В одну из таких ночей, расположившись между упругими ветвями в густой, разросшейся вширь на вольной воле ольхе, хлопцы уже начали было засыпать, как вдруг оба встрепенулись, почувствовав чье-то приближение к их дереву. Сивоок прикоснулся пальцем к ладони Лучука, призывая его к тишине, - Лучук ответил ему прикосновением столь же тихим, они притаились, начали прислушиваться. Было слышно, что к ольхе подошли трое. Ступали они мягко и осторожно, но от чуткого слуха юных лесовиков никто не мог утаиться. Сивоок и Лучук слышали даже, как один из пришельцев прислонился спиной к стволу ольхи и тернулся о дерево, видимо, выбирая удобное положение; его спутники стояли в сторонке, тем самым, видимо, отдавая преимущество третьему. Наверное, именно он и заговорил, а те молчали, только слушали, потому что ни единым звуком не прерывали его, и хлопцам слышен был лишь голос третьего.
- Как только все уснут, так и начнем, - сказал этот третий голосом, слишком уж характерным, будто переплевывая слова через губу в своем нескрываемом пренебрежении к собеседникам и ко всему, что было вокруг. Довольно уже! Надоело! Загонит он нас прямо в болото! Сам не ведает, чего хочет. Нет больше моего терпения, а вам и того больше! Коней всех заберем. Чтобы и гнаться за нами не на чем было. Его жеребец вельми приучен к своему хозяину, его нужно зарубить! Двух отроков, которых он подцепил в Киеве, непременно найти, я с ними сам... Их оставлять нельзя: больно уж сообразительные да всевидящие - наведут на наш след... А тебе...
Они еще не верили, что это был голос Джурилы, ибо никак не вязалось, чтобы первый сообщник купца да замышлял такое тяжкое предательство, но когда он вспомнил о них, то все сомнения исчезли: да, это Джурило!
Хлопцы не испугались его угроз, потому что надежно спрятались от всего мира, они продолжали лежать в своем укрытии, притаив дыхание и вслушиваясь в негромкий разговор внизу.
- А найдем ли дорогу? - спросил один из заговорщиков.
- По следам пойдем, - коротко бросил Джурило.
- Где-то уже и следы стерлись на сухом, - рассудительно добавил третий, - много дней прошло...
- Коней пустим, они выведут из пущи, - прервал его Джурило, - конь всегда сумеет вернуться, лишь бы никто не мешал ему...
- А если... - снова заныл один из заговорщиков, но у Джурилы, видно, не было охоты разглагольствовать, внизу что-то звякнуло, послышался глухой удар, так, как если бы кого-то ударили по спине.
Джурило приглушенно засмеялся, подавляя нетерпеливую злость, сказал почти спокойно:
- Довольно, скажите своим, пускай прикидываются спящими, а как только начнут гаснуть костры, так и айда! Коней тут не оставлять! Тебе - гнедого! Ты поможешь мне найти доходяг... С собой брать только золото и серебро да немного еды. По дороге еще раздобудем. Ну, за дело!
Они, осторожно ступая, направились в темную болотную мглу - и ничего не стало, так, словно и не слышали хлопцы и не ведали. Немного полежали, сдерживая дыхание, потом Лучук прошептал:
- Что же делать? Сказать Какоре?
- А ежели он один или с двумя-тремя остался? - спросил Сивоок. - А все - в кулаке у Джурилы? Убьет Джурило всех, и нас с тобою.
- Что же ты советуешь?
- А не знаю еще, - произнес Сивоок и долго лежал, углубившись в думы, а Лучук не мешал ему, поскольку оказалось, что ничего толкового не умеет посоветовать. Все же не удержался, захотелось показать, что есть у него перевес в быстроте над медлительным Сивооком. Снова шевельнулся, толкнул локтем товарища под бок:
- А что, если пойти за ними следом и, как только они станут на ночлег, угнать их коней?
- И что?
- Ну и вернуться к купцу с конями. А те пешком не догонят. Да и побоятся.
- Не знаю.
- Сделаем! - загорелся Лучук. - Пускай Джурило покрутится!
- А как же ты успеешь за ними? Они ведь быстро будут удирать.
- Как? Ну... - Лучук задумался, но быстро сообразил: - А мы пойдем впереди! Вот сейчас и тронемся. Пока они тут соберутся, пока двинутся, мы уже будем вон где! Ежели и обгонят нас, то на их ночлег мы будем уже снова рядом с ними. Ну?
- Постой, - сказал Сивоок, - дай подумать... Не ведаю, как с конями...
- Погоним, да и все!
- А как ты погонишь их? Пойдут ли они?
- Почему бы не пошли? Свяжем их в две связки - да и айда.
- Не пойдут кони, - уперся Сивоок.
- Почему бы должны не идти, ежели будем подгонять!
- Ты пробовал вести сразу несколько коней на одной веревке?
- Ну и что с того, если нет!
- А то, что будут они тянуть в разные стороны, а третий упрется на месте, четвертый начнет ржать, а остальные будут кусаться... В самый раз, чтобы Джурило со своими подоспел и...
- Ой ты! - испуганно вздохнул Лучук. - Что же делать?
- А еще: если бы хоть бежать назад, куда кони охотнее идут, чувствуя выход из пущи на волю, а в дебри ты их не погонишь никакой силой, - добивал его надежды Сивоок.
- Беда, беда! - чуть не плакал Лучук. - Так давай хоть сами убежим!
- А теперь и вовсе поздно. Если бы тогда, когда ты сначала советовал, то ничего. А теперь не годится. Одно, что далеко уже забрались, а другое: знаем коварство Джурилы, не можем так оставить, нехорошо это!
- А не ведаю, что можно...
- Вельми хорошее дело посоветовал, - сказал ободряюще Сивоок, но Лучук все глубже впадал в отчаяние.
- Где уж там! - простонал он. - Ничего не выйдет!
- Тронемся сразу, как ты сказал, - не обращая внимания на его отчаяние, предложил Сивоок.
- Зачем?
- Увидим.
- Все-таки хочешь вернуть коней?
- Не знаю. Побежим, а там видно будет...
Хлопцы осторожно спустились с дерева, украдкой обошли спящий обоз вдоль кромки болота и изо всех сил помчались назад, по следам своих многодневных странствий.
Они сразу же вспотели, хотя и расстегнули корзна и сорочки, в темноте часто спотыкались то о корни, то просто о ветви, наползающая с болот тяжелая влажность с разгона забивала им дыхание. Сивоок, более крепкий телом, широкогрудый, бежал все-таки легко, а Лучук, более привыкший лазать по деревьям, неуклюже плелся за своим товарищем, с трудом переводя дыхание: "Хе-хе! Хе-хе!"
Когда миновал первый испуг, а позади уже не было ни огней, ни шума лагеря, и вокруг окутывала все темнота, да лес, да близкие болота с липкими испарениями, хлопцы замедлили бег и двинулись рысцой, более спокойно. Лучук, еще и не отдышавшись как следует, попытался заговорить с Сивооком, потому что очень уж хотелось знать, как же он думает действовать дальше, когда настигнут их беглецы Джурилы.
- Догонят нас, что тогда? - тяжело дыша за спиной у товарища, спросил он.
- Не догонят, услышим их, - спокойно ответил Сивоок.
- А ежели услышим, что тогда?
- Взберемся на дерево.
- И что?
- Встретим их. - Сивоок был так спокоен, что Лучук даже попытался забежать наперед и заглянуть ему в лицо. Но темнота была такая, что все равно ничего не увидишь.
- Как же мы их встретим?
- Не знаю.
- Вот так да! - разочарованно воскликнул Лучук. - И я не знаю. Так кто же знает? Куда бежим?
- Хочешь отдохнуть? - спросил Сивоок.
- Да нет, я хоть три дня могу бежать.
- А я бы уже и передохнул малость, - сказал более сильный, жалея своего слабого товарища.
Лучук промолчал, побоявшись возразить, но и не настаивая на остановке. Сивоок свернул немного в сторону, остановился возле темного дерева, оперся о его шершавый ствол спиной, схватил подбегающего Лучука в объятия, будто малое дитя.
- Да я! - куражился Лучук, хотя на самом деле еле передвигался уже.
Стояли они недолго. Хотя ноги у них подгибались от усталости, хотя струился по всему телу горячий пот, хотя очень жаль было бросать опору за спиной и снова мчаться вперед, давясь едкими болотистыми испарениями, но речь шла не об усталости и трудностях - речь шла о делах очень важных, рядом с которыми все меркло и теряло свое значение.
