Второй вариант наступления состоял в том, что подвижные механизированные соединения не развертываются в начальном этапе операции, а бросаются вперед; поддержанные мощным огнем артиллерии и авиации, они на широком фронте разрушают оборону противника. Этот вариант подкреплялся примером из опыта, полученного немецкой армией в 1940 году на реке Сомма, где для прорыва обороны на фронте 350 километров были развернуты две группы армий и тем самым был создан перевес в силах более чем вдвое. Такая форма, по мнению докладчика, давала большой оперативный эффект и отвечала характеру современной борьбы. Здесь, как мы видим, неправомерно преувеличивался опыт немецко-фашистской армии.
При проведении фронтовых операций на ударных направлениях рекомендовалось создавать следующие плотности: одна стрелковая дивизия на 2-2,5 километра; 50-100 орудий и 50-100 танков на километр фронта. Фронт мог получить на усиление от 15 до 30 авиационных дивизий. Кроме того, считалось необходимым во фронте и армиях иметь мощные подвижные резервные группы. Наступающий должен был иметь двойной перевес в силах.
Боевой порядок подвижной группы, самостоятельно прорывавшей оборону противника, строился следующим образом: впереди особый эшелон - воздушные десанты; за ним эшелон № 1 - бомбардировочная авиация; далее эшелон № 2 тяжелые танки; эшелон № 3 - соединения легких и средних танков; эшелон № 4 моторизованная и мотоциклетная пехота; эшелон № 5 - артиллерия сопровождения крупных калибров; эшелон № 6 - стрелковые войска (пехота с артиллерией и танками), закрепляющие успех прорыва.
Предложенная схема была абстрактна и нереальна. Эшелоны тяжелых и средних танков должны были действовать без поддержки артиллерии и авиационного прикрытия с воздуха; моторизованная пехота также не имела артиллерии и танков непосредственной поддержки. Элемент противовоздушной обороны всего оперативного построения совершенно отсутствовал. Следовательно, такая схема прорыва была неверна, как по боевому построению войск, так и по оснащению их техникой, которую в данном случае необходимо было иметь в невероятно огромных количествах, а это не отвечало производственным возможностям страны. Принцип экономии сил, по сути дела, предавался забвению.
К 1941 году наша армия не располагала таким большим количеством боевой техники. Следовательно, немецкий опыт ведения боевых действий на Западе в то время не мог быть для нас типичным. То же самое относится и к примерной плотности артиллерии (необходимой для прорыва укрепленной позиции противника), которую рекомендовалось рассчитывать, исходя из опыта прорыва линии Маннергейма.
Декабрьское совещание высшего командного состава Красной Армии и сборы, проведенные после этого в округах с командирами и начальниками штабов армейского звена, а также соединений и частей, сослужили большую и добрую службу. В короткий срок значительная часть командных кадров была ознакомлена с последними достижениями военной мысли и получила определенную практику. Личное общение и деловые творческие контакты позволили военачальникам узнать друг друга, взаимно оценить свои воинские качества и способности.
Поставленные и детально разобранные на совещании и сборах актуальные проблемы советского военного искусства в целом явились новым шагом, новым словом в развитии военной науки. Военный и политический кругозор советского генералитета поднялся на одну ступень выше, горизонты его расширились. Советская теория глубокого боя и операции, разработанная в середине 30-х годов и зафиксированная в наших; уставах, обогащалась новыми положениями с учетом достижений науки и техники и мировой боевой практики.
Из краткого анализа докладов совещания и выступлений по ним следует, что многие вопросы требовали дополнительной разработки, так сказать рентгеновского просвечивания, а также проверки на маневрах и учениях. Начатое большое и нужное дело необходимо было энергично продолжить. Выработанный уровень военных знаний ждал своего распространения и внедрения среди командных кадров нашей армии. Но этого в связи с узкой полиграфической базой, излишней секретностью, ограниченным по своим возможностям научным аппаратом Наркомата обороны сделать полностью не удалось.
Наконец, декабрьское совещание позволило по-иному взглянуть на проблему планирования стратегического развертывания вооруженных сил в случае нападения агрессора на Советский Союз, по-иному оценить больные места и вскрытые недостатки в строительстве Красной Армии, оснащении ее новейшим вооружением и дальнейшем повышении боеготовности войск.
Глава 5.
Опасность фашистской агрессии нарастает
Новый план обороны страны. Изменения схемы мобилизационного развертывания. Совершенствование оборонной промышленности. Двусторонняя оперативно-стратегическая военная игра с высшим командным составом.
К середине 1940 года стратегическая обстановка в Европе изменилась коренным образом. Изменилась она и на наших западных границах. Игра в "странную войну" завершилась для Франции и Англии страшной катастрофой. Дания, Норвегия, Люксембург, Голландия, Бельгия были захвачены Германией в течение нескольких дней. Спустя некоторое время после трехнедельной безуспешной борьбы капитулировала Франция. Блок фашистских государств торжествовал победу.
Фашистская теория "блицкрига", авантюристичная и глубоко антинаучная в своей основе, благодаря политическим и стратегическим просчетам англо-французского командования увенчалась успехом, и гитлеровский генеральный штаб прочно уверовал в "правильность" ее принципиальных положений, исходивших из бредовых расовых идей нацизма.
Многие известные и всеми признанные принципы военного искусства, широко применявшиеся и в прошлом, истолковывались этой теорией в извращенном виде, с налетом элементов эпигонства и невежественного дилетантства. Метод разбоя, извлеченный из самых темных и гнусных арсеналов прошлого, возводится фашистами в высший принцип ведения войны. На первый план выдвигались внезапность и разлагающие морально-политические диверсии в сфере стратегического и оперативного звена руководства противной стороны (действия пятой колонны). Чтобы создать условия для внезапного нападения, рекомендовались методы изощренной провокации и вероломства, коварства и предательства. При сосредоточении и действии крупных группировок на главных направлениях наступления отвергалась необходимость иметь достаточно сильные резервы. Массированное применение танков и авиации мыслилось без серьезной поддержки общевойсковыми соединениями. Глубокие танковые удары, наносившиеся с целью окружить противника, не обеспечивались другими родами войск, и поэтому танковые соединения часто были предоставлены самим себе. Военно-стратегические идеи фашистских теоретиков были пронизаны духом высокомерия, непристойного чванства иезуитской жестокости и тотального террора. При слабом, политически неустойчивом противнике это приносило успех.
Победа в Западной Европе окрылила гитлеровцев и сократила сроки подготовки нападения фашистской Германии на Советский Союз, разгром которого, по убеждению Гитлера, открывал немцам путь к мировому господству. Взоры хищного германского империализма устремились на Восток. Началась лихорадочная разработка планов и подготовка к наступлению на Советский Союз во всех сферах - экономической, дипломатической и военной.
Однако это были планы с негодными средствами. То, что приносило успех в войне с буржуазными странами Европы, правительства которых боялись своего народа больше, чем фашизма, не могло быть использовано против СССР, народы которого были сплочены Коммунистической партией и полны решимости отстаивать социалистическое Отечество.
Как уже говорилось, в результате событий, которые произошли осенью 1939 и весной 1940 года, государственная граница СССР в Европе была отнесена на несколько сот километров на запад. Красная Армия все больше оснащалась новейшей техникой и вооружением.
В связи с этим план стратегического развертывания, разработанный в 1938 году, потребовал пересмотра. С осени 1939 года в Генеральном штабе началась разработка любого плана. Первый вариант его был готов к концу июля 1940 года.
