В начале XIX века, когда в Индию стало проникать влияние Запада, когда западные завоеватели с мечом в руках пришли доказывать потомкам мудрецов, что они- всего лишь варвары, народ, предающийся пустым грезам, что их религия - всего лишь мифология, что Бог, душа и все, к чему они стремились,-просто слова без какого бы то ни было смысла, что тысячи лет борьбы и стремлений, тысячи лет бесконечного отрешения были тщетны и ни к чему не привели, среди молодежи в университетах возник и стал живо обсуждаться вопрос, не было ли все прежнее существование Индии ошибочным, не завершилось ли оно банкротством и не следует ли начать все сначала на западный лад, разорвать старые книги, сжечь сочинения старых философов, прогнать своих проповедников и разрушить свои храмы. Разве западный завоеватель, показавший истинность своей религии при помощи меча и пушки, не сказал, что все прежние взгляды и обычаи всего лишь суеверие и идолопоклонство? Дети, воспитанные и обученные в новых школах, устроенных на западный лад, с малых лет впитывали такие идеи; поэтому и неудивительно, что возникали такие сомнения. Но вместо того, чтобы отбросить суеверия и действительно искать истину, сделали мерилом истины вопрос: "Что говорит Запад?" Долой жрецов, сожжем Веды, потому что так сказал Запад. Чувство возникшего этаким образом беспо койства породило в Индии волну так называемых реформ.
Если вы хотите быть истинным реформатором, необходимы три вещи. Первое - чувствовать и сочувствовать. Сочувствуете ли вы действительно вашим братьям? Чувствуете ли вы действительно, что в мире много нищеты, много невежества и суеверия? Чувствуете ли вы действительно, что люди - ваши братья? Охватила ли эта идея все ваше существо? Течет ли она в вашей крови? Бьется ли в ваших венах? Проникла ли она в каждый нерв, в каждую клеточку вашего тела? Наполнились ли вы этой идеей сочувствия? Если да, то это только первый шаг.
Вы должны затем подумать о том, нашли ли вы какое-нибудь лекарство? Старые понятия могут и в самом деле быть сплошь суевериями, но в этой массе суеверий есть золотые самородки истины. Отыскали ли вы способ сохранить это золото, отделив его от мусора? Если да, то это будет второй шаг; и необходим еще один. Каковы ваши побудительные мотивы? Уверены ли вы, что вами движет не стремление к богатству, не жажда славы или власти? Уверены ли вы, что сможете защитить свои идеалы и продолжать ваше дело даже в том случае, если весь мир захочет вас сокрушить? Уверены ли вы, что знаете, чего хотите, и будете исполнять свой долг, и только долг, даже с риском для жизни? Уверены ли вы, что будете упорно добиваться своего до тех пор, пока в вас теплится жизнь, до последнего удара сердца? Если да, то, значит, вы - истинный реформатор, вы - наставник, вы - Учитель, вы - благословение для человечества. Но человек так нетерпелив, так близорук. У него нет терпения ждать, нет способности предвидеть. Он хочет править, он хочет немедленных результатов. Почему? Потому что ему хочется самому пожать плоды, потому что в действительности ему нет дела до других. Долг ради долга - это совсем не то, чего он хочет. "На труд ты имеешь право, но не на плоды труда"[3],говорит Кришна. Зачем цепляться за результаты? Нам принадлежат лишь обязанности, лишь долг. А результаты пусть позаботятся сами о себе. Но у человека нет терпения. Он хватается за любую схему-программу. Большее число потенциальных реформаторов во всем мире могут быть отнесены к этой категории. Как я уже сказал, идея реформ появилась в Индии тогда, когда стало казаться, что волна материализма, обрушившаяся на ее берега, смоет учения древних мудрецов. Но народ и прежде выносил удары тысяч таких волн, волн перемен. Эта волна была не столь разрушительна, как другие. В течение сотен лет волна за волной захлестывали, словно наводнения, землю Индии, ломая и круша все на своем пути; вот заблистал меч, и возглас "Победа Аллаху!" разорвал небеса Индии; но наводнения спадали, оставляя идеалы народа неизменными.
Народ Индии нельзя убить. Он бессмертен и будет бессмертным до тех пор, пока основой и опорой его остается дух, пока люди Индии не откажутся от своей духовности. Нищими они могут оставаться, бедными и неимущими, грязь и уродство могут окружать их вечно; но пусть они не отказываются от своего Бога, пусть они не забывают, что они - потомки великих мудрецов древности. Подобно тому как на Западе даже простой человек с улицы стремится возвести свою родословную к какому-нибудь разбойнику-барону средних веков, так в Индии даже. Император, восседающий на троне, стремится возвести свою родословную к какому-нибудь нищему мудрецу, жившему в лесу, носившему одежду из коры, питавшемуся дарами природы и общавшемуся с Богом. Вот какую родословную мы хотим иметь; и пока святость в таком великом почете, Индия не может погибнуть.
Многие из вас, вероятно, читали статью профессора Макса Мюллера в недавнем номере журнала "Девятнадцатый век", озаглавленную "Истинный Махатма"[4]. Жизнь Шри Рамакришны примечательна тем.что она была живой иллю страцией тех идей, которые он проповедовал. Возможно, она покажется несколь ко романтичной вам, живущим на Западе, в атмосфере, которая совершенно иная, не такая, как в Индии. Но, возможно, тем интересней для вас будет то, что я расскажу, потому что вы сможете увидеть в новом свете вещи, о которых многие уже наверняка читали.
Итак, в то время как в Индии начинались разнообразные реформы[5], в одной из глухих деревень Бенгалии, в бедной брахманской семье 18 февраля 1836 года родился ребенок. Его отец и мать были людьми очень правоверными. А жизнь истинно правоверного брахмана - это постоянное самоотречение[6]. Круг дозво ленной ему деятельности весьма ограничен, в особенности правоверному брахма ну не дозволено заниматься каким-либо мирским предпринимательством. Он должен был жить дарами и приношениями, но имел право получать их отнюдь не от каждого. Можете себе представить, сколь строга и сурова такая жизнь. Вы часто слышали о брахманах и их жреческом призвании, но лишь немногие из вас когда-либо задавали себе вопрос, почему эта удивительная группа людей имеет такую власть над своими соотечественниками. Брахманы - самые бедные в своей стране; секрет их силы и власти - в их самоотречении. Они никогда не стремятся к богатству. Это беднейшее жреческое сословие в мире и потому - самое могущественное. При всей их бедности жена брахмана никогда не позволит бедному путнику пройти деревней без того, чтобы не дать ему какой-либо еды. Это считается высшим долгом матери в Индии; именно потому, что она мать, ее долг - есть последней, во время семейной трапезы; она должна позаботиться о том, чтобы все поели прежде нее. Вот почему мать в Индии почитают как Бога. Та конкретная женщина, мать ребенка, о котором идет речь, была именно такой индусской матерью. Чем выше каста, тем больше ограничений. Люди низших каст могут есть и пить все, что им хочется, но чем выше место на социальной шкале, тем больше появляется ограничений; что же касается высшей касты, брахманов, наследственного жречества Индии, то их жизнь, как я уже сказал, ограничена многими запретами. По сравнению с обычаями Запада их жизнь - непрерывная аскеза. Индусы, вероятно, самый замкнутый в себе народ. Они обладают великим упорством, как англичане, но, пожалуй, еще более сильным. Когда они принимают какую-то идею, они доводят ее до логического конца и держатся за нее из поколения в поколение, пока что-то не получается. Дайте им идею - и нелегко будет взять ее обратно; но трудно заставить их воспринять и усвоить новую идею.
Правоверные индусы, таким образом, очень замкнуты в самих себе; они живут исключительно в мире своих мыслей и чувств. Их жизнь расписана до мельчайших деталей в наших древних книгах[7], и за какую-нибудь мелочь они держатся с несокрушимой твердостью. Они скорее будут голодать, чем примут пищу, приготовленную человеком, не принадлежащим к их собственной маленькой подкасте. Но при всем том их убеждения истовы и в высшей степени искренни. Такая сила веры и религиозной жизни часто встречается среди правоверных индусов, потому что их правоверие основано на непоколебимом убеждении в его истинности. Мы можем не считать за истину все то, за что они держатся с таким упорством, но для них-то это истина.
