Для более надежного и централизованного управления боевыми действиями двух воздушных армий в начале апреля был создан штаб ВВС Северо-Кавказского фронта во главе с полковником М. И. Дреминым. Командующим ВВС меня назначили несколько раньше. Общее руководство и координацию действий авиации Северо-Кавказского, Южного и Юго-Западного фронтов осуществлял представитель Ставки Верховного Главнокомандования командующий ВВС Красной Армии маршал авиации А. А. Новиков.
По своей численности штаб ВВС фронта походил больше на небольшую оперативную группу. Кроме полковника М. И. Дремина в нее входило еще несколько офицеров, в том числе начальник оперативного отдела полковник Б. А. Агеев. Вместе со штабом я переехал из Тбилиси в Краснодар.
Перед ВВС стояли тогда три основные задачи: завоевать господство в воздухе, охранять свои наземные войска от налетов вражеской авиации; бомбовыми и штурмовыми ударами по противнику содействовать обороне наших частей в районе станицы Крымская. Разумеется, все перечисленные задачи предстояло решать в комплексе, поскольку они взаимосвязаны. Но ключевой из них была первая. Господство в воздухе облегчало и прикрытие войск и поддержку их во время наступления.
Готовясь к наступлению, мы провели большую работу по организации четкого взаимодействия фронтовой авиации с ВВС Черноморского флота, распределили объекты совместных ударов, время нанесения их, наметили, какие истребительные подразделения можно передать в оперативное подчинение командующему Военно-Воздушными Силами флота. Для управления всей авиацией Северо-Кавказского фронта создали вспомогательный пункт управления воздушной армии (ВПУ). Развернули его в районе станицы Абинской, где находился КП фронта. Для более тесного взаимодействия наметили послать своих представителей в стрелковые дивизии.
В указанный период, как и во всех последующих операциях, вплоть до лета 1943 года, большую работу на ВПУ вел полковник А. Н. Ильенко - хорошо подготовленный и опытный оператор, бывший начальник штаба 229-й истребительной дивизии. Вторым заместителем начальника оперативного отдела К. Н. Одинцова назначили полковника А. П. Кардаша. Он постоянно находился в штабе, занимался вопросами планирования, ставил боевые задачи и следил за их выполнением. Полковник Ильенко, наоборот, - безотлучно пребывал на ВПУ. Хорошо зная потребности наземных войск, он поддерживал постоянные контакты с командующими общевойсковых армий и их штабами, что во многом обеспечивало четкость взаимодействия авиации с войсками. Если быстро меняющаяся обстановка осложнялась, А. Н. Ильенко не терялся, самостоятельно принимал смелые и разумные решения.
К тому времени в штабе воздушной армии произошли некоторые изменения. В управление ВВС Красной Армии убыл полковник Г. А. Дроздов. Вместо него начальником разведывательного отдела назначили подполковника В. Ф. Воронова. Новое назначение получил и полковник К. А. Коробков. Начальником войск связи стал подполковник С. А. Лебедев. Надо сказать, что оба офицера, быстро сориентировавшись в обстановке, сразу же включились в работу.
Неподалеку от ВПУ мы расположили пункт управления истребительной авиацией, которым руководил генерал А. В. Борман. Там находилась главная радиостанция наведения. В этом же районе были развернуты и четыре вспомогательные.
Для командиров авиационных полков и дивизий были организованы выезды на главную станцию наведения. Наблюдая за воздушными боями, они быстрое подмечали все положительное и отрицательное в действиях подчиненных.
Одновременно шла подготовка летчиков. Мы провели дивизионные летно-тактические конференции, на которых было изучено все передовое и поучительное из накопленного в предшествующих операциях. Лучшие мастера воздушного боя А. И. Покрышкин, Д. Б. Глинка и Б. Б. Глинка, В. И. Фадеев, Г. А. Речкалов, В. Г. Семенишин и другие поделились своим опытом с молодыми авиаторами. Порой разгорались теоретические дискуссии по тем или иным проблемам. Предметом споров чаще всего служили вопросы тактики: какой прием борьбы, какой метод атаки наиболее выгоден в данной конкретной ситуации воздушного боя. Бывало и так: пара или четверка ведут поединок, а остальные с земли наблюдают за их действиями. Таким образом, на практике проверялись суждения и предложения людей, вырабатывалось единое мнение о всех новинках. Много полезных рекомендаций по тактике было узаконено, и летчики руководствовались ими как уставными положениями.
После конференций прибывшие к нам новички приступили к полетам, а затем стали проводить учебные бои. В роли их наставников на первом и втором этапах выступали наиболее опытные летчики.
Несмотря на повседневную напряженную боевую учебу, во всех частях проводилась партийно-политическая работа. Ее организовывал и направлял мой заместитель по политической части генерал Ф. Ф. Веров, прибывший к нам на место генерала В. И. Алексеева, отозванного в распоряжение Главного политуправления Красной Армии.
В полках читались лекции и доклады, проводились беседы и политинформации. В них шла речь о повышении боевой активности летчиков, о дальнейшем улучшении качества обслуживания полетов инженерно-техническим составом, о бесперебойном снабжении авиачастей всем необходимым. Армейская печать широко пропагандировала героические подвиги авиаторов. Все это еще больше мобилизовывало авиаторов на успешное выполнение поставленных задач.
4 апреля войска Северо-Кавказского фронта перешли в наступление. Впереди действовала 56-я армия. Преодолевая упорное сопротивление врага, ее соединения продвинулись до железной дороги, что восточнее Крымской. Но к концу дня погода резко ухудшилась. Из-за сильных ливней видимость сократилась до 500 метров, и артиллерия, поддерживавшая пехоту, не смогла вести прицельный огонь. На следующий день реки Адагум, Вторая и Абин вышли из берегов, размыли дороги. Транспорт и артиллерия остановились, наступление застопорилось. Атаки, предпринятые 6 апреля, успеха не принесли.
14 апреля войска фронта возобновили наступление. Попытки 9, 37 и 58-й армий прорвать вражескую оборону оказались безрезультатными. Несколько удачнее на первых порах сложилась обстановка в полосе действий 56-й армии. Преодолев сопротивление противника, ее войска почти вплотную подошли к станице Крымская. Но вскоре и здесь наступление застопорилось. Гитлеровцы бросили в бой свежие силы: более двух полков пехоты, 60 танков, до 600 бомбардировщиков. Наша авиация, значительно уступавшая в численности вражеской, не смогла предотвратить всех ударов немецких бомбардировщиков.
Трое суток враг непрерывно контратаковал наши войска. И это понятно: их наступление в районе Крымской мешало гитлеровскому командованию осуществить операцию по ликвидации плацдарма на Мысхако, начатую еще 6 апреля. Советский десант, высадившийся на Малую землю, своими активными действиями сковывал значительные силы гитлеровцев.
Не добившись успехов под Крымской, 17-я немецкая армия, чтобы выполнить приказ Гитлера о ликвидации противника в районе южнее Новороссийска, начала наступление на Мысхако. Ее активно поддерживала авиация. Поэтому бои в воздухе приняли невиданный размах, переросли в настоящее сражение.
Особенно крупные налеты на Краснодар и прилегающие к нему населенные пункты гитлеровцы совершали 15 и 16 апреля. Однако эта агрессивность им дорого обошлась: в воздушных боях они потеряли 67 самолетов. Наши потери составили 20 машин.
Вражеские бомбардировщики действовали группами по 30 - 40 самолетов. "Юнкерсов" и "хейнкелей" сопровождали большие наряды "мессершмиттов". Подразделения наших истребителей, сменяя друг друга, постоянно находились над полем боя. Барражировали они на разных высотах, то есть эшелонированно. При появлении самолетов противника часть из них сковывала боем его истребителей, а основные силы обрушивались на бомбардировщиков, уничтожая их или вынуждая к бегству. Поэтому эффективность неприятельских воздушных налетов резко снижалась или вообще сводилась к нулю.
