Но все же стало ясно, что противник подтянул силы, чтобы воспрепятствовать нашему дальнейшему продвижению на север. Решили обмануть его. Частью сил бригады демонстрировать нашу попытку наступать на север, а главными силами нанести внезапный удар в западном направлении, прорвать оборону, а потом повернуть снова на север и продолжать наступление бригады по указанному нам маршруту. Этот замысел удалось осуществить как нельзя лучше.
Мы прорвали оборону противника и к вечеру завязали бой за Штангенхаген. Здесь отличился комбат В. Марков. В этом населенном пункте находилась авиационная школа и большой действующий аэродром, охранявшийся пехотой численностью до полка. Вооружившись трофейным фаустпатроном, Марков поджег два самолета противника, а затем, подкравшись к ангару, поджег и его. Возникший пожар осветил аэродром и прилегающую к нему часть городка, что позволило вести прицельный огонь по разрозненным группам отступавших гитлеровцев. Не задерживаясь в Штангенхагене, мы продолжали наступление и овладели населенным пунктом Керцен. В этот день радист взвода связи штаба бригады гвардии старшина В. И. Бурдинский огнем из трофейной винтовки сбил немецкий самолет во время налета авиации врага на колонну бригады. За этот подвиг он награжден орденом Красной Звезды.
В ожесточенных и стремительных схватках с противником бригада в течение 21 и 22 апреля уничтожила шесть танков и самоходных орудий, 13 бронетранспортеров, семь самолетов, 36 автомашин, более 100 повозок, захватила 12 самолетов, уничтожила более 270 солдат и офицеров, захватила два склада, два аэродрома.
Бригада потеряла два танка сгоревшими, четыре подбитыми и 40 человек ранеными и убитыми.
Утром 23 апреля бригада вышла к автостраде Ганновер - Франкфурт. Она проходила по насыпи, возвышавшейся на несколько метров над прилегающей к ней местностью. На автостраде засели немецкие автоматчики, вооруженные фаустпатронами. Шоссе, по которому двигалась бригада, проходило под автострадой. Впереди на шоссе немцы соорудили противотанковую баррикаду. Наша попытка разрушить ее огнем из пушек не увенчалась успехом, я приказал автоматчикам овладеть автострадой. Завязался бой, который пока не давал желаемого результата.
В это время подъехал к нам комкор генерал Е. Е. Белов. Обеспокоенный тем, что мы никак не овладеем автострадой, он сам пошел вперед. Пули свистели над его головой, и я приказал разведчикам укрыть комкора. Они, не долго думая, сгребли его и посадили в окоп. Он ругался, но разведчики знали свое дело. В этот момент я направился к автоматчикам, приказав перед тем танкистам поддержать их действия. При моем приближении один из бойцов поднял своих товарищей в атаку, которая принесла успех - автоматчики штурмом захватили автостраду. В бою на автостраде героизм проявили многие наши воины, в том числе и те, кому мы недавно вернули свободу. Так, гвардии сержант Кисел подполз к пулемету противника, забросал расчет гранатами и, выйдя со своим отделением на автостраду, уничтожил еще один пулемет. За этот бой он был награжден орденом Славы III степени.
Преодолев автостраду, бригада продолжала наступать на север. Следовавший с нами генерал Е. Е. Белов сказал мне полушутя-полусерьезно: "Что-то, товарищ Зайцев, в вашей бригаде очень вольно обращаются с командиром корпуса". На это я ему ответил: "Наши воины хотят с Вами, командиром корпуса, закончить войну. Для них нет большего позора, чем если бы что-либо с Вами случилось в расположении нашей бригады".
После преодоления автострады бригада ворвалась в Заармунд, небольшой населенный пункт городского типа, лежащий на перекрестке шоссейных дорог. Третий танковый батальон во взаимодействии с батальоном автоматчиков подавил сопротивление фольксштурмовцев. Овладев Заармундом, мы прорвали Берлинский внешний оборонительный рубеж.
В бою за Заармунд отличился командир взвода автоматчиков молодой лейтенант Столович, по возрасту годившийся в сыновья некоторым своим подчиненным. Он храбро вел бой, стремясь не отстать от танков.
Продолжая наступление, бригада с ходу ворвалась в Бергхольц-Ребрюкке, последний населенный пункт перед городом Потсдам. Этот населенный пункт напоминал город-сад. Здесь размещались загородные виллы берлинской и потсдамской руководящей элиты и крупной буржуазии. Захваченные пленные показали, что по приказу Геббельса, назначенного Гитлером имперским комиссаром Берлина, вооружено все население от подростков до пенсионеров для ведения партизанской борьбы с советскими воинами. Задержанные имели при себе пистолеты типа "вальтер", и это не на шутку встревожило меня. Ночь темная, а танки почти не имеют пехотного прикрытия. Перестрелять ночью экипажи танков - трудностей особых не составляло.
Я приказал вызвать к себе бургомистра и предъявил ему ультиматум: "Всему гражданскому населению сдать в течение одного часа оружие". Ультиматум возымел действие. Первыми сдали пистолеты бургомистр, его зять (видимо, сбежавший и переодевшийся офицер армии), дочь, а через сорок минут перед нашими разведчиками лежала гора пистолетов. Ни одного выстрела не прозвучало.
Уже была видна окраина Потсдама - древней резиденции прусских королей. Прежде чем идти на штурм города, предстояло установить, какие части удерживают его, какова способность обороны противника. Разведка, вернувшаяся из Потсдама, доложила, что его обороняют школа снайперов, боевая группа майора Шульца, команды фольксштурма, вооруженные фаустпатронами. Улицы и дороги, ведущие к Потсдаму, а также мосты через реку Хафель - заминированы. В ряде опорных пунктов вкопаны танки, оборудованы огневые позиции артиллерии. Часть города разрушена в результате налета авиации наших союзников. Откапывать останки людей, погибших под развалинами домов, некому. Запах разлагавшихся трупов отравлял воздух.
Мы выработали план боя и обсудили его на совещании штабных офицеров и комбатов. Решили из имевшихся в нашем распоряжении 120 автоматчиков, 30 танков и 14 самоходных артиллерийских установок создать ударные огневые группы, в каждую из которых включили по взводу танков, взводу автоматчиков, по три четыре самоходки. Определили маршруты движения этих групп. Наступление начали вечером 23 апреля. Каждая группа двигалась по одной стороне улицы, а огонь вела по зданиям, расположенным по другой стороне. Угловые здания обрабатывались огнем по этажам. Действуя таким образом, 24 апреля бригада почти без потерь овладела южной окраиной Потсдама и вышла к реке Хафель. Мы вклинились в группировку противника, оборонявшую южный район Потсдама, и разрезали ее на две части. В дальнейшем не составило труда разгромить разрозненные подразделения врага.
Прибывший к нам 25 апреля командарм гвардии генерал-полковник Д. Д. Лелюшенко, ознакомившись с обстановкой, рекомендовал широким фронтом вести разведку и найти возможность для форсирования реки Хафель.
Однако наши попытки форсировать Хафель в центре города оказались тщетными, так как в этом месте река имела отвесные, обложенные гладким камнем берега и представляла собой труднопреодолимое препятствие для всех родов войск, а для танков тем более. Положение усугублялось тем, что мосты через Хафель противник взорвал, а подступы к ним находились под мощным огнем его артиллерии.
Решение поставленной задачи удалось найти в другом месте, где река Хафель сливалась с большим озером, примыкавшим к юго-западной части Потсдама. Возможность форсирования этого озера оказалась реальной, поскольку бригада получила на усиление десантный инженерный батальон, укомплектованный большими автомобилями-амфибиями. На этих амфибиях батальон автоматчиков форсировал озеро у населенного пункта Капут, захватил на его северном берегу небольшой плацдарм и соединился с одной из частей 1-го Белорусского фронта. Таким образом, еще в одном месте замкнулось кольцо окружения берлинской группировки противника. Первоначально 25 апреля с 328-й стрелковой дивизией 1-го Белорусского фронта соединилась 35-я гвардейская бригада 6-го гвардейского мехкорпуса 4-й гвардейской танковой армии.
