Слева от нас, за углом кладбищенской ограды, стояла команда наших пеших разведчиков, почти исключительно состоящая из вольноопределяющихся В Орехов мы вошли уже с наступлением темноты, с условиями местности не были знакомы, а потому не знали также, отчего курсанты наступают исключительно на участок нашей, офицер- ской роты

- Эх, ракету бы! - сказал кто- то. Ему никто не ответил

Но вот со стороны степей вновь поплыли далекие, сперва немного приглушенные, голоса:

И решитель ныи бой

С Ин-тер-наци-о-на...

- Становись! - шепотом скомандовал полковник Лапков.

...а-а-алом - Воспрянет род людской!..

- Ать, два! Ать! - Уже выстроенные, мы мерно раскачивались

Никто не даст нам избав-ле-нья

- Ать, два! Левой! Левой

Ни бог, ни царь и ни герой

- Левой!

Ротный ударил о кобуру ладонью

- "Вперед, дроздовцы уда-лые! - грянули мы по команде - Вперед, без страха, с нами бо-ог, с нами бог!.. "

Добьемся мы освобожденья

Своею соб...

...Помо-жет нам как в дни бы-лые

Чудес-ной си-ло-ю по-мо-ог!..

Наши голоса и голоса курсантов сливались и, качаясь, плыли над степью. Степь ожила. Казалось, ожила и темнота. Вырванная из тишины, она перестала быть грузной и не давила больше на брови

- Отставить! - скомандовал вдруг подошедший к нам Туркул.

Оборвался вдали и "Интернационал"

И опять, перебивая друга друга, затрещали вдали два кузнечика

- Десять!

Пальцы нащупали прицел

- По линии черных кустов! - Генерал Туркул отошел к правому флангу и, кажется, поднял в темноте руку.- ...пальба... ротой!.. Ро-та...- Затворы звякнули.-...пли!..

Залп ударил, как доской по воде, и сразу же оборвался.

- Ро-та... пли! Ро-та...

Между каждым залпом над степью взлетала испуганная тишина. После шестого она потекла спокойно. Кузнечики затрещали с новой силой. Мы ответили им тихим звоном обойм.

...Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,

Отво...

- Ро-та...- Затворы опять звякнули.-...Пли!

- Ура-а-а-а! - нагоняя эхо нашего залпа, раскатисто покатилось по степи.

- Ура-а-а! - закричали мы, нагоняя эхо курсантов. И огромная, четырехсотштыковая офицерская рота, не ломая фронта, двинулась вперед.

- ...ротой!

Кузнечики трещали уже позади нас.

- Ро-та... пли!

- Рот-та... пли!

- Ротт-та... пли!..

По всей степи бежали быстрые залпы.

...Это есть наш последний

И ре-ши...- отходя за кусты, вновь, уже далеко запели курсанты. Мы отходили к ограде кладбища. Потом курсанты замолчали.

- Эх, закурить бы! - сказал кто-то, когда, дойдя до кладбища, рота опять легла в траву.

...Пробежал ветерок. Кусты за оградой зашумели.

Кладбищенские кусты, подступив за нами к самой ограде, висели в небе тяжелыми перекладинами.

А в тылу далекий Орехов молчал все так же выжидающе.

И в шестой раз встали мы и пошли с пением на пение. Потом в седьмой и, уже без песен, в восьмой и в девятый раз.

Когда мы пошли в десятый, пулеметы курсантов нас нащупали, и мы залегли цепью.

Подтянулась, выйдя налево, и команда разведчиков.

Разведчики открыли огонь. Скользнул влево и огонь курсантов.

Мы лежали в траве, не только не стреляя, но и почти не двигаясь.

- Тише, господа!.. Подпускай!

Две пули звонко ударились в траву за ногами. Третья звякнула о чью-то винтовку.

- Не стонать!.. Оттяните его!.. Тише!..

Поручика Иванова 2-го отнесли в кусты за кладбищем, к которому, по звеньям, уже оттягивалась и команда разведчиков.

А пулеметы курсантов, очевидно, растерянные нашим молчанием, подняли прицел и били сквозь чащу сонного кладбища, куда-то далеко за выселки Орехова.

...Ухнула пушка. Кажется, наша. Потом еще раз. Завязался короткий артиллерийский бой.

- Эх, ракетку бы!..

- Дались тебе эти ракеты! Молчи ты!.. Наконец и нас отвели к ограде.

Прошло полчаса.

И вот сквозь темноту опять пополз сдержанный шепот.

- Идут!.. Идут!..

- Донесли разве?..

- Кто?.. Секреты?.. Кто донес?..

- Да тише, господа!..

- Рав-ня-айсь!

На минуту из-за тучи выпала луна. Далекие кусты в степи быстро пригнулись.

- Вот они!.. Вот!.. Видите?..

Но луна опять опрокинулась за тучи, и между нами и курсантами вновь тяжелою стеной опустилась темнота.

Локтем левой руки мы искали соседа. Ладонь правой лежала на винтовке. Щека тянулась к штыку. Когда холодок штыка ее обжигал, делалось как-то спокойнее.

- Ждите команду! - обходил роту полковник Лапков.- Без команды не бить!.. Никто без команды огня не откроет. Полковник отошел к левому флангу. Кто-то зевнул:

- Спать бы!..

И вдруг над нами взвизгнула скользкая полоса пуль. И в тот же момент перед нами сверкнули острые змейки огня, и что-то черное метнулось к нам навстречу, клином ударило в развернутый строй, смяло кого-то и нескольких бросило в сторону.

Мы кинулись за ограду.

...Два куста хлестнули меня по лицу. Зацепившись за третий, я упал лицом в свежую зелень могильной насыпи. Надо мной кто-то пробежал. Кто-то ударил сапогом по затылку, и я скатился с могилы.

Над деревьями гудели снаряды. Крапива жгла лицо. Совсем близко за кладбищем снаряды разрывались.

"Заградительный огонь..." - подумал я и, ощупью отыскав винтовку, снова встал на ноги.

- Эй! Кто здесь?

Я пошел на голос, раздвигая кусты винтовкою.

- Что случилось?.. Мичман!..

- Поручик!..

Мичман Дегтярев стоял над холмиком осевшей могилы и тяжело дышал, обхватив крест рукою. Крест медленно наклонялся.

Ни пулеметной, ни ружейной пальбы слышно не было. Затихала и артиллерия.

- Черт!.. А?.. Или красные уже отбиты, или... или... Вы понимаете что-либо, поручик?

Крест под ним повалился на землю, задев за кусты, которые всплеснули, точно волны.

Подошли еще два офицера. Потом еще три.

- Господа, нужно назад!..

- Господа, смелее!..

И мы пошли к ограде, на всякий случай рассыпавшись цепью.

* * *

- ...Нервы, черт дери!

- Одиннадцатая атака!.. Шутка ли!.. Здесь и сам дьявол...

- Но что случилось, господа?..

- Господа, построимся. Господа, нельзя так! Ведь красные под самым носом!..

- Капитан!..

- Поручик!..

- Капитан, примите команду!..

- Капитан Темя!..

- Ста-но-ви-ись!..

За оградою собиралась разбежавшаяся офицерская рота. Строились уже и разведчики, нами же смятые и побежавшие вслед за нами. Командира офицерской роты с нами еще не было.