— Нет, не знаю. — Теперь Кордиан говорил нормальным голосом. — Ей вчера ночью кто-то позвонил. Она сказала, что уходит, и ушла.

— А в какое время это было? — спросил я.

— Откуда я знаю? — Кордиан раздраженно пожал плечами. Но, встретившись со мной глазами, на мгновение задумался. — Я полагаю, где-то между десятью тридцатью и одиннадцатью тридцатью.

— А вы не спросили, куда она идет?

Если бы у топора были глаза, то Кордиан в эту минуту был бы похож на этот топор.

— Ширли без стука приоткрыла дверь в спальню, просунула туда голову и сказала, что уходит. Мы с Вандой в тот момент были в таком положении, что нам было как-то не до вопросов!

Что-то во взгляде Кордиана, а скорее, в его голосе подсказало мне, что он наконец осознал всю серьезность положения. Я решил поговорить с ними начистоту.

— Надо было спросить, — произнес я назидательно.

— Он еще будет меня учить! — воскликнул Кордиан, и на лице его снова вспыхнуло негодование.

— А еще лучше, надо было вам спросить, — сказал я Ванде. — Ведь Ширли как-никак была вашей лучшей подругой!

— Я понимаю, вы представились Элом Уилером, чтобы втереться ко мне в доверие, — холодно произнесла Ванда. — А теперь на сцене появился лейтенант полиции, с которым шутки плохи! Как в той песне: «Забудь о том, что было, Чарли, я теперь другая!»

— Я первый раз в жизни увидел Ширли сегодня утром, около шести часов утра, — спокойно сказал я, тщательно подбирая слова. — Она лежала под цветущим кустом в саду позади дома, который снимает Кингсли.

Остатки ее рубашки обвились вокруг талии, и больше на ней ничего не было. Кто-то так сильно избил Ширли, что я бы ни за что не поверил, что такое возможно, если бы не видел своими глазами. А потом этот кто-то задушил ее.

Я не часто говорю такие вещи, но мой рассудок подсказывает мне — такие убийства случаются тоже не так уж часто. Кордиан стоял вытаращив на меня глаза и разинув рот. А его лицо стало бледным, с каким-то даже зеленоватым оттенком. Ванда Блэр тихонько охнула и, зажав рукой рот, выскочила из комнаты.

— Так что, может быть, в нашем городе появился маньяк, — сказал я. — А может быть, Ширли Лукас убил человек, у которого имелась на то очень веская причина.

— Мне нужно выпить, — проговорил Кордиан сдавленным голосом.

На негнущихся ногах он подошел к бару, расположенному в нише в дальнем конце комнаты, и налил себе полный стакан виски. Он выпил его в четыре глотка. За Кордиана можно было не опасаться; если он будет продолжать пить такими порциями, то характер его улучшится, подобно тому, как пятнадцать минут назад улучшилось его настроение. А тем временем в ванной находится девушка, которая, может, острее нуждается в помощи.

К тому времени, когда я нашел спальню Ванды, она лежала на кровати лицом вниз и плечи ее содрогались от рыданий. Подол ее рубашки задрался, обнажив голые ягодицы, а под ними, между слегка раздвинутых ног, выглядывал узкий кусочек покрытой каштановыми волосами плоти, — но сейчас это зрелище не произвело на меня никакого впечатления. Сейчас мои мысли были заняты другим. Я присел на край кровати и закурил.

— Уходите! — всхлипнула Ванда.

— Эту просьбу мне всегда очень трудно выполнять, — сказал я. — Или, может быть, вы хотите, чтобы преступник, убивший Ширли, остался на свободе?

Ванда перекатилась на спину и тут же села. В ее заплаканных карих глазах светилась неподдельная ненависть, казалось, они были готовы испепелить меня.

— Нет. — Девушка судорожно вздохнула. — Ширли была моей самой лучшей подругой. И я, не сходя с этого места, отдала бы десять лет своей жизни, чтобы задушить того, кто ее убил. Своими собственными руками!

— Это скучная процедура, но другого выхода нет, — искренне произнес я. — Я буду задавать свои вопросы, а вы на них мне правдиво отвечать.

Ванда с трудом сглотнула:

— Ну хорошо! Задавайте ваши вопросы!

— Вы знаете какую-либо причину, по которой кто-нибудь мог желать смерти Ширли?

— Нет, — безо всякого выражения ответила Ванда. — Я уже говорила вам, что Ширли была очень хорошим человеком. Все клиенты ее обожали, и она за всю свою жизнь ни с кем не поругалась!

— А у нее не было поклонника, которого она в свое время бросила? Или бывшего мужа?

— Если бы они были, я бы о них знала. Не было у нее ни того ни другого. Мы два года жили с ней в одной квартире, а когда две девушки нашей профессии так долго живут под одной крышей, — Ванда выразительно пожала плечами, — у них не остается друг от друга никаких тайн.

— Это Кордиан предложил вам приехать с ним сюда, в Пайн-Сити?

— Конечно, кто же еще, — буркнула девушка.

— Расскажите об этом. Ну, что именно он сказал, когда решил пригласить вас.

Ванда прикрыла руками глаза и с силой потерла их.

— Поначалу довольно долго Хэл был моим клиентом.

Однажды он спросил разрешения привести своего друга, чтобы познакомить его с Ширли. Этим другом был конечно же Кингсли. И мне показалось, что Ширли он понравился. Как бы там ни было, с тех пор он стал у нас появляться довольно регулярно. Пару дней назад Хэл пришел к нам домой и сказал, что на несколько дней едет сюда в командировку. Он сказал, что Кингсли уже здесь, и предложил нам съездить вместе. Для Кингсли будет настоящим сюрпризом встретить Ширли в Пайн-Сити, считал он. И уж Кингсли постарается развлечь ее на славу. Хэл предложил оплатить все наши расходы и обещал добавить еще сверх того. И мы решили, что это отличная идея. — Рот Ванды искривился от горького чувства, которое вызвало в ней крушение всех надежд. — Оплаченный отпуск! Да о таком можно только мечтать!

— А сказал ли Кордиан кому-нибудь из вас, что Кингсли приехал сюда с женой? — спросил я.

— Что?! — Ванда прикрыла веки, опушенные густыми ресницами. Какое-то время глаза ее оставались закрытыми.

— Может, Кордиан и сам об этом не знал? — спросил я таким тоном, чтобы Ванда догадалась, что я в это не верю.

— Нет, знал, — бесцветным голосом ответила она. — Должен был знать. Может, он все это специально подстроил, чтобы посмеяться над Кингсли и над нами.

— Может быть, — сказал я. — Однако мне он показался человеком, лишенным чувства юмора.

— Мне тоже. — Голос Ванды по-прежнему ничего не выражал. — Но кто знает, каков этот человек на самом деле?

— Он вам много рассказывал о своей работе?

Девушка покачала головой:

— Но я, как и все остальные, читаю газеты. Знаю, кто такой Хэл и чем он занимается, и еще знаю, что произошло с Кингсли после процесса над Стенсеном.

— А Хэл упоминал когда-нибудь при вас имя Дана?

Ванда снова покачала головой:

— Нет, такого не помню.

— Вы с Кордианом рассказали мне правду о том, что произошло прошлой ночью? Что Ширли кто-то позвонил и что она, просунув голову в дверь вашей спальни, просто сказала, что уходит? — переспросил я.

Ванда неохотно открыла глаза.

— Она застала нас в такой момент, когда ни мне, ни Кордиану было не до разговоров.

— А что произошло после ухода Ширли?

— Вы что? — со злостью спросила Ванда. — Хотите узнать, чем мы занимались, до мельчайших подробностей?

— Нет, я хочу узнать, какие еще события произошли ночью! — огрызнулся я.

— Мы уснули, что еще? — еще злее бросила девушка.

— Так что же еще? — настойчиво повторил я.

К тому времени, когда я возвратился в бар, Кордиан наливал себе третий, а может, и четвертый стакан виски. Он быстро взглянул на меня, когда я приблизился к нему, а потом сосредоточился на бутылке.

— О чем вы с Кингсли беседовали прошлой ночью? — спросил я.

— Не твое собачье дело, — огрызнулся Хэл.

— Ошибаетесь, — сдержанно ответил я. — После убийства Ширли Лукас — это мое дело. Почему вы не хотите помочь мне, Кордиан? — Я многозначительно улыбнулся ему. — Как с радостью сделал это Кингсли?

— Так я вам и поверил, — резко ответил он. — Жерар по-прежнему ведет себя так, будто он все еще адвокат. Да он умирающему стакана воды не подаст, пока не убедится, что у него есть счет в банке.