– Удача всегда с теми, кто справедлив, а потому она пребудет с нами до оазиса Божественной Длани, и никто не силах ее убавить. Пусть Радук поразмыслит об этом, а утром мы продолжим разговор.

Радук громко возмутился скупостью неких неудачников, которые случайно и при явном попустительстве добрых сил доползли на своих хромых ногах до благословенных и святых мест. Но старшина слез с Повозки и направился к шатрам, не обращая внимания на угрозы и воинственную пляску.

С минуты на минуту я ждал нападения. Вот сейчас с горных круч на нас обрушатся свирепые разбойники, начнется резня. Проверил, на месте ли нож, и велел Леоноре с дочкой держаться поближе к паломникам. Но кроме этой крикливой троицы, что маячила перед нами, никто больше не появился.

Ночью я долго прислушивался к рычанию, крикам и грозным песням, которые доносились из темноты. На высоких шестах, воткнутых в песок, треща и брызгая искрами, горела пропитанная смолой шерсть. Крики и песни постепенно стихли, а потом я сообразил, что нас пытаются испугать всего двое или трое человек, а не кровожадная орда, и заснул.

Утром отважный Радук требовал уже пару вьюков и мешок соли, потом был согласен на трех овец, а в итоге предложил услуги проводника за сумму, которую добрые паломники сочтут приемлемой. Он напирал на то, что в глубине ущелья есть менее сговорчивые храбрецы, а ему, Радуку, известны тайные тропы и безопасные ложбины. На это старшина благосклонно ответил, что от хорошего проводника откажутся лишь недальновидные глупцы, так что пусть отважный Радук подождет день-другой. Подойдет большой караван, вот тогда и начнется уместный разговор, а вознаграждение за труды услужливого проводника несомненно возрастет.

Радук ждать почему-то не стал и исчез со своими молодцами. Однако караванщики держались настороже и распорядились, чтобы за круг повозок без крайней нужды не выходили, а случится такая нужда - так только группами и в сопровождении хорошо вооруженных стражников.