Мы шлем наш пламенный привет и всем остальным товарищам, дорогим друзьям, томящимся в тюрьмах и концлагерях. Мы клянемся не останавливаться и не успокаиваться до тех пор, пока все жертвы гитлеровского режима не будут освобождены"{75}.
Таковы были идеологические, политические и организационные установки, с которыми партия вошла в новый период своей славной истории. Этот новый период характеризовался еще более сложной и тяжелой борьбой против преступной гитлеровской войны, за спасение германского рабочего класса и всего германского народа от катастрофы этой войны.
Экономические и политические изменения в гитлеровском рейхе
Для германского монополистического капитала, и прежде всего тяжелой индустрии, миллионы, затраченные на финансирование гитлеровской партии и захват ею власти, принесли сказочные доходы. Производство технически современного вооружения для нового вермахта, поставки тысяч танков и самолетов, десятков тысяч орудий различных типов, грузовиков, мотоциклов, военных судов и подводных лодок, средств связи всех видов и другой военной техники - всего сложного оснащения моторизованной армии, авиации и военно-морского флота - стали для сталелитейных и угольных концернов, электрической и химической промышленности единственным в своем роде гигантским предприятием, приносившим невиданные дотоле прибыли.
Годовой баланс крупповского концерна за 1931-1932 годы был сведен еще с дефицитом в 9,64 миллиона марок. Эти убытки Круппу пришлось возмещать из своих секретных фондов. Но уже в первый же год после прихода Гитлера к власти концерн получил 6,65 миллиона марок чистой прибыли, которая в последующие годы все усиливающейся военной конъюнктуры быстро росла и к 1938-1939 годам достигла 21,11 миллиона марок. Прибыль треста "Ферейнигте штальверке" в 1934 году составила 120,53 миллиона марок, а в 1937 году достигла уже 257,08 миллиона марок.
Эти огромные, непрерывно растущие прибыли крупных концернов и трестов объяснялись прежде всего беспощадной эксплуатацией рабочих. Определенную роль при этом играли неограниченная власть владельцев предприятий, устанавливавших по своему усмотрению заработную плату и определявших условия труда на производстве, лишение рабочих права объединения, "унификация" профсоюзов путем насильственного включения их в "трудовой фронт" и уничтожение заводских советов. Лучше всего об этом свидетельствуют приводимые ниже официальные индексы этого периода. Если принять индекс 1928 года за 100, то индекс промышленного производства поднялся с 54 в 1932 году до 126,8 в 1938 году, то есть увеличился на 134%, тогда как индекс общего числа занятых в промышленности рабочих поднялся с 72,6 только до 109,5, следовательно, всего на 50,8%. Примерно такие же изменения претерпели заработная плата и жалованье служащих: их индекс . возрос с 61,1 в 1932 году до 98,9 в 1934 году, то есть тоже только на 51 %. Иначе говоря, к шестому году правления Гитлера эксплуатация рабочих выросла вдвое, а заработная плата в среднем осталась на том же уровне. К тому же цены за это время значительно выросли, всякого рода налоги и сборы увеличились на 20-25%, а начиная с 1937 года средняя продолжительность рабочего времени возросла на 11% по сравнению с догитлеровским периодом; получалось, что производительность труда выросла вдвое, а реальная заработная плата рабочих при этом снизилась. В этом и заключались источники колоссальных прибылей крупного капитала и монополий. По данным Имперского статистического управления и Имперского кредитного общества, чистая прибыль только 1420 промышленных акционерных компаний, составлявшая в 1933 году 115 миллионов марок, поднялась в 1937 году до 584 миллионов марок, а к 1938 году выросла почти в шесть раз по сравнению с 1933 годом. Да, промышленным магнатам и банковским воротилам было весьма выгодно, чтобы десятки тысяч коммунистов, социал-демократов и профсоюзных активистов томились в тюрьмах и концлагерях, подвергались изощренным пыткам и истреблялись. Маркс недаром говорил в "Капитале", что ради получения-50% прибыли капиталист готов идти на риск, ради 100% он будет попирать все человеческие законы, а ради 300% - нет такого преступления, на которое он не решился бы, даже если бы ему угрожала виселица. Когда Карл Маркс писал в своем основном труде об этих отличительных чертах капитала, он вряд ли мог предполагать, что эта характеристика капитализма получит столь ужасное подтверждение на его родине.
Но и гитлеровский "рай для военных промышленников" не мог остаться вне воздействия начинавшегося нового циклического кризиса капиталистической системы хозяйства. Добыча угля, например, все возрастала, а вывоз его ко второй половине 1937 года резко упал. "Чрезвычайный и полномочный посол третьей империи для особо важных поручений" Франц фон Папен, который одновременно являлся и доверенным лицом магнатов тяжелой промышленности, заявил поэтому 1 сентября 1937 года австрийскому канцлеру Шушнигу, что даже если он, Шушниг, испытывает "неприязнь к национал-социалистскому тоталитаризму", то он все же может "дать свидетельства своей доброй воли в других областях, например в экономике или военных делах"{76}. Папен потребовал от Австрии установления "более тесного экономического сотрудничества" при помощи таможенного союза, который в данной обстановке должен был служить и был бы равносилен экономическому закабалению Австрии Германией. В начале 1938 года в результате уменьшения иностранных заказов стало очевидным дальнейшее значительное сокращение германского экспорта. Это еще более усилило существовавшие валютные затруднения гитлеровского рейха. Рост же вооружений в значительной степени зависел от ввоза железной руды и другого сырья из-за границы. Рейнско-Вестфальский угольный синдикат потребовал в январе 1938 года от Гитлера принятия немедленных мер. Угольные бароны и магнаты металлургии настаивали на полном слиянии австрийской и германской экономики, чтобы, с одной стороны, заставить Австрию покрывать свою потребность в угле исключительно за счет ввоза из Германии и, с другой стороны, воспользоваться австрийской железной рудой и увеличить ее добычу. Гитлер по-своему выполнил требования военных промышленников. Он просто силой оружия оккупировал Австрию. Это, кроме всего прочего, позволило ему охватить полукольцом Чехословакию и открыло прямую дорогу на Балканы.
При таком все ускоряющемся переходе на путь открытой захватнической войны, сфера которой шаг за шагом постоянно расширялась, обострились противоречия в кругах немецкой буржуазии и даже внутри нацистского аппарата власти. Гонка вооружений тяжело отразилась на торговом капитале и частично на промышленности готовых изделий. Обострение международной обстановки могло еще больше ухудшить их положение. Только в течение 1936-1937 годов число ремесленных предприятий, по официальным данным, сократилось на 90 тысяч. Кроме того, был ликвидирован ряд средних и мелких торговых фирм и предприятий. Все это, разумеется, повлияло на позиции некоторых политических представителей этих слоев. К тому же крупные концерны и тресты боролись между собой за большую долю прибылей, получаемых при производстве вооружений.
Противоречия среди нацистской верхушки проявились особенно резко незадолго до оккупации Австрии, когда Гитлер в феврале 1938 года объявил себя главнокомандующим всех вооруженных сил и уволил в отставку военного министра фон Бломберга и главнокомандующего сухопутными вооруженными силами барона фон Фрича. Одновременно прежний министр иностранных дел фон Нейрат был заменен нацистским дипломатом Риббентропом. Ряд других генералов и дипломатов подобным же образом получили отставку или были отозваны. Офицерский корпус безропотно перенес этот удар, направленный против его верхушки.
Нечто подобное событиям, предшествовавшим занятию Австрии, повторилось перед ударом по Чехословакии. Начальник генерального штаба генерал-полковник Бек возражал против дальнейших военных мероприятий, считая, что это может привести к большой войне, последствия которой невозможно предусмотреть. Бек и его сторонники, к которым принадлежали также Шахт и Герделер, конечно, не отвергали войну как таковую, они считали лишь, что ее нужно более основательно подготовить в дипломатическом и военном отношении, и поэтому до известной степени критиковали планы Гитлера. Гитлер же требовал от вермахта слепого повиновения, он дал Беку отставку и назначил на его место генерала Гальдера. Вокруг этого события реакционные историки, смешав вымысел с правдой, создали ореол легенды, желая при этом снять ответственность с германского генералитета, который американские и западногерманские империалисты хотят использовать для подготовки новой военной авантюры. Но существуют, однако, исторические факты, и они свидетельствуют, что генералитет не только не препятствовал Гитлеру в его военных авантюрах, но, напротив, он готовил и осуществлял их.
