- Хочешь скрыть от нас какую-то тайну?

- Да нет же!

- Тогда рассказывай, что случилось.

- Да глупости все это. - Я сделал глоток воздуха из чашки. - Пара наглых типов из Альва Паз попыталась остановить меня на углу.

- Где это произошло?

- Возле Кройвен-Центральной, когда по дороге к вам пересаживался на автобус.

- И по морде ты получил здорово, - заметил Том.

- Ничего, они тоже возвратились на ту сторону не в лучшем виде, продолжал я врать.

- Ты их побил?

- А что бы сделал ты, если бы тебе приставили нож к горлу?

Долли беспокойно засуетилась на своем расшатанном постаменте. Она дергалась будто женщина, прикованная к постели неизлечимой болезнью, но когда обратилась ко мне, повернув в мою сторону лицо с маской, застывшей в выражении беспомощного нетерпения, голос ее прозвучал весьма живо:

- Ладно, бедняжка, стаскивай свою сорочку! Сейчас я тебя перевяжу, потому что рана наверняка глубокая.

- Дорогуша, клянусь тебе, это просто царапина. И только не втавай, умоляю тебя!

Только в этот миг я почувствовал себя настоящим убийцей.

- Ну, в таком случае... - она чуточку развернулась на своем ложе в границах, оставленных ей монтером-декоратором и вытащила из лежащей на столе пачки картонную сигарету, - в таком случае, хотя бы умойся. В ванной висит твое полотенце.

- Знаешь... лучше не буду. - Я поднес свою настоящую, хотя и не зажженную спичку к кончику пустотелой трубки, которую она сунула себе в рот. - Не хотелось бы мочить свежую рану, а то она снова будет кровоточить.

В ванную - гонимый усиливающейся жаждой - я заглянул еще раньше, когда искал кофе. Ванна была нарисована на стене под тремя полотенцами из бумаги, а вода - протекая через щели в потолке - собиралась на полу разве что во время проливного дождя. К сожалению, осадков в Кройвене не наблюдалось уже месяца четыре.

Том копался в диапроекторе, стоящем на столе. Сам аппарат был сколочен из фанерных обрезков, но внутри у него была лампочка, так что он посылал на стенку какое-то нерезкое изображение. Глядя на все эти приготовления, я уже догадывался, что мне сейчас предстоит.

И я не ошибся: даже не поднимаясь со своего постоянного места, Том длинной палкой достал до оконного отверстия и заслонил его бумажным листом.

- Такого ты еще не видал! Повернись к экрану. Как увидишь, сразу на пол слетишь, - таинственным голосом обещал он.

Задолбаный до последнего, я охотнее всего покинул бы эту населенную упырями квартиру под первым же подходящим предлогом, но неожиданно услыхал стук во входные двери.

- Проходите! - выкрикнула Долли.

В ее голосе снова звучала радость. Я вслушивался в отзвук шагов следующего гостя Йоренов, напрасно подавляя в себе волну вздымающейся паники.

В коробку квартиры вошел Блеклый Джек. Он был живым человеком. Уже немного освоившись с пластиковыми масками, встречаемыми повсюду на улицах, я опасался теперь лишь встреч с настоящими людьми.

- Уважаю всех вас, тех, кто остается в тени, - торжественно произнес новый гость.

Это было одно из вступительных приветствий Блеклого Джека. Он всегда говорил подобные слова при встрече, и по ним даже слепцы в барах с легкостью узнавали его.

- Рады, что ты заскочил к нам, - сказал Том.

- Мы очень рады твоему визиту. - Долли указала на свободный табурет. Присаживайся, бродяга!

- Не будет у меня отдыха, пока солнце заходит вечером за Уджиофорте, а утром восходит над Альва Паз.

Долли серьезно задумалась.

- Выходит, что ты никогда не отдыхаешь. А может ты спишь только днем?

- Такой День еще не появился еще из тьмы. Только он уже близок.

Мы уже давно знали, что между вопросами, которые задавались Блеклому Джеку и ответами, которые он немедля выпаливал, связь была довольно-таки слабенькая.

- Ну ладно, тогда я полетел, - произнес я нетвердым голосом.

Я боялся вопросов, которые мог мне задать Блеклый Джек. Поднимаясь, я случайно заглянул в его лицо: из под прямых и длинных, очень светлых волос, когда он убрал их с лица быстрым движением руки, на меня глянули печальные, очень проницательные глаза, в которых была видна откровенная и глубокая приязнь, но еще и нечто странное, что у всех - при первой же встрече с ним - порождало мысль о его ненормальности.

- Ну, Карлос! - запротестовала Долли. - Посидел бы еще немножко. Если хочешь, можешь даже оставаться на ночь. Разве тебе здесь плохо?

- Тем более, что мы должны были смотреть слайды, - напомнил Том.

Долли заскрипела своей "лежанкой".

- Так ты остаешься, правда?

Снова я почувствовал себя убийцей.

- Пускай уходит, - молвил Блеклый Джек.

Он сказал это настолько неожиданно, что все сразу же переключили внимание на него. Как и всегда, одет он был очень странно: на нем был старый мешок с дыркой для головы и кусок ржавой цепи, которой он подпоясывался в бедрах. Только самым необычным было то, что его совершенно не заинтересовала моя внешность. В последний раз мы встречались два дня назад, когда я еще был манекеном. Сейчас же, видя изменения в строении моего тела, он - как человек и сам живой - должен был заметить и фальшивые синяки, и ненастоящую кровь на рубашке.

- Не мешкай, - повторил он, акцентируя свои слова. - Выходи на улицы Кройвена и ищи на них правду. Она освободит тебя. Уже исчислены часы наши.

- Откуда ты знаешь? - спросил я с беспокойством в голосе.

До сих пор все пророчества Джека входили у меня в одно ухо и выходили через другое.

- Нет ни былинки в поле, ни капли в водах, ни пылинки в воздушном вихре, что скрылись бы пред Его взглядом, - неспешно, хотя и не раздумывая ни мгновения, ответил тот.

Он еще не закончил говорить это, как я сказал:

- Мне хочется пить.

Когда Блеклый Джек заканчивал свою мысль о Его взгляде, бумажная заслона упала с окна.

- Я жажду, - чуть тише повторил я. - Если он знает, где есть вода, пусть укажет мне.

- Пойдешь по Сорок Второй Улице по направлению к Вота Нуфо. Все, в чем ты нуждаешься, найдешь за первым поворотом.

- Какие глупости! - Долли металась будто птица в силках. - Все, чего тебе нужно, можешь найти тут же, рядом, за дверкой нашего холодильника!

Я покинул обиталище Йоренов под аккомпанемент пронзительных воплей его хозяйки.

VII

Участок карабинеров, равно как и дом Йоренов стояли уже за контурами замеченного мною с крыши Тема-ля "осминога", границы которого - как мне помнилось - окружали неподдельную часть города. Я пошел в направлении, указанном мне Блеклым Джеком. Повсюду расстилалась застроенная громадными макетами домов, насыщенная испарениями разогретых пластмасс и резкой вонью фанеры, истекающей смолой и клеем - раскаленная солнцем безлюдная пустыня. Выходя из квартиры Йоренов на солнечный зной, я сменил ад психический на физический: я шатался будто алкоголик, украшенный памятками пьяной драки, и может потому людские муляжи - прохаживающиеся по тротуару с целью имитации уличного движения - отшатывались от меня с отвращением. Залитой краской рубахи я не мог выкинуть, так как красное пятно на груди выглядело бы еще более подозрительным.

Я прошел первый перекресток. За углом - согласно указаний Джека можно было найти все, что было мне нужно. И правда: продовольственный магазин размещался в нише между эффектным фасадом высоченной декорации жилого дома с одной стороны и внешне богатого салона готового платья - с другой.

Сначала я зашел за рекламный щит продовольственного магазина, который - к несчастью - не был магазином самообслуживания. Вместо настоящих съестных припасов я видел повсюду их сделанные из гипса или крашеного дерева муляжи. Богатство имеющихся в магазине продуктов изображали так же стеклянные и картонные упаковки, собранные здесь разноцветными рядами и кучами. У меня не было уверенности в том, что все они пустые. Я осматривался в поисках какого-либо питья и заметил три бутылки с лимонадом. Они стояли за прилавком на самой высокой полке среди прочих пустых бутылок.