Ден плюхнулся в воду, словно падал с десятиметровой вышки и крутил сложнейшее сальто, да не докрутил малость. Звук при падении - честное слово, оглушил, брызг - тысячи капель и капелек, а такой волны, клянусь, в этом бассейне еще не было. Меж тем "человек СИСУ" по фамилии Герасимов, косая сажень в камуфляжных плечах без погон, ровным пружинистым шагом пошел к выходу. Не оглядываясь, не отряхиваясь, не обращая внимания на гулкое эхо под сводами, особенно не торопясь, но и не мешкая. Он взялся за ручку дверцы, за которой находились лестничные пролеты, ведущие вверх, в холл, а Гусаров только-только сориентировался во все еще колышущейся воде и едва сумел произнести, крутя мокрой головой, отплевываясь, часто моргая и морщась:
- Что это было?
- Это было "СИСУ", - не выдержав, улыбнулся я, уж очень забавно выглядел Дениска Гусаров.
Зрелище барахтающегося в хлорированных волнах Гусара забавляло, но не отвлекало от сладкого, как мед, соблазнительного, как девушка, интригующего, как мастерски написанный детектив, и назойливого, как пчела, самого насущного и важного вопроса последнего часа: "О великий Будда, правда ли, что я дождался? Правда ли, что я вскоре окажусь за забором? Правда ли, что я, инвалид, понадобился для "дела", которое предполагает, пусть относительную, но СВОБОДУ?"
И Будда ответил мне голосом дедушки-японца: "Правда..."
Глава 2
Я - приманка
Эта история произошла во времена царствование президента России, коего потомки запомнят, в частности, по кинохронике, запечатлевшей, как лихо демократический самодержец умеет дирижировать оркестром.
Главное действующее лицо этой истории - служащий тогдашнего аппарата правительства по фамилии Капустин, ныне занимающий не хилую должность в аппарате Газпрома.
Наш герой Капустин не из тех номенклатурщиков, чьи лица светятся на телеэкране, а голоса звучат на "Эхе Москвы", при этом он, что называется, на "ты" и за руку с иными министрами и многими политиками. Значимый господин, солидный. Капустин гетеросексуал, но семьи не имеет, и детей на стороне у него нет. Родом он из провинции, и близких родственников у него всего двое сестра да племянник, и оба живут в Самаре.
Завязка истории достаточно банальна - племянника господина Капустина похитили. Сей прискорбный факт наш герой узнал однажды утром из звонка сестры. Убитая горем женщина дозвонилась до сановного братца раньше главы самарской милиции, от которого Капустин узнал душераздирающие, неведомые сестричке подробности.
Подростка-племянника затолкали силком в машину с заляпанными грязью номерами трое в масках и с автоматами на глазах у ошарашенных горожан в самом центре Самары. Похитители умчались в неизвестном направлении, оставив на месте преступления, прямо на асфальте, конверт с московским адресом чиновника Капустина. А в конверте - письмо.
Письмо было составлено честь по чести, как и полагается деловой бумаге: в правом верхнем углу написано от кого - "от шантажистов" и кому: Ф.И.О. чинуши, наименование его должности в строгом соответствии с табелью о рангах, ниже, по центру, вежливое обращение:
"Глубокоуважаемый г-н Капустин", и еще ниже - непосредственно текст послания. Пользуясь сухими, канцелярскими формулировками, шантажисты обещали вернуть племянника в обмен на полотно художника Малевича "Синий рассвет".
Интрига заключается в том, что полотно художника-авангардиста под названием "Синий рассвет" стоимостью в хренову кучу долларов накануне было приобретено одним московским банком, который курировал по долгу службы господин Капустин.
В конце послания шантажисты четко обозначили временной отрезок, отпущенный "на подготовку", - три дня. На четвертый день, с утра, с 9-00 и до упора, чиновнику надлежало прогуливаться определенным, указанным маршрутом по центру столицы, имея в руках атташе-кейс с картинкой Малевича внутри. Спасибо художнику - утро синим маслом он намалевал на весьма скромной по размеру холстине, легко умещающейся в стандартном чемоданчике-кейсе.
Прочитав отправленное из Самары по факсу послание шантажистов, господин Капустин, конечно же, забил в набат. И, разумеется, столичные силовики и их провинциальные коллеги сгоряча наделали множество глупостей. И, само собой, делу отнюдь не способствовало вмешательство далеких от силовых ведомств, но умопомрачительно влиятельных друзей и знакомых бьющего в набат чиновника Капустина. И, ясен пень, план ответных преступным мероприятиям получился далеким от идеального, однако некоторое примитивное изящество с оттенком отчаянной героики в сем плане имело место быть.
Героизм прежде всего проявили банкиры, предоставив в распоряжение разработчиков плана контроперации подлинник Малевича. С пустым кейсом или с копией "Синего рассвета" в атташе господин Капустин геройствовать отказался категорически, мотивируя это тем, что для него главное - спасти племянника, а посему ФОРМАЛЬНО он выполнит все требования похитителей. В подметном письме нет ни слова о запрете сообщать чего бы то ни было правоохранителям, более того - смешно, если бы такие слова были, ибо злосчастное послание брошено на месте преступления, ну честное слово, будто бы перчатка перед дуэлью. И посему функция Капустина слушаться шантажистов, как слушался террористов премьер Черномырдин во время трагедии с захватом заложников Басаевым, а задача правоохранительных органов - не облажаться в который уж раз. Влиятельные друзья Капустина поддержали, силовики, скрипя зубами, с ним согласились.
И вот в назначенный день, в оговоренный час господин Капустин вышел на предписанный преступниками маршрут. Его слегка трясущаяся рука держала кейс с дорогущей мазней абстракциониста, следом за ним и навстречу барражировали сексоты, из-за занавесок прилегающих домов за ним следили видеокамеры и окуляры оптических прицелов, по небу то и дело проплывал вертолет, гаишники на прилегающих территориях ждали сигнала, чтоб перекрыть все въезды-выезды в районе операции, а в проходных дворах и парадных молча курили угрюмые молодые люди. Казалось, сделано все возможное, чтобы взять живыми или, в крайнем случае, почти живыми наглецов шантажистов. Казалось...
