лишнее, поспешно добавила: - Он рекламирует витамины для слабоумных детей... Бесплатно!
- А того человека, Кэт, которого вы так долго с моей помощью надеялись выловить в Лондоне, ну, вы помните, о ком идет речь?..
- Они не посвящали меня в детали, но кого-то они действительно хотели поймать на вашу приманку! - Она рассмеялась.
- Так вот его, - сказал я и, сделав паузу, уперся взглядом в Кэт, вчера убили... здесь, в Вене. - По лицу Кэт поплыла смертельная бледность. - Его взорвали в собственном автомобиле. Кто бы это мог сделать - Питер Скарлборо или Келли, или они вместе? Ну!
- Я не знаю... не знаю. - На Кэт нельзя было смотреть без содрогания, так исказил ужас ее лицо - это была отталкивающая маска человека, заглянувшего в глаза смерти. А что я сказал такого, что могло испугать ее, вышедшую из игры? Поняла, что появились Келли и Питер Скарлборо, встречи с которыми она не желала? Ясно было одно: новость застала ее врасплох.
