...Наш путь ведет к бывшему Растенбургу, рядом с которым было "Вольфшанце" ("Волчье логово") - ставка Гитлера. От бункеров фюрера, Геринг, других нацистов остались развороченные, как после землетрясения, глыбы бетона. Все сооружения взорваны осенью 1944 года по приказу Гитлера, когда стало ясно, что сюда вот-вот вой дет Красная Армия.
К руинам "Вольфшанце" то и дело подъезжают автобусы и легковые машины с западногерманскими номерами. из них выходят господа со следами военной выправки. Кто они?
Еще одна остановка в городе Бранево, у крупнейшего в Европе братского кладбища советских воинов. Справа и слева от главной аллеи ряды белых надгробий. Много их, ведь здесь покоится 31.236 красноармейцев и офицеров, павших в боях только в 1945 году и только в пяти восточных повятах (областях) Польши. Читаю: "Родин Николай Семенович, 1919 - 1945. Светлая память о тебе будет жить в наших сердцах". "Виктор Баумплас, 1924 - 1945", "Тарасенко Алексей Степанович - отцу от детей", "Котлобулатов Алим Хусейнович, 1908 - 1945. Отцу от дочерей", барельеф солдата с лихим чубом из-под казацкой фуражки: "Русак Александр Николаевич, 1899 - 1945". И неожиданное - "Энрико Вилар, 1925 - 1945" и фото офицера в советской форме. Каким ветром занесло сюда сына кубинского коммуниста?
...Вот и Тольмицко, маленький городок на берегу залива, рядом с Кадынами. Дмитрий Ефимович заметно волнуется. Узнает? Конечно, городок почти не разрушен, а послевоенных новостроек немного. Волнение буквально захлестывает майора, когда мы въезжаем в Кадыны. Он выскакивает из машины, начинает метаться у подъезда имения, на фронтоне которого виден герб Гогенцоллернов.
- Вот здесь, под этой лестницей, был тайник с продуктами! - торопится Груба. - Банк... банк был там, в двухэтажном здании справа, а типография в том, одноэтажном!
Тем временем к нам подходит хозяин дома - высокий усач в бриджах, сапогах с лакированными голенищами, представляется:
- Кшиштоф Томашевский, директор конного завода в Кадынах, - и сразу включается в разговор. - Да, до войны здесь действительно была летняя резиденция Гогенцоллернов. Да, здесь жил внук Вильгельма II, принц Людвиг-Фердинанд, не зря же к нам то и дело приезжают монархисты из ФРГ. Кстати, вернетесь в Москву, передайте привет моей хорошей знакомой...
- Кому, позвольте узнать?
- Елене Петушковой!
Томашевский приглашает нас в замок, майор спешит первым. Резко останавливается:
- Вот здесь был роскошно накрытый стол, - потом оглядывается и показывает. - А в той комнате я спал, ведь мы стояли в Кадынах несколько дней.
Идем дальше, опять остановка:
- А вот и подвал, о котором я рассказывал...
Кирпичную перегородку уже снесли, следов не осталось. Видимо, ремонтировали.
- Так и не раз, - подтверждает пан Кшиштоф.
Неужели за 43 года ничто не стерлось из памяти майора?
На берегу залива, вдоль которого тянется узкая бетонная дамба, мы отпускаем Грубу в "свободный поиск". Он долго, молча ходит взад и вперед, то всматриваясь в горизонт, где голубеет полоска косы, то поглядывает по сторонам, отыскивая знакомые ориентиры. Наконец решительно останавливается и говорит:
- Мой танк стоял тут. Помните, я говорил, что слева был кирпичный завод - вон он дымит. Справа водокачка, глядите, вот и она. Напротив, на косе, мы заметили маяк - обоз был как раз в створе с ним. Смотрите туда, он торчит, как палец!
Мы записываем каждое слово, фотографируем Дмитрия Ефимовича. Латарцев вынимает японский фломастер красного цвета, протягивает Грубе:
- Дмитрий Ефимович, отметьте точно на бетонке направление на ледяную дорогу, по которой шел обоз. Ничего, эта краска не стирается...
Груба долго прицеливается, переводя взгляд с береговых строений на маяк, затем склоняется с компасом и чертит красным по серому бетону:
- Тридцать градусов западнее направления север - юг. Отсюда до маяка, считайте, восемь километров. Наша цель была километрах в двух, в пределах видимости невооруженным глазом. Там...
Мы с Грубой и Вашкевичем молча ходим по дамбе. А Латарцев, скинув одежду, входит в воду. Мелко... Только в двухстах метрах от берега его фигура почти полностью скрывается в воде. Через несколько минут Латарцев возвращается:
- Дно плотное. Ил начинается далеко от берега, - рассказывает он. Боюсь, что дальше его до черта. Глядите.
Он разжимает кулак, и на ладони расплывается жирноватая, черно-белая масса.
Ветеран Великой Отечественной войны Д. Е. Груба поведал нам удивительную историю. В начале 1945 года его танковый взвод обстрелял и потопил обоз, шедший по льду Вислинского залива, у небольшого немецкого городка Толкимиц (ныне польский Толькмицко). Оказалось, что в обозе, по словам пленных солдат вермахта, находились огромные ценности, как будто даже знаменитая Янтарная комната...
"ТМ" приступил к расследованию этой версии. Представители редакции вместе с Д. Е. Грубой побывали на месте разыгравшихся событий. Продолжаем рассказ, начатый в № 2.
Полное совпадение того, что мы услышали от майора в отставке Д. Е. Грубы, с тем, что увидели в Кадынах, поражало. Даже не верилось, что за минувшие десятилетия ничто не исчезло из памяти ветерана - в Кадынах и на берегу залива он вел себя так, будто уехал отсюда полгода назад.
И все же мы искали дополнительные подтверждения его версии. По словам Дмитрия Ефимовича, зеркала и люстры, сложенные в подвале имения, видел генерал П. П. Полубояров. Попробовали отыскать его через Министерство обороны, но нам сообщили, что "маршал бронетанковых войск Полубояров Павел Павлович скончался год назад". Опоздали...
Через некоторое время мы почти случайно встретились с Константином Павловичем Щебетовым, преподавателем Академии общественных наук, а в недалеком прошлом - нашим консулом в Лейпциге. Вот что он рассказал:
- Помню, как в Лейпциг приезжала начальник Калининградской геолого-археологической экспедиции Елена Евгеньевна Стороженко (это она отвечала на письма о Янтарной комнате, которые Груба посылал в различные официальные инстанции. - В. 3.). Она пыталась отыскать в ГДР бывших солдат вермахта, сопровождавших тот самый обоз, который расстреляли наши танкисты в Вислинском заливе. Ей назвали имена трех человек. При разговоре со Стороженко один из них сказал: "Что вы от меня хотите? Ведь это ваши солдаты сами утопили Янтарную комнату!" Однако через пару дней, при новой встрече, он уже угрюмо повторял: "Не знаю. Не помню, давно было..." В общем, то Ли передумал, то ли ему кто-то посоветовал помалкивать...
