- Это, - говорят они, - что? Вот на Ленинградском, там хлеб еще гораздо хуже!
Смирнов же в свою очередь объясняет женщинам:
- Это - нормально, - говорит он, - и называется "коммунистический капитализм"! Понятно? - И объясняет дальше и дальше, и начинает радоваться подобию уверенности в своих объяснениях, подобию доверия к нему со стороны своих слушательниц, подобию реальности всего происходящего и еще многим-многим подобным же подобиям. Просыпаясь, он уже знает: не то! - и тем сильнее ему хочется увидеть какой-то настоящий сон.
А месяца два тому назад Смирнов во сне слышал пение. Дивной красоты женский голос исполнял что-то классическое, что именно - Смирнов не разобрал.
Во сне же он решил, что Пушкина очень многие любят за то, что поработал за них: за них подумал...
А недавно - надо же! - ему приснилось, будто он вознесся на невероятную высоту, с которой и обозревал Галактику со всеми ее миллиардами небесных тел. Что прежде всего поразило Смирнова? По нашим земным представлениям, одно небесное тело отстоит от другого на тысячи, на десятки тысяч световых лет. На самом же деле их там напичкано - не счесть, толкучка так толкучка! Хотя, в общем-то, столкновения сравнительно в редкость, не то что на дорогах Земли между автомашинами. И это при всем том, что светофоры отсутствуют, а о регулировщиках нет иречи.
Странно, но астрономия в наше время - наука уже второстепенная. Придатком космонавтики она стала, что ли? Листая справочник Российской академии наук, Смирнов не нашел в нем самостоятельного упоминания о науке астрономии: политика вытеснила ее отовсюду. В сочетании с физикой еще встречается. А почему не с механикой? Точнее же?
А еще - как? Человечество истоптало свою планету вдоль и поперек, вот и устремилось в пустоту, в космос, надеясь найти в пустоте что-нибудь интересное. До сих пор Смирнов относился к этим устремлениям более чем прохладно, но теперь попробовал и он. И нашел. И был пусть во сне, но очень смущен своим незнанием Галактики.
Время покорено календарем, пространство - микронами, километрами, световыми годами, другими единицами измерения, - а все, что измерено, то уже покорено. А тут? Покорено, но не увидено.
Смирнов глубоко уважал Польшу: Коперник, современное представление о мироздании. Чуть ли не полтора тысячелетия прошло от Клавдия Птолемея (Солнце вращается вокруг Земли) до Николая Коперника (Земля вращается вокруг Солнца).
Тут, в России, только-только закончилось Смутное время (закончилось ли?), а там великий польский Николай...
И все же налицо была потрясающая картина. По всей логике, не может существовать такого видения. Но вот оно!
Для начала Смирнов, хоть это и был сон, закрыл от растерянности глаза, но спустя время заставил себя открыть их и увидеть Галактику почти что реально.
Не могло быть, чтоб Вселенной было абсолютно наплевать на человечество - то ли оно есть на какой-то из планет, то ли нет и не было никогда. И никогда не будет.
Это обстоятельство подтолкнуло Смирнова к мысли о том, что человеческая многоязыковая речь очень несовершенна, что только два слова в ней могут иметь безусловный смысл: "вечность" и "бесконечность".
Какие краски увидел Смирнов! Восторг! Ну, если человек не мог такие же изобрести, может быть, следовало поручить дело какой-нибудь толковой обезьяне?
Дальше - больше, и Смирнов почувствовал себя не только зрителем, но и существом соответствующим, вполне причастным к этому движению, к этому невероятному движению, называемому астрономией. Да, он чуть ли не равноправно в нем участвовал. Недаром же аппетит приходит во время еды. В картинной галерее - как? Иная картина потрясает своей красотой, и мало этого - своей правдивостью. Но и это не все, а вот картина, которая убеждает: здесь изображен не кто-то там, но ты сам. Ты, да и только! Независимо от того, что и кто изображен - мужчина, женщина, ребенок, пейзаж какой-то или попросту неизвестно кто и что - неведомая конструкция, пятна разных красок. Еще оказалось, что Галактика пусть в какой-то мере, но изображает и его, Смирнова. Его - Николая Кирилловича. Оказывается, в нем тоже происходила орбитальная толкучка, тоже присутствовала дымчатая Земля, и все еще не кончалось Смутное время, и не было признаков его окончания. Зато были явственные признаки новой смуты - и военной, и экологической.
Ну конечно, поискав глазами Землю, он нашел и ее. Крохотка. Чуть розовенькая, чуть голубенькая, чуть зелененькая, а еще, что называется, дымчатая. Уловил Смирнов (кажется) и отношение к Земле других планет: они ее недолюбливали. Во-первых, за то, что она такая красивенькая, во-вторых, потому что она пристроилась существовать недалеко от Солнышка.
В прошлом Смирнову казалось, что он может вызывать сны по своему собственному заказу. Он не без гордости это отверг: сны - явление демократическое, какие считают нужным прийти, такие и приходят (Смирнов ведь и самого себя, безусловно, считал демократом). И вот результат: этакий астрономический сон! Недемократическим путем он никогда бы до такого не дошел.
Вдоволь, почти что вдоволь налюбовавшись, Смирнов вдруг поразился неожиданно пришедшей к нему мысли: почему эта картина досталась емучеловеку русскому? И ведь нельзя сказать, что вопрос застал его совершенно врасплох - оказывается, внутренне он к нему был подготовлен.
По другим, исключительно земным, поводам, при других обстоятельствах, в другой форме, но вопрос возникал перед ним не раз и не два: а что же это такое - русский человек? В частности, как это так: именно ему- такому непутевому - Галактика представилась во всей своей красе и мощи? И во всей своей правде? И во всех своих изумительных оттенках...
Ну ладно - многие народы не только ходят на своих ногах, но еще и носят себя на собственных руках; в России такого умения нет. Попытки были не удались.
До сих пор не удается ей и европеизация. Петр Первый как старалсясамолично плотничал в Голландии; а какие человеческие жертвы он принес на строительство Петербурга! Но не успел. Ему бы пожить еще лет двадцать. Или не родиться совсем.
Более двух веков спустя другая идея - марксизм. Опять же европейское начинание, но в Европе-то оно не нашло продолжения, а Россия затеяла распространить его на территорию всего земного шара. Включая мировой океан. Нет, непутевая она, эта страна.
И откуда началась этакая нескладная российская история? Может быть, с монголо-татарского ига? Почти трехсотлетнее рабство не проходит даром, оно надолго искажает представления людей о действительности, о самих себе, так что это вполне возможно: монголо-татары, потом крепостное право, потом большевики. Метод один: обещания. Выполняются они или ничуть - дело второстепенное, важно обещать. Ну вот так же, как наш нынешний президент на своих выборах: обещаю за четыре года сделать Россию страной процветающей. Сделал? Может быть, лучше было бы варягов снова призвать: сами собой править не умеем, Богом не дано? Все еще не может Россия найти своей государственности.
Смирнов догадывался - не хотел, но все равно догадывался: его болезнь - это болезнь страны. Болезнь называлась социальной, ежели уточнять социалистической: рецидив социализма. Ничто так не учит воровать, как социализм. После социализма это уже все умеют - лгать и воровать. Без этого уже не могут, хотя и лгут и воруют в соответствии со своими "новыми" убеждениями: кто строго по-коммунистически, кто по-демократически, кто по-эндээровски, кто беспартийно, то есть профессионально. Если в недавнем прошлом источник воровства был общим - эксплуатация трудящихся (в том числе и самих себя), то нынче всемогущей стала взятка, услуга за услугу, обманы, ложные обещания, выклянчивание. Если в начале века на Руси была поговорка: "Не обманешь - непродашь", так нынче несколько по-другому: "Не обманешь не выклянчишь".
Смирнов болел неумением обманывать - вроде как порок смешной и глупый у него был. И чувствовал себя до того непутевым, дальше некуда... Его обманывали - так и надо, - вот логика.
