Просмотрел иностранные сводки о политико-моральном состоянии германской армии. Да, они не дают полной картины... Видимо, и пленные подыгрывают, говорят кое-что с перепугу. Надо брать их показания с поправкой.
Вечером, по радио. - Английская авиация нещадно бомбит Берлин. Тревоги по десять часов подряд...
Читал книгу "Доисторический человек": весьма интересны главы об искусстве доисторического человека, о давности человечества, об анатомии неандертальцев и кроманьонцев. В ближайшее время прочту о психологии доисторического человека.
Ночь... Работаю над текстом пьесы. Как быть с князем Белогорским? Ведь это подлинный факт из жизни: человек на фронте кровью, геройством вернул себе доверие народа.
26 ноября 1943 года
Весь день работал... От некоторых, явно обостренных ситуаций, от некоторой резкости приходится отказаться. Я четко поставил себе задачу: флоту, городу, театрам страны дать боевой заряжающий спектакль. Да, это необходимо! Победная тема 1943-1944 годов сейчас нужнее, чем анализ трагических дней осени 1941 года. Видимо, это действительно так. Об этой осени мы расскажем потом, после войны... Ввел другого комиссара, хоть и жаль мне расставаться с первым. Заставил себя убрать из пьесы Белогорского, так как кромсать этот образ не хочу...
Театр мобилизует трех машинисток для экстренной перепечатки пьесы.
Ночью снова читал "Доисторический человек". Человеческие знания в этой области еще смутны... Как увлекательна, до жути интересна эта область. Раскрыть генеалогию человечества, его духовную, культурную и материальную эволюцию! В 1934-1935 годах я был весь во власти этой темы, этих материалов. Много об этом читал, писал{215}.
Не мог заснуть до утра...
27 ноября 1943 года
Днем был у начпубалта и вручил ему экземпляр пьесы, перепечатанный за одну ночь. Товарищ Рыбаков еще раз подчеркнул, что он "за" выпуск спектакля и по-прежнему считает, что он нужен флоту: "Прочту экземпляр сегодня же - и затем доложу члену Военного совета".
Послал письмо в горком товарищу Маханову с кратким изложением своего взгляда на происшедшее: "Я написал пьесу на труднейшую тему: об одном из наиболее трагических моментов в истории этой войны - об осени 1941 года под Ленинградом. Я шел как разведчик этой темы. Пьесу я давал прочесть многим товарищам и в Москве и в Ленинграде. Получил хорошие отзывы и разрешение на пьесу от Комитета по делам искусств.
Эта вещь - часть моей души, часть моего сердца. Вы дали хороший отзыв, санкцию печатать пьесу в "Звезде"... Затем произошел внезапный поворот. Видимо, он вызван тем, что со сцены текст прозвучал острее и трагичнее, чем в чтении. А армии и флоту в канун решающего наступления Ленфронта нужен спектакль в несколько ином плане. Надо во всем разобраться по-человечески, внимательно".
Я написал и о том, что трудности (в общем, обычные в литературном деле) я преодолею, и твердо заявил, что спектакль будет, выйдет.
Скорее бы началось наступление на Ленинградском фронте!
Из обстановки. - Вся мировая печать расценивает Житомирскую битву как решающее, "последнее сражение" на Востоке. Немцы стянули много танковых дивизий (в сводке указано - восемь, из которых четыре переброшены из Франции, Норвегии, Италии (!) и Греции). "На каждые два метра - танк, а русские изматывают немцев, заставив их наступать в невыгодных условиях".
Вечером поехали с С. К. в "Асторию" на проводы корреспондентов "Красного флота"...
Из быта летчиков. - О будущем они не загадывают: "Разве об этом можно думать?" Иногда пьют, говорят, что это для "разрядки"...
Летчики ненавидят "ловчил" и трусов; чрезвычайно ценят точные статьи и очерки о них. Вырезают из газет, берегут. Любят правду. О себе говорят мало. Иногда, подвыпив, оживляются и рассказывают интереснейшие детали боев и своих психологических состояний.
28 ноября 1943 года. Воскресенье.
Остались с С. К. в "Астории". Взяли наш старый номер - 115-й. На несколько часов - ощущение комфорта... Вспомнили свои приезды в Ленинград до войны, наши прогулки, отдых...
Опять налет на Берлин! Жестокие, систематические удары. Представляю все это живо; вспоминаю 1937 год и нашу поездку с А. Толстым и В. Ставским в Испанию через Берлин - Париж.
Усталость... Прочел III том "Мастера искусства об искусстве" (главным образом о французах). - Поток противоречий, крайний субъективизм; крайний эстетизм. Симпатичнее всех старики работяги: Курбе, Ренуар, Мане, Сезанн... Опять вспомнилась Франция (несчастная страна!), - страна тончайшего искусства.
Читал до поздней ночи "Песни французской революции". Мне хотелось немного переключиться. Поток мыслей, воспоминаний... Горький осадок последних дней.
29 ноября 1943 года
Тихо... С 11 утра до 6 вечера писал очерк в "Правду" и "Красный флот" о С. М. Кирове. Вновь и вновь чистое, полное человеческого благоговения чувство к Кирову. Какой
удивительный человек! Какой жизненный путь, сколько светлого в Кирове! Так волнующе хорошо писать о ном. Это был человек непрестанного труда... Участвовал во всей политической и экономической жизни страны. Очень много читал: в библиотеке Кирова - сорок тысяч томов. Удивительно его внимание к людям, умение осуществлять заботы о них.
Вечером слушали пьесу А. Крона{216}. Пришли два офицера-подводника, Азаров, С. К., Ольга Константиновна и я. Крон читал более двух часов...
В целом - Крон шагнул вперед. Материал продуман...
Подводники сделали несколько замечаний. Угадывали, "с кого" Крон писал своих героев.
Ночью прочел пьесу Деваля "В понедельник, в восемь". Блестящая, злая, беспросветная. Нравы парижского общества 1936 - 1937 годов... Холодный скепсис.
30 ноября 1943 года
В современной войне необыч(айно) возросла потребность в стратегическом сырье (всех видов)...
Примерные американские и немецкие расчеты таковы: армия в триста дивизий (шесть-семь миллионов человек) плюс военно-морской флот требуют в год:
30 млн. тонн стали
250 млн. тонн угля
25 млн. тонн нефти
10 млн. тонн цемента
2 млн. тонн марганцевой руды
20 млн. тонн никеля металлического
10 млн. тонн вольфрама и т. д...
Декабрь
1 декабря 1943 года
Телеграмма от Таирова: "Узнал о твоем вызове в Москву". В чем дело? Не вовремя! Ведь вот-вот на Ленфронте начнется наступление. Не поеду!
Днем прошелся до Новой деревни. Сыро, оттепель... На душе большая усталость. Писать пьесы-"портреты" событий без некоторой временной дистанции - мучительное дело. Видеть себя в зеркале осени 1941 года товарищи не желают - "лучше после войны". Но я не умею, органически не умею писать "гладко", "легко". Я пишу так, как я вижу и чувствую, и все переделки пьесы мне стоят огромного усилия воли, - но а 1а guerre comme a la guerre!{217} Ничего не попишешь!..
После первой волны восторгов по поводу Московской конференции в иностранной прессе начинают появляться "аналитические" статьи. О практической ценности переговоров на Московской конференции можно будет судить только по решению проблем Германии, Польши, Югославии, организации малых государств. Это, поистине, показательные проблемы.
...Англо-американская пресса считает, что борьба с Гитлером и экономическое сотрудничество менее сложны, чем вопросы о послевоенных границах и режимах европейских государств.
...Читаешь обо всем этом - и видишь трагический, усталый мир. И думаешь: а ведь и эта война не даст ни решений, ни мировой гармонии, ни успокоения человечеству.
Читал Честертона "Клуб удивительных промыслов", - английские забавы.
В 2 часа ночи звонок: "Вас вызывают в 12 часов дня в горком".
2 декабря 1943 года
В 12 - в горкоме. Беседа длилась более часа. Тон дружеский, деликатный... Мнения товарищей свелись, в общем, к следующему: "Яркие отрицательные образы сильнее положительных. Выпячен князь - он и патриот и герой... Комиссар - чудак". (А разве не бывает комиссаров чудаков?)
