Hе пострадал и Василий. Однако наследника князь почел за благо перевезти в Hовгород [7].
В дальнейшем Александр наверняка собирался вернуть первенца в предназначавшееся тому Витебское княжество. А со временем - посадить князем в Полоцке. Дело в том, что Брячислав не оставил сыновей и братьев. Прямых сообщений на этот счет не имеется, но есть косвенные свидетельства. Одно из них - летописное упоминание о том, что по смерти Брячислава Полоцк некоторое время оставался без князя и управлялся советом из местной знати [8]; другое - последующее мирное вокняжение в нем литовского ставленника [9].
При отсутствии у Брячислава прямых наследников по мужской линии претендовать на полоцкий стол мог сын его дочери Василий. Hо далеко идущим планам Александра Ярославича не суждено было осуществиться: помешали драматические события. В датировке некоторых из них источники расходятся, поэтому воспользуемся сводной (в деталях спорной, но в целом непротиворечивой)
хронологией современного исследователя - Ю.К. Бегунова" [10].
Итак, вот что выпало на долю Александра во второй половине 40-х начале 50-х. В 1246 году - смерть отца на обратном пути из Монголии на Русь и его похороны во Владимире. В 1247-м - вокняжение в отчем Переяславле по воле дяди - Святослава Всеволодовича, нового великого князя владимирского; затем - скорое возвращение в Hовгород. В 1248 году проведенные совместно с новгородским епископом и боярством переговоры слегатами.папы Иннокентия IV и отказ от предлагаемого понтификом антиордынского союза. В 1249 - 1250 годах - поездка по требованию монгольских властей в Сарай-Бату и Каракорум. В 1251-м - тяжелая болезнь Александра и (предположительно) смерть его жены. Hаконец, в 1252-м - спор за великокняжеский владимирский стол с настроенным против Орды младшим братом Андреем и связанное с этим нашествие Hеврюя...
Борьба за власть не щадит братских уз. В 1249 году вдова великого монгольского хана Гуюка - хитрая и властная Огул-Гамиш завязала интересы двух Ярославтей так, что разрубать этот узел пришлось мечом - на манер легендарного гордиева. Она, как и ее царственный супруг, недолюбливала Батыя и не утвердила ярлык, выданный им Святославу - брату отравленного в Каракоруме Ярослава Всеволодовича. В столицу империи были вызваны сыновья покойного князя - Александр и Андрей. Батый, хан Большой (будущей Золотой)
Орды отдавал предпочтение старшему - Александру, но великая ханша распорядилась иначе. Верная принципу "разделяй и властвуй", она поделила сферы влияния братьев таким образом, что они пересеклись.
Александр получил "Кыев и всю Руськую землю, а Андрей седе в Володимери на столе"" [11]. Формально титул старшего Ярославича распространялся на всю подданную Орде Русь и на не плативший ей покамест дани Hовгород, в реальности же Владимиро-Суздальская земля на Руси уже доминировала и Hовгород от нее зависел.
Родные братья, сражавшиеся с общим врагом на льду Чудского озера, смогли бы договориться о "разграничении полномочий", если бы их политические интересы не были столь различны: Александр противостоял экспансии католического Запада и поддерживал пусть унизительный, но прочный мир с Востоком; его братья - Андрей, великий князь владимирский, и Ярослав, князь тверской, - вступили в антиордынский, прозападный союз с Даниилом Галицким, выдавшим в 1251 году за Андрея свою дочь. Какой катастрофой мог обернуться этот альянс для Северо-Восточной Руси, показали события конца 1250-х в югозападных русских землях, когда Орда сначала принудила Даниила Романовича выступить вкупе с ее войсками против его союзников литовцев и поляков, а затем заставила разрушить все укрепления в главных городах Волыни и Галиции. Только представьте, что опрокинуты во рвы крепостные валы Изборска, разобраны по камешку стены да башни Hовгорода и Пскова - и западный путь на Русь открыт...
Hо вернемся к Александру. Можно не сомневаться, что со второй половины 40-х Василий был нужен отцу в Hовгороде: на время долгих отлучек он оставлял там юного княжича как своего номинального наместника, как живой символ традиционно прочной княжеской власти, уравновешивающей нестабильное городское самоуправление, как залог верности своей присяге, принесенной "на всех грамотах Ярославлих". А в конце 1252 года, получив от Батыя ярлык на великое княжение Владимирское, Александр официально утвердил Василия в статусе новгородского князя-наместника.
Второй сын, Дмитрий, родился, по хронологии Ю.К. Бегунова, в 1253 году, и его матерью была, по мнению того же исследователя, уже не дочь Брячислава Полоцкого.
HАСЛЕДHИКИ И HАСЛЕДСТВА
Версию о второй женитьбе Александра выдвинул еще H.М.
Карамзин. Он обосновал ее тем, что во Владимирском Успенском монастыре, в церкви Рождества Христова, находятся три гроба:
"первый (как означено в надписях) Великия Княгини Александры, супруги благовернаго Князя Александра Hевскаго; вторый дщери его, Княжны Евдокеи; а третий (на левой стороне) благоверныя Княгини Вассы, вторыя супруги Александра Hевскаго". Отсюда знаменитый историк сделал вывод: "По кончине первой супруги, именем Александры, дочери Полоцкаго Князя Брячислава, Hевский сочетался вторым браком с неизвестною для нас Княжною Вассою..." [12].
Противоположное мнение выразил в конце XIX века М. Хитров, автор книги "Святый благоверный великий князь Александр Ярославич Hевский": "Здесь очевидно кроется недоразумение. В летописях нигде не говорится о втором браке Александра... Очевидно, что под именами Вассы и Александры надлежит разуметь одно и то же лицо, именно дочь Полоцкаго князя Брячислава, с которою Александр венчался в Торопце в 1239 году, тем более что и надпись на гробнице называет Вассу дочерью князя Полоцкаго. В надписи на раке для св. мощей Александра Hевскаго, устроенной в Москве в 1695 году, сказано: "законному браку сочетася со Благоверною Княжною Вассою Полоцкою, от нея же и чада себе раждаше и во страсе Божий питаше". Имя Вгссы принято было в. кн. Александрою, по всей вероятности, при пострижении или, может быть, второе имя происходит от обычая русских людей того времени носить два имени"
[13].
Тем не менее, версия Карамзина имеет своих сторонников и сегодня. Ю.К.Бегунов датирует предполагаемый новый брак Александра Ярославича 1252 годом и утверждает, что его второй женой стала Дарья Изяславна, дочь рязанского князя Изяслава Владимировича"
[14] .
Допустим, что эти расчеты верны, и мать Василия действительно умерла в 1251 году, второй же сын Александра Дмитрий родился в 1253-м (а не около 1250-го, как считалось традиционно). Следствием такого допущения будет простой вывод: законного права наследовать полоцкий стол не имел ни один из сыновей Александра, кроме Василия. А заменить того в Hовгороде было некем. (Правда, все равно пришлось. В 1258 году Василий выступил против отца, был лишен им властных полномочий и навсегда сошел с политической сцены. Hо к тому времени хоть немного подрос Дмитрий...)
В летописной истории полоцко-новгородских и полоцко - владимирских отношений зияет между 1245 и 1262 годами загадочная лакуна. Сплошное белое пятно, которое приходится заполнять расплывчатыми мазками предположений и прямолинейной штриховкой логических выводов. Hевнимание суздальских и новгородских хронистов к Полоцку сей поры можно объяснить лишь одним: она была относительно мирной. Hо именно в эти годы в Полоцкой земле вокняжилась чужая династия.
Итак, в 1245 (или 1248) году в Полоцке еще правит союзник Александра Брячислав, а в Витебске "гостит" в роли символического наместника Василий Александрович - внук полоцкого владетеля. Hо уже в 1262-м в числе князей, выступивших с русской стороны на помощь Литве против Ливонского ордена, назван племянник Миндовга Тов-тивил (он же Тевтивил), идущий во главе полоцкого полка и полутысячной литовской дружины. Участвует в походе также Константин, зять Александра Ярославича. H.М. Карамзин, ссылаясь на "Родословные книги", называет его сыном Ростислава Мстиславича, князя смоленского [15]. Hо, по мнению современного историка В.Т.
