Дракон замолчал и задумчиво посмотрел на рыцаря, лицо которого сохраняло упрямое, презрительно-скептическое выражение.

- Ну, что ты скажешь, воин? Стоит ли принцесса спасения?

Воин встал, потянулся, разминая затекшие члены.

- Что скажу? Ты лжешь, дракон. Ты боишься... боишься меня, и хочешь запугать меня детскими сказочками, хочешь заставить отказаться от исполнения моего долга, долга благородного рыцаря. Уйди с дороги, дракон... тогда, возможно, останешься жив. Если легенда ошибается, говоря о твоей погибели.

С лязгом покинул ножны меч. Глухо звякнуло забрало, скрывая юное лицо...

Дракон лишь вздохнул и приготовился к бою.

Он вытер со рта кровь, смешанную с грязью. Шлем, смятый так, что вряд ли какой кузнец возьмется его чинить, остался валяться там, на площади перед замком. Дико болела левая рука, вывихнутая чудовищным ударом хвоста дракона. Он понимал, что его задели лишь самым кончиком, попади он по основной удар - и улетел бы в пропасть, разделив судьбу тех, кто пытался пройти по этому мосту раньше его.

Меч, еще дедов, покрытый славой благородных поединков, теперь был выщерблен так, что никакая заточка не поможет. Мечу конец... и обидно, что несокрушимая чешуя дракона так ни разу и не поддалась его ударам.

Воин провел рукой по лбу, размазывая густую смесь пота, грязи и крови. Он стоял перед хрустальным гробом, в котором мирно спала юная черноволосая девушка. Он глядел на нее и чувствовал, как все его существо заполняет... нет, это была даже не любовь, это было обожествление! Она была столь прекрасна, что...

Он ударил бронированной перчаткой, оковывающей левую руку, по сверкающим граням хрустального саркофага, и град битого стекла с мелодичным звоном обрушился к его ногам. Теперь он видел ее совсем близко. И сейчас, когда его взгляд скользил по ее густым блестящим волосам, по нежной матовой коже, казалось, лишь недавно набравшей чудесный золотистый загар, по идеально очерченным скулам и длинной изящной шее, спускаясь все ниже и ниже, в нем нарастали ранее незнакомые чувства. Он испытывал лютую злобу к дракону, намеревавшемуся приберечь это неземное чудо для себя. Он с опаской думал о старшем брате, не пожелавшем отправиться в пасть дракону - а не предъявит ли он права на принцессу, как старший в роду? Рука стиснула рукоять бесполезного меча... пусть только попробует, он узнает, что Младший не зря проводил часы, оттачивая свое боевое мастерство.

Наконец, не в силах больше сдерживаться, он сделал шаг вперед, по щиколотку утопая в битом стекле, и наклонился над принцессой, вдохнув легкий, чуть терпкий аромат, исходящий от нее. Держать это... это божество в хрустальном гробу? О нет, она будет жить в лучшем из замков... и он осыплет ее бриллиантами и изумрудами, лучшими... крестьянам придется раскошелиться, но он был уверен - стоит им ее увидеть, и они безропотно снесут повышение налогов. Ведь такая красота нуждается в дорогой оправе. А будет мало - всегда найдется, у кого взять. Пусть и силой.

Их губы слились в долгом поцелуе... он почувствовал, как девушка шевельнулась, как ответила на его страстный поцелуй, ее руки скользнули по помятым латам, ее пальцы зарылись в его спутанные волосы...

Потом ему на какой-то момент покажется, что в ее изумительных миндалевидных глазах мелькнет что-то странное, что-то жесткое, что-то никак не вяжущееся с образом юной прелестной девушки. И он на мгновение вспомнит рассказ дракона... вспомнит - и отбросит, как ненужный хлам. И вскоре забудет об этом странном взгляде, на пути которого он случайно оказался...

Топот копыт удалялся. Когтистая лапа, вцепившись в каменное перекрытие моста, с трудом подтягивала непослушное тело, пока вторая, с обломанными когтями, не смогла зацепиться за балку, приведя избитое тело дракона в относительное равновесие.

Сейчас он ненавидел себя за то, что так просто позволил с собой справиться. Да, меч рыцаря не мог пробить броневую чешую, щит не мог выдержать удара, а шлем, сбитый с головы воина и случайно попавший под массивную лапу, теперь больше напоминал железный блин. Но этот юнец очень вовремя отступил в сторону - и огромное тело промахнувшегося дракона кубарем полетело в пропасть, ломая кости, срывая несокрушимую чешую, с мясом выдирая когти из пытающихся остановить стремительное падение лап.

И все же он остался жив. Он был слишком силен, слишком живуч, чтобы погибнуть вот так, просто от падения. Говорят, в прошлом существовали герои, способные бросить вызов дракону. Кто знает, может, головы драконов доставались им именно так - можно сказать, случайно?

Наконец, тело дракона перевалилось через ограждение моста и заняло свое привычное положение. Неосторожное движение смело со своего насеста каменную горгулью, и она кувырком отправилась в свой последний путь в пропасть. С точки зрения дракона, мост от этой утраты только выиграл. Он сплюнул кровавый комок, в котором явно просвечивал белым осколок раскрошенного клыка, и бросил взгляд вслед удалявшемуся коню, несшему на спине две фигуры - крупную, закованную в сталь, и другую, хрупкую и изящную...

Он думал не о полученных ранах - они зарастут. Конечно, не скоро, но рано или поздно он опять будет здоров и полон сил. К собственному удивлению, он думал совсем о другом. О том, что снова победило так называемое "добро". Породив при этом непомерное зло... Добро порождает зло... какая злая ирония!

А надо ли освобождать людей от зла? Ведь оно составляет основу мира. И, может быть, пришествие Черной королевы и выливается в такие бедствия именно потому, что Зло, не рассеянное по горам и весям, а собранное воедино, веками копит силы, чтобы выплеснуть их в одно мгновение? Возможно, магистр Райбах был неправ - старый глупец, он думал, что устранив зло, сделает всех счастливее... Увы, люди должны сами побеждать свое зло, тьму в самих себе. Опасны наводнения, но они учат людей строить надежные дамбы. Плохо, когда град выбивает посевы - но, думая о нем, люди заботятся о запасах. Страшна эпидемия, но именно на болезнях оттачивается лекарское искусство...

Зло так же необходимо миру, как и добро. Если нет тьмы, кто оценит прелесть света. Лишь в борьбе со злом рождаются герои. А иначе... иначе мир умрет, заплесневеет, превратится в вонючее стоячее болото, где каждой лягушке тепло и уютно, пока не горизонте не покажется аист.

Она вернется. Рано или поздно, мера ее злодеяний превысит людское терпение, и снова придут воины, маги, мудрецы и просто люди, которые захотят положить конец бесчинствам Шейлы. Прольются реки крови, но они победят. Добро всегда побеждает, потому что оно сильнее - хотя не всегда кажется таковым с первого взгляда. И они снова спеленают ее, и вернут сюда, в замок. И мир успокоится, а он снова будет ее сторожить долгие и долгие годы...

И снова будут приходить воины, чтобы освободить заточённую принцессу...

И если никому из них это не удастся, то он, возможно, поддастся...

Потому, что без Шейлы этому миру многого не хватает...

Потому, что он, старый дракон, любит этот мир, и желает ему добра.

Настоящего добра - Полноценной Жизни.