____________________
в телеграмме Чехо-словацкому национальному совету пишет, что "всего в Казани взято было 40 000 пудов золота и платины в слитках и монете, т.-е. большая часть всего запаса золота, принадлежащего Российскому государству, и 30000 пудов серебра". Очевидно, по дороге в Омск золотой запас достаточно растаял при содействии эсеров и чехов, ибо колчаковский министр финансов Бурышкин исчислял привезенное в Омск золото в 30 563 пуда. Отсюда Колчак начал переправлять золото во Владивосток. При чем и здесь при перевозке "терялись" отдельные ящики, а атаман Семенов и просто захватил в свою пользу 2000 пудов золота. Во Владивостоке было получено 9043 пуда. Из них Колчак уплатил в разное время Франции, Англии, Японии и Америке за их военную и прочую помощь 5 637 2/3 пуда русским золотом. 19 520 пудов колчаковцы увезти не успели, и они были захвачены красными войсками в эшелонах. (Подробное сообщение об истории захваченного золотого запаса имеется в "Экономической Жизни", No 198, 1920 г., статья Я. Ларозе "Судьбы нашего золотого запаса". Цифровые данные в статье взяты из доклада П. А. Бурышкина совету министров в Омске в середине декабря 1919 года.) 1) Представленный ему Всероссийской чрезвычайной комиссией по эвакуация. 2) Ведомость была "составлена по таблицам складов, указанных главным довольствующим управлением". ____________________
Соответственно "волжским" планам изменилась и работа военной комиссии эсеров в Москве. Дашевский, ее руководитель, рассказывает1): "К моменту 8-го совета партии у нас определилась фактическая невозможность развития военной работы в массовом направлении и создания боевых рабочих дружин. Но оказалась фактически возможной работа, связанная с военными офицерскими организациями, постановка всякой военной информации и разведки. Незадолго до 8-го совета партии перед нами была поставлена задача способствовать созданию восточного фронта. И после 8-го совета и принятых им решений задача эта перед нами стала совершенно определенно. Мы решили усилить военными специалистами наши партийные организации, расположенные в Поволжьи, которые в случае поднятия местных восстаний могли бы повести работу создания более серьезных отрядов, организацию народной армии. "Началась работа по собиранию и переотправке офицерства. Эта работа в значительной мере выпала на мою долю, так как Моисеенко решил тогда в ближайшее время выехать на восток и заканчивал переговоры с генералом Болдыревым (одним из виднейших работников "Союза возрождения") и военным отделом... В качестве центра военной поволжской работы мы избрали Саратов и там же устроили приемник офицерских кадров... Большинство отправляемых была беспартийная военная молодежь - офицеры, озлобленные против большевиков, стоящие в тяжелых материальных условиях. Их республиканские настроения были под большим сомнением. Эта работа продолжалась три месяца: май, июнь, июль - до начала августа, - момент моего отъезда в Саратов... "Велась мною также через одно лицо организация подрывной группы в целях использования ее в ближайшем тылу большевистского фронта. Группа была создана из 3-4 человек. Суммы на отправку офицеров получались мною через Моисеенко из сумм "Союза возрождения", а потом прямо из Центрального комитета. Тимофеев мне говорил, что он имел свидание с французским консулом Гренаром и получил от него деньги для передачи офицерам и военной организации... Все офицеры направлялись мною в распоряжение партийной организации, Поволжского областного комитета". Поволжский областной комитет эсеровской организации охватывал губернии: Саратовскую, Самарскую, Симбирскую, Казанскую, Астраханскую, Тамбовскую, Пензенскую и область войска Уральского.
____________________ 1) Показания Дашевского на процессе эсеров, заседание 23 июня. ____________________
Организационным центром был Саратов, и работа велась главным образом в прилегающих губерниях: Тамбовской, Пензенской и Самарской. Для руководства военной работой тотчас после 8-то совета в Саратов был командирован Донской, который и вошел по приезде в областной комитет. Как работали эсеры в Саратове весной и летом 1918 года, можно судить по следующим показаниям Дашевского. "Приехал я в Саратов в начале августа, по решению Центрального комитета партии с.-р., для замены Донского в деле руководства военной работой. Состояние военной работы к моему приезду было следующее. Прежде всего в самом Саратове, где был центр, работа в тот момент была дезорганизована крупным провалом, бывшим незадолго перед тем, в связи с которым целый ряд работников был арестован и расстрелян. Однако центральные организации -областной комитет и солидная группа специалистов военных работников - и целый ряд ячеек на местах оставались. "Первоначальный план - сделать Саратов и район, к нему тяготеющий, центром восстания на Поволжьи. В связи с этим туда были направлены большие партийные силы. Уездные организации вели интенсивную работу по агитации среди крестьянства и созданию боевых крестьянских ячеек. Надежды подкреплял оренбургский казачий фронт против красных и слабость красного фронта... В городах работа была слабая. Кое-где были офицерские группы: в Аткарске (20 человек), Покровске (30-40 человек) и т. д. "Главной нашей задачей в Саратове была дезорганизация советского 4-го уральского фронта, который стоял против казаков. Ответственный пост при штабе 4-й армии занимал наш полковник Бредихин, получивший в июне месяце назначение от советской власти формировать кавалерийский полк и кавалерийскую бригаду из двух полков. У нас и возникла идея пополнить через него эти полки своим офицерским кадровым составам, а затем - низшим... Но это провалилось, так как на фронте был арестован какой-то офицер, перебиравшийся через фронт, военным контролем 4-й армии, и через него добрались до дежурного генерала Оленихина и до полковника Бредихина. Бредихин, предупрежденный, с двумя адъютантами успел удрать, а то, что было в его бригаде, было ликвидировано. Такую же работу по пополнению частей мы вели в самом Саратове. Так, электротехнический батальон, батальон связи, минно-подрывная рота, - в них имелась серьезная связь с командирами этих частей и офицерским составом. Для пополнения своими людьми мы получали из Питера и Москвы людей из военной организации юнкеров, которых было много в военной офицерской организации в Саратове. Эта работа велась август сентябрь, - те месяцы, которые я был в Саратове. Через свои связи мы вели военную разведку и информацию о боевых приказах и частях и все это переправляли через фронт нашими связями. "В Саратов был переброшен за месяц до меня Шкловский, и на него была возложена задача организации подрывной работы на противоуральском фронте. Центр своей работы он сделал в Аткарске, достал из минной подрывной роты пироксилин и предлагал взрывать все поезда, которые шли в этом направлении, с чем большинство не соглашалось. Он был принужден из Аткарска уехать ввиду слежки. По техническим соображениям мы отклонили взрыв железнодорожного пути и решили его дезорганизовать, заменив гайки, скрепляющие рельсы, своими внутри выпиленными, которые легко снимались, и их снять в последний момент перед проходом поезда. Это - в сентябре. В Саратове офицерская организация была 70-100 человек. У нас с ними была тесная связь. В октябре военная работа в Саратове стала замирать, вдобавок в октябре я из нашей организации человек 35 были арестованы, из них человек 11-12 партийных, остальные-беспартийные офицеры". Таковы были основные черты поволжской работы эсеров в Саратове. Как мы увидим дальше (главы "Комуч" и "Сибирь"), не менее энергичную и предательскую работу развили эсеры и в других городах Урала и Сибири. Выступления чехов шли под их знаменем, и им передавали чехи власть в захваченных городах, тем более, что в конце июня Центральный комитет партии социалистов-революционеров весь переехал в охваченный чешским восстанием район, оставив в Москве лишь бюро Центрального комитета. Еще ранее Центральный комитет призвал всех членов Учредительного собрания - эсеров съехаться в волжские города.
