Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Мне нужно знать, кому его отдать.

– Кого пришлют, тому и отдашь. Скорей всего, Беку. Верно, на этой неделе работает он. Отдашь письмо Беку.

– Беку. Где я этого Бека найду?

– Завтра в полночь на Кипарисах у усыпальницы в'Уик Дер„ннов.

– В полночь? Жуть-то какая!

– Он всегда бывает там в полночь, – пожала плечами Жунисса. – Тут уж ничего не поделаешь. Ты знаешь, где Кипарисы?

Элистэ кивнула. Маленькое кладбище, где хоронили только Возвышенных, граничило с садами Авиллака. Там покоились несколько представителей рода Рувиньяков. Цераленн во Рувиньяк надеялась когда-нибудь лечь в землю рядом с ними. Теперь-то…

– По мне, так лучше встретиться с ним в другом месте, – попыталась возразить Элистэ.

– Вот как, по тебе! Простите, Принцесса, но выбор, увы, от вас не зависит. Усыпальница в'Уик Дер„ннов, полночь и хорошие деньги. Все. Говори: «да» или «нет»?

Элистэ не стала долго раздумывать. Предложение выглядело по меньшей мере сомнительным, но она отчаянно нуждалась в деньгах. Девушка неохотно кивнула.

– Вот и ладно. Бери. – Жунисса вручила ей горсть медяков и заклеенный конверт, специально закапанный воском по клапану. Ее проницательные глаза блестели. – И помни – без фокусов. Попробуй что-нибудь сделать с письмом.

– Бек сразу увидит.

– И что?

– Останешься без денег.

– А ты ведь рискуешь, поручая мне это дело, признайся.

– Риск не больно велик. Я за тобой наблюдала и поняла, что зарабатывать ты не научена, а на воле не успеешь и глазом моргнуть, как зверски оголодаешь. Тебе эти бикены во как нужны. Так что письмецо ты передашь, это ясней ясного.

– Что ж, ты, пожалуй, права.

Элистэ спрятала деньги вместе с письмом, и женщины возвратились в камеру за несколько секунд до звонка. Там они разделись и больше не разговаривали. Дверь заперли, фонарь потушили, и заключенные улеглись на прелую завшивленную солому.

На рассвете Элистэ проглотила последний скудный тюремный завтрак, выскоблив из миски овсянку до последней крупицы, и предусмотрительно набила карманы хлебными корочками. Потом ее препроводили в тесную комнатенку на первом этаже, где писарь сделал в одной из толстых тюремных книг пометку против имени Стелли дочь-Цино. Надзиратель провел ее открытым внутренним двориком к маленькой боковой двери в стене, отпер ее и грубо вытолкнул девушку наружу. Дверь у нее за спиной с грохотом захлопнулась. После недельного заключения Элистэ снова оказалась на шерринских улицах, предоставленная самой себе.

Желудок у нее был полон. В наличии имелись двадцать пять бикенов, а ночью появятся еще пятьдесят. Положение нельзя было назвать отчаянным. Весьма вероятно, скоро оно станет таковым, но пока можно какое-то время продержаться. Элистэ глубоко вздохнула. Воздух был сырой и холодный, однако он показался ей не таким морозным, как неделю назад. Высохшие лохмотья защищали от ветра, а слабые лучи утреннего солнца, падавшие на лицо, напоминали о теплой погоде. В душе Элистэ шевельнулся робкий призрак надежды, она чуть было не поверила, что самое худшее уже позади. Еще две недели – и на голых ветвях начнут набухать красные почки. Зима наконец пошла на убыль.

У нее была уйма времени – целый день и половина ночи, – чтобы добраться до Кипарисов. Хорошо, что не нужно спешить. Кладбище находилось за много миль, на дальнем берегу Вира, в другом конце Шеррина. Весь путь ей предстояло проделать пешком, а силы вернулись к ней далеко не полностью. Элистэ шла медленно, то и дело останавливаясь передохнуть, вдыхая полной грудью чистый холодный воздух, не оскверненный тюремным смрадом, и смотрела на улицы столицы, которая оставалась для нее такой же неприветливой. Основательно утомившись к полудню, она сделала остановку, хотя пройти оставалось еще много миль, и зашла в кишащую тараканами забегаловку, где поела весьма скудно, однако растянула трапезу как только могла. Еда, дешевая и простая, показалась ей невероятно вкусной по сравнению с тем, чем кормили в «Сундуке». Она посидела у огня, а хозяин несколько раз, пока у него хватало терпения, бесплатно подливал ей по ее просьбе несладкого чаю. И, сидя вот так и попивая чай, она чувствовала себя почти счастливой.

Время не стояло на месте, и Элистэ снова пустилась в путь. На тот берег Вира она перешла по тихому мосту Шев, что на милю выше по течению от Винкулийского. Ей не хотелось видеть ни Набережный рынок, ни Восьмой округ, ни Крысиный квартал, она старательно избегала мест, с которыми ее связывали воспоминания о преследовании, страхе и отчаянии. В свой срок нужда, конечно, погонит ее обратно в Восьмой округ, но она сделает все возможное, чтобы оттянуть неизбежное.

На том берегу Элистэ несколько раз спросила дорогу, подражая фабекскому говору, и наконец оказалась в начале бульвара Наследного Принца, по которому ей нужно было пройти несколько миль до садов Авиллака. Так она и плелась спотыкаясь и в конце концов добралась до состоятельных кварталов – до той части города, которая некогда была ее миром. Теперь же, в жалких лохмотьях, с лицом нездоровым и грязным, она сама себе казалась тут посторонней. В былые времена нищая оборванка, в которую она превратилась, никогда не посмела бы забрести на эти чистые роскошные улицы Но сейчас, понятно, подонки из истинных патриотов щеголяли в своем тряпье повсюду.

Как странно… Она миновала городской дом в'Эссейль – украшенный ныне красным ромбом, – где они с Цераленн часто попивали ликеры и сладкие наливки в салоне мадам в'Эссейль вместе с ее тщательно подобранными изысканными гостями – острословами, художниками, учеными, государственными деятелями. В памяти всплывали голоса, смех, фейерверк остроумной беседы, – но как давно все это было, словно во сне, а теперь… Теперь это кануло в прошлое навсегда.

Уже в сумерках она добралась до садов Авиллака. Фонарщик занимался своим делом: фонари по обочине Кольца, опоясывающего огромный парк, один за другим расцветали золотыми шарами. Само Кольцо, некогда днем и ночью пестревшее позолоченными кукольными кабриолетами и фаэтонами модниц и щеголей, ныне заполонили патриоты в вызывающе затрапезной одежде. Из экипажей проезжали лишь одни потертые фиакры, ибо достойные и предусмотрительные патриоты в эти дни редко держали выезд.

47
{"b":"44926","o":1}