- Что-то слишком легко далась мне победа, - сказал он. - Слишком легко...

От живота робота отпочковалась совершенно неповрежденная призма эволюционного ящика. Барт нагнулся и поднял ее; она была нетяжелой, будто из дерева, и теплой.

"Усыпили или напоили, - размышлял Барт. - А может быть, оглушили... Хотя зачем же? Ненароком можно повредить голову... Тогда напоили. Потом... Потом ткнули в живот этот ящик, он сразу присасывается, и пожалуйста через полтора часа готовый робот. Запрограммированный, узкоспециализированный. Симбиоз машины и человека. Дешево и надежно. И пошла ко всем чертям Парижская конвенция, а на электрический стул наплевать..."

Барт вздохнул, осмотрелся. Круг черных, с красноватым отливом базальтовых скал. Почти как каньон в Нью-Мексико, только совсем нет растительности. Зато кругом полным-полно консервных банок с отменными яствами на любой вкус.

Вот о чем думал Барт за несколько секунд до того, как эволюционный ящик, влекомый биополем, намертво присосался к его животу...

Днем.

И ночью.

В пятидесятиградусную жару и в шторм, когда соленая пыль прибоя повисает над тропой, не спеша и не останавливаясь, шагал он вокруг острова.

Два часа - круг.

Восемь километров - круг.

А круг - десять тысяч шагов.