- Над чем вы смеетесь? Нам нужна ваша помощь! Нам нужны в качестве доноров ваши люди!

Сидень мгновенно оборвал смех:

- А отчего бы вам не попользоваться во-он теми? Во-он оттуда! - Он ткнул пальцем в сторону громадного видового окна, где висела раздувшаяся как мыльный пузырь разноцветная Земля. - Отчего не годятся они... с тобой заодно? - ядовито добавил мутант.

При одной только мысли о том, что его можно так запросто занести в один список со всеми пораженными Недугом, Курран аж скрючился:

- Нет, мы не подходим. Нас перестроил новый, смутировавший Недуг. И теперь секреция в нашей крови совсем другая, чем в вашей. Вас поразил первичный Недуг... или вирус... или как там его еще. Нас - уже усложненный. А как установили исследования, единственные, у кого в крови есть то, что нужно, - это вы, От... - атташе вовремя спохватился - ...вы, люди, высланные с Земли раньше, чем смутировал сам Недуг.

Сидень презрительно фыркнул. Кривая усмешка с некоторым налетом удивления не сходила с его губ.

- Да, земляне, вы просто чудо что за люди! - с тайной радостью процедил он сквозь зубы и покачал головой.

Потом Сидень соскользнул с края приборной доски, повернулся к люцитовому видовому окну и заговорил, обращаясь отчасти к самому себе, а отчасти к несуществующему третьему в штурманской рубке:

- Нет, что за удивительные существа эти земляне? Можно ли такое себе представить? - В его откровенном неприятии предложенной Курраном сделки слышалось и подлинное удивление. - Сперва нас сажают в эту железную тюрягу и выбрасывают подыхать в одиночестве. Не желают иметь с нами ничего общего. Сматывайтесь, говорят, ребята. А потом, когда припирает к стенке, мигом к нам. Помогите, говорят, помогите. Вы, вонючие уроды, помогите, говорят, нам, чистеньким славным землянам. Мутант резко обернулся. - Пошел вон! Катись с корабля! Мы вам не помощники! У вас для каждого паршивого шарика навалом предписаний, расписаний и квот...

Курран прервал его:

- Да, вы правы. Но поймите! Если уровень жизни населения резко понизится, начнутся бунты, самоубийства, другие тяжелые последствия. А тогда нарушится равновесие, и культура всей Системы придет в расстройство, рухнет и...

Сидень резко перебил атташе, заканчивая свою мысль:

- ...значит, у вас есть всякие дешевые квоты, но нет места для нас. Лады! Тогда и вам у нас нечего делать! А теперь проваливай! Мы не станем вам помогать!

Курран вскочил с кресла:

- Вы не можете так просто меня выставить! Вы даже не переговорили со всеми, кто находится на борту! Как вы смеете так обращаться с посланником землян...

Прежде чем атташе сумел толком уяснить, что происходит, Сидень взял его за грудки и, как игрушку, швырнул в запертую дверцу, что вела к шлюзу. Курран треснулся о дверь и отскочил назад. Когда его принесло обратно к Сидню, большегрудый мутант взял оставшийся у кресла дипломат и пихнул его Куррану в живот:

- На, держи! Вот твое предложение и все твои паскудные запросы! Катись! Мы не желаем иметь ничего общего с твоими сраными...

Тут дверца резко распахнулась.

За ней стояли Отбросы.

Они заполняли весь коридор - насколько было видно до развилки, где он расходился к кают-компании и на камбуз. Отбросы толкались и пихали друг друга локтями, пытаясь заглянуть в рубку. В первых рядах стояли СэмСвоуп, Гармония Тит и Фарфорка, причем СэмСвоуп успел обзавестись небольшим, но вполне смертоносным рашпильным пистолетом. Двухголовый мутант угрожающе сжимал оружие - и Сидню польстило, что все они пришли к нему на помощь.

- Нет-нет, Сэм, это лишнее - мистер Курран как раз собирался уходить...

И тут до Сидня дошло. Пистолет был направлен не на Куррана, а на него.

Он так и застыл, держа за рукав Куррана, все еще судорожно прижимавшего к животу свой дипломат.

- Фарфорка все подслушала, мистер Курран, - трогательно залебезил СэмСвоуп. - Вот он хочет, чтобы мы все сгнили на этой барже. - Свободной рукой он указал на Сидня, а его бессловесная голова кивнула в подтверждение. - Что вы собирались нам предложить, мистер Курран? Сможем мы когда-нибудь вернуться домой? - Сидень даже не подозревал, что в голосе СэмСвоупа может быть столько плаксивой услужливости.

Он попытался вмешаться:

- Ты что, Своуп, совсем спятил? Ну вы и кретины! Кретины вы, если еще надеетесь, что вам дадут выбраться с корабля! Кaк вы не понимаете - Вас просто хотят использовать? Как до вас не доходит?

Весь побагровев, СэмСвоуп рявкнул:

- Заткнись! Заткнись раз и навсегда! Дай сказать Куррану! Мы не хотим подохнуть на этом вонючем корабле! Тебе-то, кумир наш глиняный, может, такое и по вкусу - а нам не катит! Так что заткнись, и пусть говорит Курран!

Курран быстро-быстро затараторил:

- Если вы разрешите прислать сюда медицинскую бригаду, чтобы использовать вас как доноров крови, то я уполномочен Главным Управлением заверить вас, что вы будете допущены на Землю, где мы устроим для вас резервацию. Там вы сможете жить в общем-то полноценной жизнью...

- Эй, да что с вами такое стряслось? - снова вмешался Сидень, тщетно пытаясь переорать гул толпы, запрудившей коридор. - Поймите же наконец! Этот мистер вас дурачит! Они снова используют нас и выкинут к чертовой матери!

СэмСвоуп угрожающе зарычал:

- Сидень! Если ты не заткнешься, я тебя прикончу!

Сидень умолк и стал наблюдать за происходящим. Отбросы таяли на глазах. Они готовы были позволить лицемерному землянину ослепить себя лживыми посулами.

- Квоты мы пересмотрели таким образом, что теперь для вас найдется место в новых зеленых долинах Южной Америки или в восхитительном вельде Родезии. Все будет замечательно - но нам нужна ваша кровь! Нам нужна ваша помощь!

- Не верьте же ему! Не верьте! Нельзя верить землянам! - завопил Сидень и рванулся вперед - выхватить у СэмСвоупа рашпильный пистолет.

СэмСвоуп выстрелил в упор. Вначале рубку заполнил скрежет, что исходил из ствола небольшого пистолетика и сопровождал выплеск энергии, - а потом вонь горелого мяса. Глаза Сидня широко распахнулись от боли. Он коротко вскрикнул и отшатнулся обратно к Куррану. Атташе быстро сделал шаг в сторону - и Сидень, .мучительно застонав, рухнул на пол. Огромная дыра была выжжена в его огромной груди. Огромная грудь, огромная смерть... Он так и лежал с открытыми глазами, а окровавленные губы лишь обозначали слова: