- Чего вылупился, семистопный?
- Я - местный гений, - скромно сказал толстяк, потупив взор, тем более, что так, в "сектор обстрела" попадали обнаженные колени мадам Баттерфляй, - на сексуально - поэтическом фронте. Я тоже пою... про себя. А стихи из меня так и прут! Вот например...
Семистопный вскинул руку и, не отрывая взгляда от колен мадам Баттерфляй, продекламировал:
Как Олоферн склоняю выю,
Ища покой в твоих коленях.
А ты в ответ: "Помой мол шею"...
С тех пор я ем одни пельмени!
- А колбасу не едите? - глухо, но с надеждой спросил Аполлинарий, не отрывая отяжелевшей головы от дипломата.
- Нет! Это противоречит моим эстетическим нормам.
- И это хорошо, - вздохнул Аполлинарий, - и это - правильно!
- Про колени - это вы здорово, - тревожно сказала мадам Баттерфляй, а вот про душу у вас что нибудь есть?
- Сколько душе угодно! - самоуверенно заявил Семистопный. - Вот хотя бы это...
Когда душа дышать устала,
А впереди лишь дождь и тьма
- Та залезай под одеяло
И согреши в объятиях сна!
- Ведь все равно тебе хана! - подытожил, всхлипывая Аполлинарий Грызюк, все еще не отрывая головы от дипломата.
- Не-а! - задорно откликнулся неунывающий Семистопный. - Ведь подовспрявши ото сна, ты вдруг поймешь - УЖЕ ВЕСНА!
- Осень, однако, пока на дворе, - миролюбиво проворчал Мефодий Угуев, ковыряя палочкой в костре. - Дуют студеные ветры, следом зима прикатит в декабре - лучшие песенки спеты!
- Отчасти вы конечно правы, - откликнулся Семистопный, - но!!!
Ты оглянись лишь на пройденный путь,
И хоть прикинь сколько мы напахали!
Трем поколениям все удобрять
Времени хватит едва ли!!!
- Эх вы, гуппии вуалехвостые! - заголосила вдруг в тоске мадам Баттерфляй. - Опять на нерест пошли! Неужели никто крохотной беззащитной перед силами природы дафнии не может поднести стаканчик ацидофилена или хотя бы аэрина паршивого?!!
- У меня только кефир, да и тот обезжиренный, - слабо откликнулся Аполлинарий Грызюк, - а стаканчиков и вовсе нет.
- Стаканчики есть у меня, - встрепенулся поэт, - лишь бы кефира на всех хватило.
- У меня этого кефира полно! Хоть залейся!!! - мрачно сказал Аполлинарий Грызюк. - Полный дипломат. Я его всегда с собой таскаю. Я теперь без этого кефира вообще жить не могу!
- Тогда наливай, - величаво скомандовал Мефодий Угуев, извлекая из-за пазухи надкушенный колбасный батон и четыре свежепросоленные банана. Пока луна такая полная...
- Эх-х-х-х!!! - разухабисто сказал Семистопный, вытер рукавом финского костюма алые уста и с чувством мажорно икнул:
Когда завод твой на исходе,
Не время думать о приплоде!
Налей стаканчик до краев.
Чу?! Слышишь песнь возникла вроде,
То очумевший от боев,
Твой организм уже поев,
Благую песнь при всем народе
Поет без всяких... холуев!
- Талант районного масштаба! - с тихой завистью сказал Аполлинарий Грызюк.
- Циклоп! - капризно фыркнула мадам Баттерфляй. - Он на мои коленки постоянно косится и облизывается при этом... Макропод сухопутный, хоть и тропический!
- Между первой и второй, - спокойно сказал Мефодий Угуев, - да этакой параболой!
- Уже-уже, - засуетился Аполлинарий Грызюк, - наливаю!
А В ЭТО ВРЕМЯ в пампасах стояла великая сушь! Но даже если бы и можно было принести с собой, то все равно выпить было не с кем!
А здесь уютно потрескивали в костре догорающие доски старого некрашеного забора, томилась доходила и "постреливала" в золе картошка, слетались на огонек хорошие люди...
Мефодий Угуев окинул спутников спокойным внимательным взглядом и мимоходом поймав Аполлинария Грызюка за многострадальную петельку от штанов участливо спросил:
- Ты меня уважаешь, дактиль наш шизокрылый?
- Я преклоняюсь перед вашим умением зажигать, - сдавленно пробормотал Аполлинарий, - и вести за собой массы...
- А я, вообще, к мужикам не ровно дышу! - сказала мадам Баттерфляй, окидывая Мефодия Угуева специфическим взглядом.
- Конечно, - с тайной завистью прошептал Семистопный, - кому в наше бурное время нужен истинный талант, даже взращенный на сексуальной, а не только исключительно на местной почве.
Но Мефодий Угуев ничего не слышал - мысленно он был далеко - в пампасах!
- Когда на небе такая луна, - исступленно продолжала мадам Баттерфляй, - меня всегда тянет впасть в безумства. Например плюнуть на все и стать домохозяйкой!
- А я хотел стать танкистом, - застенчиво прошептал Аполлинарий Грызюк, - а потом, чуть позже, рядовым... гинекологом.
- А я стал тем, - радостно подхватил, сияющий похлестче, чем луна, Семистопный, - кем хотел - непризнанным гением! Ведь истинный талант, грея бока в лучах славы, хиреет в тепличных условиях.
- Кто был ничем тот в дальнейшей жизни только приобретает со временем, - философски подытожил Мефодий Угуев, на мгновение вернувшись из пампасов. - А кто был всем - все равно далеко не уйдет.
- Не мечите бисер перед свиньями, - глухо изрек Аполлинарий, снова утыкаясь головой в спасительный дипломат и всхлипывая при этом.
- А я люблю икру... метать, - вздохнула мадам Баттерфляй, - в принципе, конечно.
- Я тоже икру люблю! - задорно воскликнул Семистопный. - Даже кабачковую!!!
- Однако зима на подходе, - уверенно изрек Мефодий Угуев. - Готовы ли вы к отопительному сезону?
- Готовы! Готовы!!! - нестройным хором откликнулись случайные попутчики Мефодия Угуева.
- Тогда в путь! - раскатистым басом объявил Мефодий. - Уж цель близка, а время не ждет - оно уже давно и окончательно тронулось, а мы вслед за ним... Потомки нас не забудут! Вперед к светлому будущему, на месте с левой ноги, не взирая на погодные условия... АРШ!
- Кто там шагает правой? - радостно заголосил Семистопный и в его безумных глазах отразился мертвецки зеленушный свет полной луны. - Левой! Левой! Левой!
- Вам не кажется, что нас будет все время заносить, если мы будем постоянно шагать только левой? - задыхаясь крикнул Аполлинарий Грызюк, однако, четко печатая шаг, хоть и припадая на правую ногу при этом.
- Путь несет! - бесшабашно захохотала мадам Баттерфляй, подпрыгивая на марше от возбуждения.
- Средь глобальной общей дури, - не своим голосом запел Семистопный,
