Дуквиц расплатился. В своем гневе он не улыбнулся Кароле. Нельзя обращаться с горсткой делавших важное дело, которым стоит вменять во благо, что они в своей вере в лучшее общество палили направо и налево, как с буйно помешанными, в то время как массовые убийцы из концлагерей разгуливают на свободе и продолжают быть судьями государственной службы, выносившими во времена наци жутчайшие приговоры. Факт известный, известный, ничего не поделаешь. Однако произносить темпераментные речи в суде было бы бессмыслицей. Судья и госпрокурор начнут зевать. Только журналисты левацкой прессы, понятия не имеющие о судопроизводстве, будут записывать эти популярные указания в свои сообщения из сала суда. И Хелена при случае прочтет о нем в газете. Адвокат Дуквиц продолжает вызывать в суд новых свидетелей. Судья такой-то по ходатайству адвоката Дуквица исключен за предубежденность. Может быть, Хелена будет сидеть среди слушателей во время заключительной речи, срочно прибыв из своего странного северо-английского университета, куда она, глазом не моргнув, поступила на преподавательскую работу. "Я думаю, что разлука пойдет нам на пользу," -- сказала. она. Не заметил ли Гарри, что они оба уже давно живут вместе лишь постольку поскольку
Нет, он этого не заметил. И, кстати, ему казалось, что жить вместе постольку поскольку не так уж плохо.
"Огромное спасибо," -- сказала Хелена, -- "но не со мной." И потом ушла от него. Увы, не без замечания: "У тебя своя жизнь, а у меня своя." Что за уродская фраза под занавес многолетней истории.
Гарри пошел к своей машине. "Жук"-ФВ. Разумеется, ничего новомодного. Раньше Хелена все время мечтала о "Жуке-Кабрио". Может быть, сегодня они бы все еще из-за этого спорили. Для чего Гарри работать и столько зарабатывать, если он ни разу не обзаводился приличной машиной? Не выпендривайся, на кой тебе "кабрио"? Слишком шикарно, считал Гарри. Молодой адвокат, с шумом приезжающий на "кабрио". Нет, благодарствуйте. Абсолютно неправдоподобно. Гарри сам себе казался совершенно неправдоподобным, но в другом смысле.
Больше всего ему хотелось приезжать в контору на мотоцикле. Но он стеснялся. Между тем, об этом писали -- многие врачи, предприниматели и адвокаты ездили на работу на мотоциклах. Даже жирные премьер-министры принимали в подарок мотоциклы, усаживались на них и, походя при этом на жуков-навозников, разъезжали круг за кругом. Несколько лет назад это было непривычно, убого, по-пенсионерски, и вот вдруг стало модно. Народ при езде толпами бился до смерти или полусмерти, а страховка дорожала. Гарри ждал, пока эта мода не кончится.
Солнечное, теплое, сухое утро начала лета -- а машина не заводилась. Она была самой новой. Но что толку, если не умеешь расставаться со старыми вещами. Если бы Гарри состоял в ADAC (7), ему бы сейчас помогла аварийная служба. Но Клуб автомобилистов был, понятное дело, мафией. Если нормальный шофер уже самое распоследнее, а что же тогда клуб, объединявший миллионы ему подобных.
Половина восьмого. В девять у него была встреча в суде. Путь пешком до офиса займет 20 минут, через реку, мимо ратуши -- и он уже на месте. Вопрос только в том, по какому мосту перейти Майн. С автомобильным движением или по старой "Железной тропе". Это были реальные решения. Бытие определяет сознание, и мост, по которому идешь, определяет настроение. Пешеходный мост способствует скорее созерцательному состоянию духа. Гарри считал, что у него на душе и так уже чересчур созерцательно, и выбрал шумный, заполненнный транспортом мост. Ненавидя, испытывая отвращение к ухаживающим, лелеющим и разбирающимся в машинах немецким выродкам, он не имел ничего против утренних машин и их запаха. Пусть не на пользу здоровью и все-таки -- это примета жизни и движения. В лишенных машин безмолвных уголках старого города есть что-то мертвое.
Около восьми он был в конторе. Секретарши еще не приходили. Вчера последний, сегодня первый. Так не годится.
Дуквиц сосредоточился на деле, разбирательство которого назначалось на девять утра. Некий строитель судился с фирмой, устанавливающей электрооборудование. Неправильно поставленные розетки. Следовало опасаться, что под фирмой-виновником подразумевалась небольшая безобидная ремесленная артель, в которой неточно восприняли должное, и Дуквицу придется разбирать по косточкам милую небрежность, поскольку эта строительная сволочь не желает оплачивать наценку за исправление дефектов. Зачем ему, в таком случае, вообще строить?
Послышался шум, сначала на лестнице, потом у дверей. Брякнули ключи, и в прихожей кто-то заговорил. Это были самая симпатичная секретарша и девушка-стажер. Дуквиц хорошо слышал их через неплотно прикрытую дверь. "Сплошное притворство напоказ, -- сказала секретарша, -- поверьте мне, это бессредечный тип." Дуквиц представил себе хама из дискотеки, безуспешно пытавшегося вчера вечером снять одну из девчонок. Он услышал, что роются в сумочке, потом все стихло, наверное, подкрашивали губы. Затем началaсь обязательная возня с кофеваркой.
"А как он был вчера одет!" -- сказала стажер.
Дуквиц предствил себе этих ухмыляющихся юнцов, которые рекламировали безналичный расчет.
-- Позавчерашняя рубашка, -- сказала секретарша.
-- Вы все-таки преувеличиваете, -- отозвалась стажер.
-- Я не слепая!
-- Что, от него уже пахнет?
-- Этого еще не хватало!
Сомнений почти не оставалось -- они говорили о нем. Насчет рубашек секретарша правильно заметила. Надо же, на что они обращают внимание. Секретарша принялась усаживаться на рабочее место, девушка-стажер, безобидное лояльное создание, удалилась в свой кабинет. Кофеварка тихонько заурчала-забулькала, похоже, их беседа закончилась. И тут стажер крикнула из своего офиса:
-- Меня рассердило, что он не был на нашей последней экскурсии.
"И ты туда же," -- подумал Дуквиц.
Секретарша шумно налила себе кофе, помешала его и сказала:
-- Думаете, он хоть раз за все эти месяцы поинтересовался тем, как идут мои дела? -- Она отпила глоток. -- У него в голове только его собственнная карьера. Не выношу таких мужиков.
Глава 2
Как Дуквиц обнародует свое решение поступить на дипломатическую службу, как он сдает для этого разные экзамены и вскоре начинает ценить преимущества нового жизненного пути.
