В Омске образовалось Сибирское правительство, во главе его вооруженных сил которого встал А. Н. Гришин-Алмазов. Сибирским временным правительством начала формироваться Сибирская армия. Ядром формировавшегося в Омске Степного Сибирского корпуса (генерал-майор П. П. Иванов-Ринов) стали офицеры 11-й Сибирской стрелковой дивизии: во главе 1-й Степной Сибирской дивизии были полковники ее 44-го полка Фукин и Вержбицкий, полками командовали подполковники Вознесенский (43-го), Панков (43-го) и Черкасов (42-го), а также некоторые офицеры других частей, зарекомендовавшие себя в подполье капитан 109-го пех. полка Жилинский, капитан артиллерии Вержболович, ротмистр Манжетный и другие. Видную роль сыграл случайно попавший в Сибирь штабс-капитан Казагранди, уже в первый день освобождения Омска приступивший к формированию Первого партизанского офицерского отряда (72 чел.) и через день выступившего с ним на фронт. Еще один такой же отряд был создан в Омске полковником Смолиным (среди 44 русских было 25 офицеров, 4 вольноопределяющихся, 6 солдат и 9 учащихся). Эти два отряда (90 и 80 чел.) наряду со Степными полками и составили главные силы Сибирской армии. При выходе из Омска 1-й Степной полк имел до 150 ч (в подавляющем большинстве офицеры), 2-й — тоже 150 (потом усилен Курганским добровольческим отрядом в 100 ч), 3-й, усиленный ротами из Петропавловска, также достиг численности в 150 ч. Конница была представлена формированиями сибирских казаков — отрядом сотников Тимофеева и Вальшевского и 2-м Сибирским казачьим полком, артиллерия — батареями капитанов Плотникова, Остальского и Седова (в 1-й батарее из 33 чинов 25 были офицеры)[873].

В Тобольске большевики были свергнуты подпольной офицерской организацией полковника Киселева (42-го Сибирского полка) и сформированный добровольческий отряд (100 чел., потом 120–150) выступил на соединение с омскими частями (потом это был 6-й Степной Сибирский полк, после слияния с ним роты, приведенной поручик Митрофановым из Тары, он насчитывал около 200 чел.). По занятии Ирбита к армии присоединились 60–70 местных офицеров, 30–40 их влилось в отряд Казагранди[874]. В Чите 23 августа одновременно с восстанием казаков (во главе с присланным для связи с офицерским подпольем есаулом Трухиным) восстали заключенные в местной тюрьме офицеры[875].

Формирование частей и в Поволжье, и в Сибири происходило сходным образом: сначала из офицеров, проживавших в данном городе, формировался офицерский батальон, который потом разворачивался в часть. Организация белых сил носила на первых порах зачастую случайный характер: наряду с офицерскими ротами и батальонами в одних полках и отрядах, существовали отряды при минимальном числе офицеров, кроме того, поскольку офицеры попадали в те или иные отряды по воле родства, уз совместной прошлой службы или случая, отрядами пехоты командовали артиллеристы, конницы — пехотинцы и т. д. [876]

В начале июня численность войск Западно-Сибирской (с 27 июня Сибирская) отдельной армии достигла 4 тыс. чел., что позволило в середине июня образовать Средне-Сибирский (А. Н. Пепеляев) и Степной Сибирский (П. П. Иванов-Ринов) корпуса, которые в августе получили номера 1-й и 2-й (позже был создан Уральский корпус (генерал-лейтенант М. В. Ханжин). К 18 июня армия насчитывала 6047 чел (в т. ч. 4332 штыка, 1215 сабель и 500 невооруженных)[877]. Вместе с чехами и казаками она сражалась с красными войсками Центросибири по всей Сибири. Белыми отрядами командовали в это время полковники Буткевич, Ярушин, подполковники В. И. Волков, Б. Ф. Ушаков (вскоре убитый у Байкала), капитаны П. А. Бондалетов (Якутия), Виноградов, Кушнарев (убитый под Минусинском), поручик Гордеев, Б. С. Геллерт и др.

На 26 августа, после реорганизации, армия состояла из 3-х корпусов (Средне-Сибирский, Степной и Уральский) по 2–3 дивизии четырехполкового состава каждый. В Средне-Сибирский корпус Пепеляева входили: 1-я Томская (четыре Томских полка), 2-я (1 и 2-й Новониколаевские, Барнаульский и Енисейский полки), 3-я Иркутская (Иркутский, Байкальский, Нижнеудинский и Хамардабанский полки) дивизии и небольшие казачьи части. Он состоял сплошь из добровольцев, в основе — членов подпольных офицерских организаций, и в этом смысле не отличался от «именных» полков Добровольческой армии (например, бравшие Иркутск части состояли сплошь из офицеров, которые вообще в это время составляли подавляющее большинство войск Сибирского правительства). При выходе к Байкалу на передовой в корпусе было не менее 5000 штыков. Убыль регулярно пополнялась за счет новых добровольцев, и к концу лета в нем было 7–8 тыс. штыков, не считая местных партизанских отрядов[878]. Большинство офицеров воевало, естественно, рядовыми. Даже в начале сентября в качестве солдат сражалось более 4500 офицеров, т. е. половина всех имевшихся. В некоторых частях их было больше, чем солдат. В Средне-Сибирском корпусе на 2 сентября из 5261 человека с винтовками 2929 были офицерами[879]. Степной корпус (где было много казаков) состоял из офицеров примерно на четверть (к 31 июля — 2384 офицеров на 7992 добровольца, в т. ч. 1314 на 4502 на передовой), причем в ряде полков и во всех батареях офицеров было свыше половины (см. таблицу 33). В общей сложности к 31 июля в армии было 6970 офицеров и 28229 добровольцев[880].

В сентябре была установлена связь с войсками Г. М. Семенова и приступлено к формированию 4-го Восточно-Сибирского и 5-го Приамурского корпусов. После очищения Сибири армия сражалась с большевиками вместе с Народной армией. «Работа, которую несли русские офицеры, была выше сил человеческих. Без правильного снабжения, не имея достаточных денежных средств, при отсутствии оборудованных казарм, обмундирования и обуви приходилось собирать людей, образовывать новые полки, учить, тренировать, подготавливать их к боевой работе и нести в то же время караульную службу в гарнизонах. Надо еще прибавить, что все это происходило среди населения, только что пережившего бурную революцию и еще не перебродившего»[881].

На Урале очагом белой борьбы стали Ижевский и Воткинский заводы, восставшие 8 и 17 августа. На Ижевском заводе находилось несколько десятков офицеров двух категорий: старшие офицеры заводского технического персонала и младшие офицеры военного времени, большинство которых до войны были рабочими и техниками на заводе. Мирно настроенные офицеры первой категории активного участия в событиях не приняли, и ведение боевых действий легло на вторых. Был выбран штаб обороны в составе капитанов Цыганова и Солдатова и поручика Зебзиева, а командование было предложено единственному строевому кадровому офицеру полковнику Д. И. Федичкину. Интендантство и штаб возглавили полковники Сорочинский и Власов. Такая же ситуация сложилась и в Воткинске, где имелось только 2 кадровых офицера — капитаны Юрьев и Нилов, которые и стали во главе восстания. Кроме того, вслед за заводами восстала вся южная часть Вятской губ. Во главе восставших крестьян Елабужского уезда встал подполковник Молчанов. При помощи имевшихся в районе заводов 80 офицеров руководители восстания совершили поистине чудеса: мобилизовали до 25 тыс. чел., сформировали из них части и сражались в окружении 100 дней (с 7 августа по 17 ноября 1918 г.); но этого количества офицеров было, конечно, слишком мало. В октябре во всем Ижевско-Воткинском районе имелось до 300 офицеров[882]. Среди наиболее проявивших себя офицеров были участники тайной организации в Глазове (поручики Михайлов и Вершинин), прапорщик Багиянц, поручики Болонкин и В. Н. Дробинин (потом полковник командир Воткинского конного дивизиона), перешедший от красных полковник Альбокринов. Ижевско-Воткинской (Прикамской) армией, в которую объединились восставшие, командовал полковник Федичкин, потом капитан Юрьев (начальник штаба капитан 2-го ранга В. П. Вологдин), ижевцами — штабс-капитан Журавлев. В конце ноября ижевцы и воткинцы соединились с Народной армией и впоследствии были сведены в Ижевскую и Воткинскую дивизии[883].