— И вам тоже плевать, мистер Камерон? — спросил я.

— До свидания, мистер Холман, — холодно произнес он. — Не забудьте предложить вашему клиенту позвонить мне. Я буду ждать до завтра.

— Или? — настаивал я.

— Или вы меня больше не интересуете, — ответил он. — Скажу без ложной скромности, мистер Холман: я очень богат и, следовательно, многое могу. Если с вашей стороны не будет предложения сотрудничества, то я начну действовать самостоятельно.

Я поднялся, направившись к выходу, и уже взялся за дверную ручку, когда меня снова настиг его голос:

— Может быть, я проявляю излишнюю осторожность. — Я обернулся и посмотрел ему в глаза. Серые и холодные, они пронизывали меня насквозь. — Мне никто не присылал никаких пленок — во всяком случае, пока, — произнес он. — Я не видел свою дочь уже четыре месяца. Она просто ушла и не вернулась. Естественно, я обратился в одно из лучших сыскных агентств Калифорнии, но расследование зашло в тупик несколько недель назад. Все, что мне известно, — что ее нет ни в одной больнице и ни в одной тюрьме. Если она погибла, то ее тело тоже не обнаружено. Если в ходе вашей деятельности в пользу вашего клиента вы найдете мою дочь, то я заплачу вам пять тысяч долларов за информацию о ее местонахождении и занятии.

— Буду иметь это в виду, мистер Камерон. — Я раскланялся.

Когда я снова оказался в приемной, белокурый компьютер одарил меня недоверчивой улыбкой.

— Вы до сих пор живы и невредимы, — восхитилась она. — Как я догадываюсь, вы с мистером Камероном поладили?

— Мы с Клайдом теперь не разлей вода, — сообщил я. — Он пригласил меня провести с ним уик-энд в Палм-Спрингс. «Мне достаточно десяти минут твоего бесценного общества, старик, — сказал он мне, — и можешь провести остаток уик-энда с моей секретаршей». Хотите знать, что я ему ответил?

— Что-нибудь вроде того, что вы предпочитаете проводить уик-энд с девушкой, которая всегда одета, даже когда принимает душ?

— Вы настолько правы, — медленно произнес я, — что я начинаю вас ненавидеть.

— Если вы когда-нибудь придете наконец к определенному решению, — улыбнулась она, — то мой телефон есть в справочнике. Меня зовут Кей Драммонд. — Она едва заметно повела плечом. — В любом случае мне будет интересно ваше решение.

— Я буду иметь в виду, — рассеянно сказал я и двинулся к лифту.

Как я понял спустя полчаса, Бонни Адамc оказалась совершенно права, охарактеризовав это место как «грязную свалку в низине». Дом 49 по Очистной улице был приметен разве что облезлой штукатуркой и грязным щербатым порогом. На карточке возле дверного звонка выцветшими буквами значилось: "Офис «Вилсон продакшн», а ниже, свежими чернилами: «Д. Бриджс, ответственный продюсер». Позвонив, я успел пофилософствовать про себя на тему: не так ли окончит свои дни Голливуд — не в катастрофе, а от рук всяких гаденышей, снимавших порнуху в переоборудованных гаражах?

Наконец дверь отворилась, и на меня уставились откровенно враждебные налитые кровью глаза парня, который физически представлял копию Вилсона — примерно того же роста, такого же атлетического сложения.

Отличие состояло только в огненно-рыжей шевелюре, которая, казалось, не знала, где остановиться: она стекала по обеим сторонам лица роскошными баками и оканчивалась пышными усами, скрывавшими верхнюю губу.

— Какого дьявола? — рявкнул он.

Когда он говорил, верхняя губа у него оттопыривалась, открывая огромные зубы, достойные лошадиной челюсти. Невозможно было понять, то ли он над вами все время ухмыляется, то ли просто дает простор своим зубам.

— Не вы ли тот самый Д. Бриджс? — почтительно спросил я. — Ответственный продюсер «Вилсон продакшн»?

— Ну, я Дэнни Бриджс, — проворчал он. — А ты кто?

— В одежде меня трудно узнать. Или, может, вы еще не видели?

— Чего не видел?

— Величайший сексуальный боевик всех времен и народов — "Нерон и нимфоманкам. Я исполнял главную роль, — скромно потупился я.

— Чью роль — нимфоманки? — снова оскалилась на меня лошадиная челюсть.

— Я величайший жеребец, какого вы в жизни видали, — пояснил я, — равно в цвете и в черно-белом изображении.

— Ты Холман, — рявкнул он. — Билл Вилсон говорил про тебя. Вали отсюда, пока самого не свалили!

Я ударил первым. Мне показалось, что это наилучший вариант. Я мог или продолжать спорить, пока он не двинул бы мне в челюсть, или атаковать самому. Я предпочел атаковать, и мой кулак вошел ему в солнечное сплетение на полдюйма глубже, чем если бы он не пренебрегал утренней зарядкой. Он ухнул и согнулся пополам. Я снова влепил ему, прямо между глаз — для страховки, и он отрубился, еще не успев грохнуться об пол. Я бережно усадил его на пороге, прислонив к перилам, и оставил подрумяниться на солнышке.

Войдя в дом, я тщательно прикрыл за собой дверь. От задней двери короткая бетонная дорожка вела к гаражу.

Деревянная дверь оказалась открыта, и я вступил в обширную полутьму с ярким пятном света посередине. «Вилсон продакшн» обошлись минимальными усилиями по переоборудованию гаража в студию — первоклассная митчелловская камера, установленная на тележке, полдюжины прожекторов да стопка задников у стены. Специальное оборудование состояло из громадной водяной кровати и двух главных героев, голышом сидевших на краю Они выглядели парой славных школьников — а может, и правда ими были.

— Хай, — сказал мужской представитель дуэта. — Я Джейми.

— Рик Холман, — ответил я.

— А это Джекки. — Он потрепал по пышному бедру свою рыжеволосую соседку.

— У меня уже вся задница замерзла, — пожаловалась девочка. — Где этот чертов Дэнни?

— Он на крылечке, греется на солнышке, — ответил я. — Наверное, ждет вдохновения — Когда он говорит «жмите», мы жмем, — простонала она — Какого ему еще к лешему вдохновения!

— Может, он мечтает о награде Академии, — предположил я.

— Успокойся, милая. — Джейми снова потрепал ее голое бедро. — Я не против перевести дух, чтобы подзарядить свои батарейки. И кроме того, он же платит нам пятьдесят баксов за рабочий день, верно? Какой же смысл нам спешить?

— Если я слягу в больницу с воспалением легких, мне уже будет не до пятидесяти баксов. — Она соблазнительно вздрогнула. — Ты решишь, что я рехнулась, — но, может, нам погреться за бесплатно? Пока я не окоченела окончательно.

Джейми, очевидно, не счел эту идею такой уж дикой, и я подумал, что если он согласится, то я буду третий лишний, если только не притвориться кинооператором. Но я твердо задвинул эту соблазнительную мысль обратно.

— Я ищу Маризу, — светским тоном объявил я.

— А? — без тени любопытства протянула рыжая. — Какую Маризу?

— Или Трисию, — продолжал я.

— О! — Джейми на секунду оживился. — Чудное имечко.

— Ты знаешь ее? — повернулся к нему я.

— Нет, — равнодушно ответил он. — Но был бы не против познакомиться. Девочка с таким именем должна быть тоже чудной. — Но тут он взвизгнул, потому что рыжая больно ущипнула его за интимное место — Не забывай, на ком ты женат, беби, — угрожающе произнесла она.

— А Бонни Адамc? — сделал я последнюю попытку. — Она появляется здесь?

— Это такая придурошная брюнетка? — переспросила Джекки.

— Да-да, — обрадовался я.

— Она здесь крутилась, — подтвердила та. — Только мне кажется, они с Дэнни подрались, потому что она уехала сразу, как только мы пришли.

— Как подрались? — удивился я.

— Ну так. — Джекки, подумав, кивнула сама себе. — Как еще назвать, если она дала ему пощечину, врезала ногой под коленную чашечку, да еще свалила на пол, пока он скакал на одной ноге!

— Ты меня убедила, — честно согласился я. — А вы не знаете, где мне ее найти?

— Лос-Анджелес, Нижний город, — выпалил адрес в одну секунду Джейми. — Ее нора на верхнем этаже, скорее даже на чердаке. — И тут он снова взвизгнул, еще громче, чем прежде, и уставился на красные следы ногтей на своей груди. — Теперь-то какого черта?