Неизвестный повесил трубку. Все это начинало действовать мне на нервы. Сначала Карен Брайн разговаривала со мной как с последним ничтожеством. После этого на протяжении всего десяти минут какие-то люди вешали трубку, не закончив разговора. “Может, Холману чего-то не хватает? — подумал я. — Значит, я недотепа?” Это была явно абсурдная мысль. Поэтому я перестал ломать себе голову, поднял бокал, который моя недавняя знакомая швырнула на пол, наполнил его и выпил. Я посчитал, что этим должны ограничиться мои приготовления к приему Вивиен Карлайл. Мне оставалось только ждать.

Минут через десять я услышал звук подъезжавшей машины, и почти сразу же в дверь позвонили. Я открыл. Мимо меня с ураганной скоростью промчалась блондинка, так что я сразу же вспомнил коммерческие телефильмы, где подобные персонажи рекламируют моющие и отбеливающие средства. Пару секунд я полюбовался черным “роллс-ройсом”, который придал подъездной дорожке у моего дома шикарный вид. Вдова уже стояла в гостиной, явно выражая нетерпение.

Женщина походила на рыжевато-коричневую тигрицу, которая стремится вернуться в джунгли, чтобы охотиться за своей естественной добычей — человеком. Ее густые светлые волосы были зачесаны набок и падали беспорядочной гривой на левое плечо. Прическа подчеркивала резкие черты лица: глубоко сидящие черные глаза, прямой нос, твердую линию подбородка. Я особо отметил рот — воплощение чувственности, с широкой верхней губой и очень полной нижней. Ее высокая грудь распирала блузку, а белые брюки так туго облегали ноги и бедра, что они выглядели нагими. И я подумал: наверняка Гейл в душе застонала, когда впервые увидела, как Вивиен входит в комнату.

— Я хочу чего-нибудь спиртного, — сказала она глубоким хрипловатым голосом.

— Скотч? — предложил я.

— Со льдом! — приказала она.

Я подошел к бару, приготовил два бокала. Миссис Карлайл взяла один у меня из рук, поднесла к губам и залпом выпила половину содержимого.

— Вурдалаки, вампиры! — неожиданно в страшной злобе заговорила она. — Студия поставила шесть охранников возле дома после того, как это случилось. Они расположились по ту сторону ограды. Стоят там и чего-то ждут. Какого черта им надо? Ждут, чтобы вдова выскочила на лужайку в одной рубашке и стала посыпать голову пеплом? Может, они надеются, что в приступе отчаяния я решусь на самосожжение или нечто подобное? Сегодня днем я пару раз выглядывала из окна. От одного их вида у меня пробегали по телу мурашки!.. Все еще стоят, физиономии у всех скучные, унылые, но в то же время настороженные. И мне ясно, что они злорадствуют. Однако на этот раз я не доставила им удовольствия. Марвин выскочил со двора на машине на такой скорости, как будто за нами гнались злые духи. Я же скрючилась сзади на полу, и ни один из них ничего не заметил.

— Марвин? — переспросил я.

— Марвин Лукас. Мой друг.

Женщина допила скотч и сунула мне пустой бокал:

— Повторите. Я выпью еще один, потом поговорим. К тому времени, когда я закончил с напитками, она уже устроилась на кушетке и вставляла сигарету с золотым кончиком в длинный элегантный мундштук. Я протянул ей зажженную спичку, затем скотч. Она же похлопала рукой по кушетке рядом с собой:

— Садитесь сюда, Холман. Я ненавижу большое расстояние между собой и человеком, с которым разговариваю. Потому что терпеть не могу кричать, если на то нет оснований.

Я сел с ней рядом и выпил немного бурбона, пытаясь не обращать внимания на соблазнительные округлости, до которых можно было дотянуться рукой.

— Джо Рейзер рассказал мне все, — заявила она, пуская к потолку струйку ароматного дыма. — Он хотел, чтобы мы встретились завтра утром, но я решила: черт возьми, а почему не сегодня вечером? Я, конечно, вдова, но ведь и утром я буду вдовой. — Она повернулась ко мне лицом, в глубине ее глаз вспыхнули гневные огоньки. — Он бы все равно умер, вы это знаете?

— Ллойд Карлайл?

— Большое Казино. Иными словами, рак, — ответила она беспечно. — Заключение врача о характере его болезни получено лишь сегодня. Но Ллойд все это давно знал... Полагаю, вы заметили, что я не плачу и не горюю?

— Заметил.

— Я вышла за него потому, что устала быть милой и покладистой любовницей. — Она сдержанно зевнула. — Когда ты становишься женой, то получаешь право хоть изредка показывать зубки, устраивать скандалы, чего-то требовать. Порой вести себя просто как настоящая сука. Это меня больше устраивало. — Она усмехнулась. — Кстати, о суках... Эта мерзавка, как ее там? Она может трепаться сколько угодно о своих отношениях с Ллойдом... Все равно я с ней ничем не поделюсь, разве что налогами.

— Яснее, пожалуйста, — попросил я.

— Вообще-то Ллойд оставил все мне. Но могу поспорить, что Квентин тоже перепало немало! Казалось бы, у меня должна быть куча денег, но налоги сожрут больше половины! Ллойду полагалось получить определенный процент прибыли от проката его последнего фильма. Именно на это я и буду существовать в старости. — Она опять усмехнулась. — Вот почему я сотрудничаю с Джо Рейзером, который хочет сделать из этой картины величайший супербоевик, нечто сногсшибательное. А для этого нужна хорошая реклама. И конечно, я, как и Джо, заинтересована, чтобы Рита Квентин не навредила своей болтовней. Она и Джастин Годфри... А теперь — что вы хотите от меня?

— Посоветуйте, каким образом заставить Риту Квентин держать язык за зубами. Рейзер рассказал вам, какие она выдвинула требования?

— Конечно. Вы должны выяснить, покончила ли Гейл с собой или ее кто-то убрал. — Вивиен презрительно фыркнула. — У этой Риты вместо мозгов сплошная труха. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кого-то убили, накормив снотворным? “Вот, Гейл, милочка, проглоти эти вкусненькие пилюльки, а не то я перережу тебе горло!” Нет, нет, эта Квентин просто ненормальная!

— Почему Гейл покончила с собой? — спросил я, стараясь не показать изумления.

— Полагаю, она понимала, что очень скоро потеряет Ллойда, — равнодушно бросила она.

— Гейл его так сильно любила?

— Откуда, черт возьми, мне это знать? — Вдова пожала плечами. — Зачастую я сама не уверена в собственных чувствах. Но ей, конечно, было все известно обо мне и Ллойде. Точно так же, как я знала про него и Риту Квентин. Гейл не производила на меня впечатления сентиментальной особы. Но ведь нельзя быть ни в чем уверенной.

Правда?

— Вы когда-нибудь встречались с автором телепередач Лестером Фоссом?

— Не знаю. — Она пожала плечами. — Возможно. Я встречалась с тысячами людей, и меня бы не удивило, если бы Фосс оказался среди них.

— Вы не знаете, были ли они с Гейл любовниками?

— Я всегда считала, что она слишком занята теннисной ракеткой, чтобы у нее оставалась какая-то энергия для упражнений в закрытом помещении. Но впечатление могло быть и обманчивым. — Она снова покачала головой. — Каким образом вы намереваетесь решить задачу?

— Существует один крайне простой способ: уговорить Годфри показать Рите Квентин предсмертную записку Гейл.

— Нет, это не годится, — категорически заявила она.

— Почему?

— В ее намерениях несложно разобраться, — пояснила Вивиен. — Наверное, потому, что во многих отношениях мы с ней похожи. Ее требование всего лишь уловка, чтобы запутать дело. Она у кого-то на крючке. И если мы проследим вдоль лески, то рано или поздно все выяснится. Тогда мы узнаем, чего она в действительности добивается. Самое же прекрасное здесь то, что она все это время будет держать рот на запоре. Совсем другое дело Годфри. Он определенно ненормальный. Попытайтесь нажать на него, и он расколется. Вот так! — Она громко щелкнула пальцами. — А после этого сам потащит в газеты предсмертную записку своей сестры, понимаете?

— В каком смысле “расколется”?

— С него слетит вся спесь, в страхе он натворит массу глупостей. Так что его просто нельзя трогать.

— Та-ак! Что же вместо этого вы предлагаете? — проворчал я. — Что я должен делать?

— Ничего! — ответила она не раздумывая. — Скажите Джо Рейзеру, что работаете. То же самое скажете Рите Квентин. Сами же ровным счетом ничего не делайте. Через какое-то время Рита устанет морочить всем голову и откровенно заявит, чего она хочет. Ну а до этого мы должны сидеть и не рыпаться. В особенности вы!