Луиза, я с радостью сожгу прошлое для тебя, уйду и не оглянусь назад. В прежние времена во мне было много безрассудства, цена не имела для меня значения, забывалась. На этот раз все просчитано заранее. Я знаю, чего стоит освободиться от багажа всей прожитой жизни. Я знаю это и мне все равно. Ты создала для меня место, которое не потревожат ассоциации. Это может обернуться пустотой, а может стать избавлением. Конечно же я хочу рискнуть. Я хочу рискнуть, потому, что накопленная мною жизнь начинает плесневеть.

Она целует меня и в ее поцелуе - вся многогранность ее страсти. Любовник и ребенок, девственница и распутник. Целовали ли меня раньше? Я чувствую в себе пугливость необъезженного жеребенка. Я чувствую в себе самоуверенность Меркуцио. Это та женщина, с которой мы вчера занимались любовью, ее вкус свежестью лежит на моих губах, но останется ли она? Я дрожу как школьница.

"Ты дрожишь" - говорит она

"Наверное мне холодно".

"Дай мне согреть тебя"

Мы лежим на полу спиной к дневному свету. Мне достаточно того света, который есть в ее прикосновениях, ее пальцах, гладящих мое тело, возбуждающих мои нервные окончания. С закрытыми глазами я начинаю путешествие по ее позвоночнику, этой ее булыжной мостовой, которая приводит меня к расселине и влажной долине, а потом глубокой впадине для того, чтобы утонуть в ней. Что еще есть в мире кроме тех мест, которые ты открываешь на теле своей возлюбленной? После занятий любовью мы вместе отдыхаем. Мы смотрим как полуденное солнце скрывается за садом, длинные тени раннего вечера создают узоры на белой стене. Я держу Луизу за руку, чувствуя ее и ощущая, что может произойти еще одна близость - узнавание другого человека, более глубокое, нежели сознательное, больше вселяющееся в тело, нежели в разум. Я не понимаю это ощущение, я спрашиваю себя не является ли это чувство обманом, мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного, хотя случилось наблюдать это у одной супружеской пары, прожившей много лет вместе. Время не уменьшало их любовь. Казалось, что они превратились в одно целое, не утратив своих индивидуальностей. Такое встретилось мне лишь однажды и вызвало во мне чувство зависти. Быть с Луизой вызывает во мне странное чувство deja vu. Я не знаю ее достаточно хорошо и все же я хорошо ее знаю. Не благодаря фактам и числам, (хотя я все время спрашиваю ее обо всем, что касается ее жизни), а благодаря определенному доверию, которое я испытываю к ней. В тот день у меня было чувство, что мы всегда были здесь с Луизой и что мы хорошо знали друг друга.

"Я говорила с Элгином" - сказала она. "Я сказала ему что ты для меня значишь. Я сказала ему, что мы спали вместе"

"Что он сказал?"

"Он спросил на какой кровати".

"На какой кровати?"

"Наша супружеская кровать, думаю так он ее называет, он сделал ее, когда мы жили на мои деньги в крошечном домишке. Он проходил практику, я преподавала, он стелил постель по вечерам.... Она очень неудобная. Я сказала ему, что мы спали на моей кровати "Для женских случаев". Тогда он немного успокоился".

Могу представить себе как Элгин относится к своей кровати Вирсавия всегда настаивала, чтобы мы спали на ее супружеской постели. Мне непременно нужно было спать на его месте. Это было осквернением чистоты, чему я сопротивляюсь - кровать должна быть безопасным местом. Небезопасно знать, что стоит тебе отвернуться, и твое место займет другой. Сейчас я выставляю напоказ мои угрызения совести, Но в то время это меня не останавливало. Я презираю себя за это.

"Я сказала Элгину, что должна иметь возможность встречаться с тобой, свободно приходить и уходить с тобой. Я сказала ему, что не буду обманывать и не хочу, чтобы он обманывал меня... Он спросил меня, хочу ли я уйти от него и я честно сказала, что не знаю."

Она поворачивает ко мне свое лицо серьезное и встревоженное. "Я честно не знаю. Ты хочешь, чтобы я ушла от него?"

Я сглатываю слюну и делаю усилие, чтобы попытаться ответить.

Ответ, идущий из самого сердца комом стоит в моем горле: "Да. Собирайся прямо сейчас". Я не могу это произнести, ответ приходит из головы: "Давай посмотрим, что у нас получится"

Лицо Луизы выдает ее только на секунду, но я знаю, что она тоже хотела услышать "да" от меня. Мне хотелось помочь нам обоим.

"Мы можем решить это в течение 3 месяцев. Это будет честнее, правда? По отношению к Элгину, к тебе?"

"А как насчет тебя?"

Я пожимаю плечами. "У меня с Жаклин все кончено. Я здесь к твоим услугам, если ты хочешь взять меня".

Она сказала: "Я хочу дать тебе нечто большее, чем адюльтер".

Я смотрю на ее прекрасное лицо и думаю: Мне еще рано. Мои ботинки все еще запачканы грязью прошлой жизни.

Я говорю: "Вчера ты разозлилась на меня, ты обвинила меня в том, что я собираю трофеи и просила меня не признаваться тебе в любви до тех пор, пока я не признаюсь в этом себе. Ты была права. Дай мне время, чтобы сделать то, что мне нужно сделать. Не облегчай мой путь. Мне нужно убедиться в этом. Я хочу, чтобы ты была уверена."

Она кивает: "Когда я увидела тебя два года назад, я подумала, что ты самое красивое создание из всех существ мужского и женского пола, каких я когда-либо видела".

Два года назад, о чем она говорит?

"Я увидела тебя в парке. Я шла следом, наверное около часа, а потом вернулась домой. Я никогда не могла представить, что встречу тебя снова. Я представляла тебя лишь как игру моего воображения.".

"Ты часто преследуешь людей в парке?"

Она засмеялась. "Никогда раньше и только один раз после этого. Это было второй раз, когда я увидела тебя. В Британской библиотеке. Я запомнила номер твоего места и узнала у библиотекаря твое имя. По твоему имени я нашла твой адрес, и поэтому, шесть месяцев назад, на дороге перед твоей дверью оказалось промокшее, несчастное создание.

"Ты сказала мне, что у тебя украли сумку"

"Да"

"Ты спросила меня не разрешу ли я тебе высохнуть и позвонить твоему мужу"

"Да"

"Все это было неправдой?"

"Я должна была поговорить с тобой. Это было единственное, о чем я могла думать. Не очень умно. А потом я встретила Жаклин и подумала, что мне нужно остановиться, подумала об Элгине и попыталась остановиться. Я тешила себя надеждой, что мы сможем быть друзьями, и что если я буду твоим другом, этого будет достаточно. Мы были хорошими друзьями, правда?"