Эта ответственная игра разрабатывалась в Генеральном штабе довольно продолжительное время и с особой тщательностью. Некоторые предположения, сделанные на игре, особенно по возможным формам и способам отражения нападения противника и расчетам сил и средств воюющих сторон, в основном подтвердились событиями 1941 года. Однако ряд положений, отрабатываемых на игре, опирался на устаревший опыт первой мировой войны. Соотношение сил сторон было создано равным; главные силы "красных" уже были в развернутом положении на границе, возможное упреждение противника в сосредоточении войск и открытии военных действий не учитывалось. Ход игры привел стороны к фронтальному, встречному столкновению (напоминающему по форме приграничные сражения 1914 года), которое не имело решительного исхода. Фактор внезапности (немцы, как известно, придавали ему исключительное значение) не нашел в игре необходимого отражения. Таким образом, тогда не удалось всесторонне проверить наши оперативные возможности, выработать оптимальные варианты борьбы с противником. Однако игра дала большой импульс руководящему составу округов и Генерального штаба, заставила их пересмотреть многие отжившие концепции.

Следует подчеркнуть, что на очередной игре, проведенной/ по теме "Армейская наступательная операция в начальный период войны" в 1937 году в Военной академии Генерального штаба (автор принимал участие в разработке задания игры), были учтены многие вопросы, не решенные должным образом в 1936 году.

Таким образом, военная теория и практика, взаимно обогащавшие друг друга, находились постоянно в поле зрения Генерального штаба и служили ему той основой, на базе которой он строил свои оперативные расчеты и предположения, готовил вооруженные силы к защите страны от посягательств империалистических агрессоров.

Глава 3.

Накануне Второй Мировой войны

Международная обстановка к весне 1938 года. Генштаб РККА того времени. Мюнхенское соглашение и военные мероприятия Наркомата обороны. Проект положения о службе Генерального штаба. Пятилетний план строительства Красной Армии на единой кадровой основе (1938-1942 гг.). Доклад начальника Генштаба Б. М. Шапошникова по основам стратегического развертывания вооруженных сил. Отражение японской агрессии у озера Хасан. Производство новейших средств борьбы и оснащение Красной Армии. Разгром японских агрессоров в районе реки Халхин-Гол. Предложения Генштаба РККА в ходе переговоров с Англией и Францией. Заключение пакта о ненападении с фашистской Германией в августе 1939 года.

Во второй половине 1937 года в капиталистическом мире разразился новый экономический кризис, который еще больше обострил международную обстановку. Особенность его заключалась в том, что он возник после длительной депрессии и поразил прежде всего США, Англию, Францию. Германии, Италии и Японии, перестроившим свою экономику на военный лад, удалось несколько отодвинуть наступление кризиса, повысить общий уровень промышленного производства.

К 1938 году гитлеровская Германия в экономическом отношении заняла ведущее положение. По объему промышленного производства она вышла на второе место после США и все более стала теснить великие державы империализма на международном и особенно на европейском рынке.

Экономическая экспансия на мировой арене сопровождалась усиленной милитаризацией внутри Германии, развязыванием малых войн.

Еще в марте 1935 года в Германии была введена всеобщая воинская повинность. Через три года немецко-фашистская армия выросла со 104 тыс. до 3 754 тыс. человек. Она имела 3350 самолетов и столько же танков. Для удовлетворения потребностей армии к 1938 году в Германии было построено около 300 новых военных заводов. В 1935 году фашистская Италия захватила Эфиопию (Абиссинию). В марте следующего года Гитлером было разорвано локарнское соглашение и немецкие войска заняли рейнскую зону, которая вскоре превратилась в арсенал фашистской Германии. В июле началась германо-итальянская военная интервенция в республиканской Испании. В марте 1938 года с молчаливого согласия Англии и Франции немецко-фашистские войска оккупировали Австрию. Она была включена в состав германского рейха.

Милитаристская Япония, вероломно захватившая еще в сентябре 1931 года Северо-Восточный Китай (Маньчжурию), расширяла очаг войны на Востоке. В последующие годы ее войска заняли провинции Жэхэ, Хубэй и Чахар.

В июле 1937 года японцы вторглись в центральные провинции и начали войну за захват всего Китая.

Милитаристская Япония рассматривала войну в Китае как "военную подготовку против Советской России"{83}, как укрепление тыла для вторжения на север.

Фашистский блок лихорадочно готовился к насильственному переделу мира, раздувая пламя войны, возникшей в отдаленных районах земного шара, до мирового пожара.

Этому всемерно способствовали правительства США, Англии и Франции, проводившие коварную и зловещую политику "умиротворения", которая перерастала в политику "свободы рук" для Германии, Италии и Японии в борьбе против СССР, против освободительного движения народов мира.

В годы нарастания угрозы фашистской агрессии Советский Союз прилагал все усилия к созданию в Европе системы коллективной безопасности. Однако западная дипломатия оставалась глуха к этим призывам.

Поэтому "Коммунистическая партия и Советское правительство, учитывая возросшую опасность войны, делали все/необходимое для укрепления Красной Армии. Перед ней ставилась задача быть готовой в любой момент дать отпор посягательствам империалистических держав на суверенитет и территориальную неприкосновенность советских границ.

Неспокойно было на наших дальневосточных границах. Вторжение Японии в Маньчжурию, а затем в Северный и Центральный Китай сопровождалось провокациями ее военщины против Советского Союза.

В те тревожные годы Наркомат обороны и, в частности, Генеральный штаб, осуществляя решения партии и правительства, направленные на укрепление обороноспособности нашей страны, внимательно следили за развитием международных событий, оценивали их и делали соответствующие выводы.

В конце мая 1938 года в штаб Ленинградского военного округа поступил приказ Наркома обороны о моем новом назначении.

Сдав свои дела начальника штаба округа, я прибыл в Москву и вскоре представился начальнику Генерального штаба - командарму 1 ранга Б. М. Шапошникову{84}.

Непосредственно до этого мне пришлось не раз лично встречаться с Борисом Михайловичем. Впервые я познакомился с ним в 1929 году на Всеармейских учениях, проводимых Наркомом обороны К. Е. Ворошиловым в Белорусском военном округе, где я работал в оперативном отделе. Шапошников возглавлял тогда штаб руководства учением. Помнится, общее внимание привлекала исключительная работоспособность этого замечательного военачальника. Борис Михайлович обладал поистине неисчерпаемой энергией и незаурядным организаторским талантом. На учения привлекалось много войск. По замыслу на них должны были решаться вопросы начального периода будущей войны. Все это усложняло действия штаба, и особенно работу операторов. Но Борис Михайлович сумел организовать нашу работу так, что учения в БВО на многие годы остались в моей памяти как образец порядка, четкости и умелого руководства войсками.

Б. М. Шапошников был не только опытным организатором и работником государственного масштаба, мастером штабной службы стратегического уровня, но и крупным ученым советской военной школы. Еще слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе я вместе с однокурсниками с особым интересом и. можно сказать, трепетом прочитал только что вышедшую тогда его книгу "Мозг армии". Она поразила меня широтой взглядов и глубиной постановки исследуемых вопросов. Этот труд был первым произведением, который вводил в сложную и многообразную по объему решаемых задач лабораторию Генерального штаба. В то время у нас еще не было такого органа военного управления, и выход книги ставил в перспективе решение этой неотложной задачи в Красной Армии.