– Не выйдет, дружок.

Дитхейн нанёс один удар в шею зверя, но он тут, же излечился – юноша не ожидал этого. Тогда он нанёс удар в голову, пробив череп, но и это не подействовало, и тогда воин стал хаотично наносить удары во все части тела, которое мгновенно исцелялось.

Тут Кларк опомнился, и резко крикнул воину:

– Глаза!

Дитхейн уже почти полностью выбился из сил. Но он понял, что нужно бить в глаза. Снова забравшись на окаменелую часть тела Цербера, он ударил его в глаз, но попал, промахнувшись, псине в нос. Но после этого последовал ещё один удар – и уже точный – в глаз, но зверь исцелился, повыв немногою

– Ох, я забыл, что у тебя, зверёк, два глаза. Ну, хорошо.

Дитхейн нанёс удар в шею, затем в голову, и только после этого ударил его в левый глаз, затем, прыгнув через нос, пробил и левый глаз.

Зверь от боли взвыл, и лапой ударил юношу, который пролетел около двадцати метров. Кларк услышал это, и, выглянув из-за колонны, увидел тело друга, и ещё одну голову и ноги окаменевшего Цербера. Осталась шевелиться лишь одна голова. Кларк поднял друга на руки, и оттащил в укрытие, и стал лечить его.

– Я пошёл.

– Некрономикон возьми на всякий случай.

– В глаза ему швырнуть?

– Попробуй.

– Удачи.

– Спасибо, Мелани.

Дориан вышел из-за колонны.

– Ну, что, Цербер ты наш несчастный, нужно с тобой разобраться… Цербер, взглянув на юношу, и мотнув головой, выпустил из открывшейся пасти, столб пламени в него. Дориан успел отклониться от этого, но всё, же опалил немного руку. За первым потоком огня последовал второй, а за ним и третий. Дор успевал уклоняться от огня, но силы его иссекали, и когда он упал на пол залы, то увидел, как Цербер открыл пасть, и выпустил очередной поток огня в него. Юноша понял, что он сейчас погибнет, но огонь прошёл сквозь него, даже не опалив, а третья голова Цербера тоже окаменела, а позже вся эта груда камней рассыпалась, и на полу лежала лишь пыль.

– Круто! Так что, получается, огонь не трогает тебя!?

– Незнаю, но лучше не проверять. Как там Дитхейн?

– Уже пришёл в сознание, и даже успел поесть.

– У него есть еда?

– Сам взгляни.

Дориан подошёл к временному укрытию за колонной, и поразился – Дитх сидел, как ни в чём не бывало, доедал куропатку.

– Присоединяйтесь.

– Спасибо. Я так рад, что ты жив, друг.

После еды они увидели ещё одну дверь, и направились к выходу.

– По моим источникам информации, ещё будет две комнаты.

– Ну, Мелани, я надеюсь, что мы справимся.

– Что это за шум?

– Не знаю, Может. … О, нет, быстрей!

– Она рушиться!

– Это ловушка?

– Не знаю. Я такого не слышала!

Четвёрка бежала со всех ног – скорее к дверям, что бы выжить, и не быть схороненным заживо под грудой тяжёлых каменных глыб. Первым дверь открыл и успел попасть в комнату Кларк, за ним – Дориан, и он же, кстати говоря, помогал идти, ещё не полностью исцелившемуся Дитхейну, который вошёл третьим. Следующей бежала Мелани, но когда она собиралась пройти через дверь, но перед ней будто бы возникла невидимая стеклянная стена.

– Что случилось?

– Я не знаю. Помогите!

– Я ничего не могу сделать, моя Магия бессильна. – Огорчённо ответил Кларк.

– Нет!

– Мелани!!!

Дверь закрылась, потому что комната, где раньше был Цербер, обрушилась полностью.

– Жаль её…

– Да. Но они с сестрой, скорее всего, были слабы, даже с нашей помощью…

– А может это проделки её сестры, которая у Демона находится?

– Возможно. Но, может выйти так, что выйти могут лишь те, кто убил Цербера?

– Тоже неплохой вариант.

– Нам нужно идти дальше.

– Друзья, это уже не комната с чудищем, это простой коридор.

– А, может, это и всё?

– Я сомневаюсь. Но всё равно стоит осмотреться.

Трое друзей пошли по коридору, но в одном месте он расходился ещё на три коридора.

– И как быть?

– Я думаю, может, стоит каждому пойти по одному коридору?

– Каждый по – одиночке?

– Дитх, Дориан прав – вместе мы сила, но вот по – одиночке нет гарантии, что мы справимся.

– Идёмте. Ты прав, Кларк. Решено

Друзья сложили руки, и, соприкоснувшись друг с другом, каждый пошёл по своему коридору.

Дориан прошёл пару метров, как откуда не возьмись, возникла дверь за его спиной, которую, конечно же, было нельзя открыть.

– Хорошо. – Подумал Дориан.

Коридор был небольшой, тёмный, и Дориан почувствовал, что ноги его становятся ватными. Ещё через пару шагов, он увидел паутину на стенах.

– Этого ещё не хватало! – отчаянно произнёс юноша. Когда он увидел паутину, свисающую с потолка, и доходящую до пола, а на ней огромного потолка, то он вскрикнул, и повернулся, что бы идти назад, но обнаружил, что за ним стене. Юношу охватила жуткая паника. Тут же он вспомнил, как учил его Учитель: «Успокойся, расслабься, не думай о своих страхах…» Это было тяжело сделать, но он знал, что нужно пройти, что бы достичь конца.

– Раз, два, три, четыре… – Дориан делал глубокие вдохи и выдохи, считая до десяти, и это помогло – ноги уже не были ватными, в глазах не рябило, но страх всё равно не ушёл.

– Хорошо. Друзья важнее страхов.

Юноша, дрожащими руками начал рвать паутину, но в этот, же момент паук стал подползать к руке парня, и Дориан вспомнил, что пауки бояться огня. Но его рядом не было. Зато был большой фосфорный камень, который очень хорошо освещал тёмный коридор. Паук же, увидев свет, скрылся вглубь стены. Дориан выдохнул, и стал дальше разрывать паутину, и проходить вглубь коридора.

– Уже лучше.

От паутины его руки дрожали, от вида пауков его мутило, и жутко разболелась голова.

Метров через десять он увидел свечение, и пошёл уже быстрее, рвя паутину, и откидывая большущих пауков, как мышей, от себя. Через несколько метров он заметил человека – громадного и страшного, а может, это вовсе был не человек, а монстр какой-то. Дориану делать было нечего, лишь как достать кинжал. Он подошёл ближе. Противник тоже был с мечом. Дориан уже был готов к битве, но, по всей видимости, сражаться придётся.

Подходя ближе, он всё лучше пытался рассмотреть врага. Он рассмотрел его огромный меч, высокий рост, большое, мускулистое тело, которое всё было в паутине и пыли. А потом он увидел своё испуганное лицо.

– Тьфу ты… Я испугался собственного отражения. … Хотя да, меня сейчас можно испугаться.

Зеркало оказалось дверью, и он, шагнув через неё, вышел в большой светлый коридор, где уже были двое его друзей – Кларк – мокрый, как мыша, и Дитхейн – бившийся в истерике, с выпученными глазами, и трясущимся телом.

– Боже мой! Ты кто ещё?

– Да, ладно, Вам, братья мои, я это.

– А у тебя что, арахнофобия?

– Да, а ты как узнал?

– У каждого из нас был коридор с его самыми сильными страхами.

– А ты что, воды боишься?

– Не люблю я влагу! – сдержанно ответил Кларк.

– Ладно. А что с ним?

– Дитхейн высоты боится – ему пришлось идти по тонкой досточке над обрывом.

– Да ладно, мы же прошли, мы все тут, мы преодолели свои страхи – и теперь мы вместе. Дружба превыше всего!

– Да, Дор, ты прав. Спасибо. Знаешь, ты прав – я вот прошёл над этой высотой. И думаю – и что же там страшного было?

– Страх – это такое чувство, интересное и странное. Мне кажется, что страх – это следствие непонятных волнений, отсутствие поддержки и понимания, и, в конце концов – насмешки. Может, отсюда идёт и возникает страх!?

– Да, Дориан, ты прав. Я вот почему воды боюсь. Это смешно. Я вырос, не зная до четырнадцати лет, что такое много воды. Поэтому, когда я с друзьями переходил реку, я не смог – я не знал, что это такое. Они смеялись, а я не знал, и боялся. Если бы они помогли мне тогда, я бы узнал, что есть река, и уже смог бы перейти её, и этого страха не было.

– А меня в детстве отец наказывал. Он привязывал меня к парапету на самой высокой башне, и я сидел там несколько часов. Мне тогда было года четыре. Я видел, что всё такое маленькое, и оно далеко, там, внизу – на земле, и я думал, что, если я упаду, то раздавлю всю эту красоту. Я не за себя волновался, а за мир – я его очень люблю.