Ее фиалковые глаза смотрели на меня, как и в прошлый раз, с несомненным интересом, только теперь мой профиль не вызвал одобрения. У меня даже возникло подозрение, что для Майры Раттер Дэнни Бойд ушел в прошлое.

– Заходи, – наконец сказала она. – Джеймс позвонил и сообщил, что ты придешь. Ты его опередил, но я думаю, он может появиться в любую минуту.

Я последовал за ней в дом. Майра провела меня в огромную гостиную и предложила:

– Садись. На этот раз для разнообразия я приготовлю напитки. – На ее губах промелькнула легкая насмешливая улыбка, с которой она и профланировала к бару. – Рада, что ты приехал вовремя. Джеймс ненавидит тех, кто опаздывает на деловые свидания. Думаю, всегда полезно знать странности человека, особенно если работаешь на него, не так ли? Тем более служащему, чтобы ублажить своего босса.

Она повернулась и направилась ко мне с двумя стаканами в руках. Улыбка разливалась по ее лицу.

Я взял стакан из ее протянутой руки, а она села на тот же диван, но поодаль от меня, положила ногу на ногу, не обращая внимания на то, насколько при этом открылось ее бедро, и спросила:

– Трудно работать на Джеймса, Дэнни? Ты должен называть его «сэр» или как?

Майра налила мне стингер, не спрашивая, чего я хочу. Вчера я был свободным человеком и мог сам выбирать спиртное, сегодня же, как наемник ее мужа, должен был пить, черт возьми, что нальют. Теперь я понял, почему мой профиль потерял привлекательность.

– Чаще всего я называю его «мистер Раттер, сэр», – лениво проговорил я. – Ему это, похоже, нравится, а я не хотел бы потерять такую чудесную работу. Привлекают дополнительные преимущества: как только я подписал заявление о том, что не буду пытаться соблазнить его жену, тут же получил счет на расходы, шесть кредитных карточек, кучу акций и четыре оплаченные недели с секретаршей в Лас-Вегасе каждый год.

Майра, медленно потягивая коктейль, пожала плечами:

– Ты меня разочаровал, Дэнни. На меня произвело впечатление то, что ты проделал вчера у бассейна. Я даже подумала, что впервые в жизни встретила мужчину, не боящегося моего мужа. Но затем узнала, что Джеймс прибегнул к древнейшей технике: «Если не можешь побить врага, то купи его», и теперь ты всего лишь еще один из его служащих.

Я услышал, как открылась и закрылась дверь, как стремительные, уверенные шаги пересекли холл. Через секунду в комнату вошел Раттер и тем спас меня от необходимости отвечать на толкование Майрой моей сделки с ее мужем.

– Рад, что вы уже здесь, Бойд. – Его серые глаза смотрели на меня с их обычной арктической теплотой. – На чем я всегда настаиваю, так это на пунктуальности.

– Да, мистер Раттер, сэр, – вежливо отозвался я, и Майра хихикнула.

Его глаза сузились, и сквозь загар проступил легкий румянец.

– Вы что, потешаетесь надо мной? – хрипло спросил он.

– Только что перед вашим приходом ваша жена объяснила мне, что вы всегда требуете от служащих пунктуальности и вежливости, – не замедлил я с ответом. – Я уже пришел вовремя, так что сейчас примериваю на себя вежливость, ибо жажду повышения до директорского уровня, на котором смогу иметь секретаршу в рабочее время.

– Что это за шутки? – взорвался он. – Вы не работаете на меня и никогда не будете работать. Скорее мороз наступит в аду! Мы пришли к соглашению по одному вопросу, вот и все. Если дело выгорит, получите вознаграждение, если нет – можете отправляться в преисподнюю, Бойд! Понятно?

Я кивнул на полном серьезе и взглянул на Майру с тупым выражением лица.

– Понятно? – спросил я ее.

– Понятно! – Она тоже кивнула, но в ее глазах неожиданно мелькнул интерес.

– Вы что, уже накушались оба? – неподдельно удивился Раттер. – О боже! В полдень! Как давно вы здесь появились, Бойд?

– Минут десять, но я пью быстро.

– Но не стингеры, – добавила Майра, грациозно поднялась на ноги и взяла стакан из моей руки. – Что бы вы хотели выпить, Дэнни?

– Мартини на водке, но без фруктов и овощей.

– Мне можешь налить то же самое, – проворчал Раттер, провожая ее взглядом до бара. При виде нарочитой игры ее бедер он раздраженно спросил: – Почему ты не можешь хоть раз одеться прилично в дневное время? Что, черт возьми, ты на себя опять напялила? Эта штука непристойна!

– Это пляжное платье, дорогой, – пояснила Майра, стоя спиной к нему и приготавливая напитки. – Очень многие их носят, в большинстве своем, конечно, женщины.

– Ты смеешься надо мной? – прорычал он.

– Просто придерживаюсь фактов, – беззаботно ответила она. – Что, по-твоему, я должна надеть – бальное платье?

– То, что носит большинство других женщин. Может, блузку и юбку. Мне все равно, черт возьми, лишь бы ты не выставлялась так.

– Хочешь, чтобы я изображала для тебя Луизу Ламон, дорогой? – промурлыкала Майра шелковым голосом. – Я польщена. Полагаю, чтобы выглядеть в твоих глазах сексуально, девушка должна вырядиться в блузку и юбку. Если хочешь, я буду бегать по дому с блокнотом и карандашом, и тогда мы сможем заниматься любовью стенографически. Это ведь доставляет тебе особое удовольствие, не так ли?

– Грязная девка! – хрипло проговорил Раттер. – Продолжай в том же духе, и ты знаешь, чем это кончится. Не так ли?

Она повернулась со стаканом в каждой руке и улыбнулась ему с откровенной насмешкой.

– Снова хочешь изобразить из себя атлета, дорогой, и дать мне по зубам?

Это я уже видел вчера, повторение пройденного не предвещало никакого удовольствия.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – быстро вмешался я в разговор супругов.

Раттер выхватил стакан из руки жены, пристально уставился на меня, пытаясь сдержать гнев, и с трудом выговорил:

– О том, что случилось прошлой ночью. Я прочитал то, что напечатали газеты, но из них многого не узнаешь. Вы ведь оказались в центре событий?

– Слишком в центре, чтобы это было приятно, – признался я.

– Поэтому я хотел бы узнать от вас кое-какие детали.

Майра сунула мне в руку стакан, затем села совсем близко от меня, твердо прижав свое бедро к моему. Я беспокойно зашевелился, однако рассказал историю, которую сам уже устал слушать.

После того как я закончил свое повествование, Раттер еще некоторое время смотрел на меня с раскрытым ртом.

– О господи! Просто фантастика!

– Это вы мне говорите? – сочувственно спросил я.

– Итак, Луиза все это время была связана с Байерсом, – медленно проговорил он. – После того как они украли диадему, Байерс узнал, что она наставляла ему рога с Эстелом, и поэтому ее убил. А прошлой ночью, когда Эстел не смог найти диадему в квартире Байерса, он так разозлился, что застрелил и его. Вы все так понимаете, Бойд?

– Это вполне логично, но где подлинная драгоценность?

– Откуда, черт возьми, мне это знать? – огрызнулся он.

– Это риторический вопрос, – устало пояснил я. – Не обращайте внимания! Я имел в виду, что по идее она должна была быть у Байерса. Однако полиция разобрала его квартиру на маленькие кусочки и ничего не нашла.

– Он мог спрятать ее где-нибудь в другом месте, – неопределенно предположил Раттер. – Черт бы побрал эту проклятую штуку! Меня она не заботит. Мне хотелось бы знать, что обо всем этом думает полиция. Убийство Байерса снимает меня с крючка?

Поскольку в это утро я уже потерял одного клиента, который посчитал, что больше не нуждается в моих услугах, мне не хотелось возникновения такого же ощущения и у последнего оставшегося.

– Нет, – неохотно покачал я головой. – По мнению Шелла, это вы убили Луизу. А поскольку она успела слишком многое рассказать Байерсу о вас и о том, как шантажом заставила включить ее в этот конкурс красоты, то решили и ему закрыть рот навсегда, прежде чем он обратится в полицию. Вот так считает лейтенант.

– Он сошел с ума! – неуверенно проговорил Раттер, но внезапно в его глазах появилось подозрение. – Минутку! Если Шелл так уверен, что это сделал я, то почему он меня не допросит? Я не видел его уже двадцать четыре часа, он даже не спросил меня об алиби на то время, когда был убит Байерс.