В заблужденье не раз? Почему же ни руку с рукой

Ощутить не дала, ни твой подлинный голос услышать?» —

410 Он с укором сказал, путь прямой направляя к стенам.

Мраком тёмным тогда окружила Венера неслышно

Их, идущих, так плотно, как облаком их оттеня,

Чтоб не мог человек ни увидеть, ни тронуть, ни слышать,

Ни сдержать на пути, ни причину прихода их знать.

415 После в Пафос сама удалилась дорогой воздушной,

В свой любезнейший храм, где курится сабейский везде

Ладан в ста алтарях, и венки аромат льют послушно.

В путь пустились мужи, повинуясь тропинке, как есть,

Всходят склоном холма, что над городом новым восходит;

420 И взирал с высоты на твердыню, растущую здесь,

Изумлён Эней сильно, – на месте пустынь, – огороды;

Устремился народ из ворот, по дорогам летя.

Вся работа кипит у тирийцев, – вот стены возводят,

Града строят оплот, и руками там камни катят;

425 Иль домам выбирают места, бороздой отмеряя;

Колесницам широкую улицу тут же мостят.

Тут вот дно углубляют в порту; основанья театра

Высекая из мраморных скал, прочно, быстро ведут;

Много мощных колонн, – украшение сцены назавтра.

430 Так в цветущих полях ранним летом под солнцем снуют

Пчёлы, трудятся, – эти выводят приплод возмужалый

В первый лёт; а другие меж тем собирают, кладут

Мёд, и соты свои наполняют нектаром тем сладким.

У сестёр прилетающих груз принимая, жужжат,

435 Гонят, строясь, от ульев всех трутней ленивое стадо;

Ароматы от мёда плывут, и работы кипят.

«Счастье тем, для кого уж возводятся стены наутро!» —

Восклицает Эней; все на кровли градские глядят.

Входит в город, чудесным он облаком плотным окутан,

440 В гущу входит толпы, оставаясь незримым для всех.

В граде роща была, – под её же приветливой кущей,

Когда в Ливию ветер морями направил их след, —

Знак приметный нашла, – явлен был он Юноной царицей,

Устрашая, – коня череп крепкого, – много сот лет

445 Будет род их отважен в бою, и нужды нет в помине.

Величавый храм Дидо Сидонья Юноне творит, —

Он дарами богат, и любовью обласкан богини;

Из железа ступени ведут; своды мощно крепит

Дуб; скрипели из стали блестящей шипы двери новой.

450 Только храм меж деревьев открылся пришельцам, стоит;

Страх Энея утих, – на спасенье надеяться снова

Смел герой, и средь бед он грядущее снова творит.

В двери храма войдя, ждёт прихода царицы по слову,

Изумлённый богатствами царства, на стены глядит,

455 И рукам мастеров, и трудам их искусным дивится.

Тут одну за другой илионские битвы он зрит,

О которых Молва шла по целому свету; сразится

Здесь Атрид, и Приам; Ахиллес, им ужасный, глядел.

Став пред ними, Ахату герой со слезой поделился:

460 «Где, в какой стороне не слыхали о нашей беде?

Вот Приам. Он и тут награждён похвалой ненароком, —

Тронет души до плача, а слёзы, – лишь смертных удел;

Не страшись, – эта слава спасёт нас, – быть может, жестоко», —

Молвил, душу свою услаждает картиной; скорбел,

465 Плакал, слёзы лицо орошают обильным потоком, —

Как бы вновь под Пергамом он грозные битвы глядел, —

Вот и греки бегут, ну, а юноши Трои теснят их;

Ахиллес на фригийцев в своей колеснице летел.

Возле, – Реса белеют шатры; сном как будто объятых,

470 Видит многих, – а там со слезами их всех тормошит, —

Спят предательским сном; их убил сам Тидид вороватый,

В свой он лагерь уводит горячих коней, не спешит;

Травку с пастбищ троянских, водицу из Ксанфа находит.

На картине другой сам Троил; обронивший свой щит,

475 Он, несчастный, бежит, от борьбы с Ахиллесом уходит,

Навзничь падает; мчат скакуны колесницу пусту;

Не бросая вожжей, по земле он затылком колотит,

Наконечником пыль боевое копье чертит тут.

Входят в храм беспощадной Паллады все жёны, рыдая,

480 Распустив свои кудри, богине покров в храм несут, —

Скорбно молят её все, ладонями в грудь ударяя;

Отвернулась от них и потупилась, взоры смутив.

Ахиллес влачит Гектора вкруг Илиона, играя,

Труп его продает он за золото старцу, строптив;

485 Громкий вырвался стон из груди у него, едва разом,

Он увидел доспех, колесницу, и друга в крови;

И ещё, – безоружные руки Приам простирает.

Узнаёт и себя он, – напротив ахейцев сыны,

И пришельцы из стран от Зари, – от Мемноновой рати;

490 Амазонок ряды со щитами, как круг у Луны,

Водит Пентесилея, светящая яростным взором, —

Грудь нагую она золотою повязкой струнит,

Дева-воин, не дрогнет и в битву, с мужами поспорить.

Той порой, как дарданца Энея картина дивит,

495 Не отвёл ни на миг от неё изумленного взора, —

В храм царица сама, распрекрасная Дидо спешит,

Многолюдной толпой окружённая юношей милых.

На Эврота брегах водит, Кинфа хребтах, учредив

Хороводы Диана, и с ней спешат горные нимфы, —

500 Отовсюду их тысячи верных за нею идут;

За спиной она носит колчан, ростом всех их затмила.

В грудь Латоны безмолвная радость вселяется тут, —

Так и Дидо, веселья полна, средь толпы воцарилась,

Посвятив трудам думы; заботы о царстве растут.

505 В двери храма вступив, под возвышенной кровлей царица

Занимает свой трон, окружают и стражи окрест;

И законы даёт, и работы мужам; суд вершится;

Равно делит она, иль по жребию им ставит крест.

Вдруг увидел Эней, – средь большого народа стеченья,

510 Приближаются к храму Клоант и Антей, и Сергест,

И троянцы идут, те, которых свирепые ветры,

Морем врозь разбросав, отнесли к побережьям потом.

Поражённый, застыл; изумленный Ахат в то не верит;

Страшно, радостно им, – руку спутникам тем, поделом,

515 Жаждут скоро пожать, но смущает сердца неизвестность.

Подавив свои чувства, из облака слушают то,

Что друзья испытали, к прибрежью прибитые ветром, —

Где оставили флот. Гостя с каждого судна послав,

К храму все поспешили, где молят о милости вместе.

520 После, как привели их к царице, им слово отдав, —

Молвил Илионей, в них старейший, представив степенно:

«О, царица, тебе даровал бог Юпитер, создав

Город, диких племён усмирить правосудьем надменность!

Только молят троянцы тебя, – гнал их ветер в морях, —

525 Жалких, нас пощади, корабли упаси от сожженья!

Чтит бессмертных наш род, – так взгляни благосклонно на нас.