- Я решила, что Филу лучше перейти на время к Стрэнджвейсам. Несправедливо держать его здесь - он еще слишком мал.

Старая миссис Рэттери приняла свое поражение, проявив реакцию, которая поразила всех больше, чем любое проявление жестокости. Она молча постояла, пристально глядя на Вайолет, затем тяжело прошаркала к двери.

- Я вижу, здесь против меня заговор,- сказала она металлическим голосом.- Я весьма недовольна твоим поведением, Вайолет. Я давно уже перестала ждать от твоей сестры чего-либо, кроме манер рыночной торговки, но я думала, что ты уже очистилась от запаха сточной канавы, откуда тебя вытащил Джордж.

Дверь решительно захлопнулась. Лена сделала непристойный жест вслед старухе. Вайолет без сил рухнула в кресло, с которого поднялась. В воздухе повис запах камфары. Найджел презрительно сморщил нос, машинально фиксируя всю сцену в памяти: он слишком критически относился к себе, чтобы не признаться, что на какой-то момент старуха напугала его. "Господи, ну и семейка!- подумал он.- И что за обстановка для впечатлительного ребенка отец постоянно ссорится с матерью, и эта жуткая старуха, настоящее пугало из эпохи матриархата, наверняка настраивает ребенка против матери и добивается влияния на его душу". От размышлений его отвлекли тяжелые шаркающие шаги миссис Рэттери над головой.

- Где Фил?- встревоженно спросил он.

- Думаю, в своей комнате,- сказала Вайолет.- Прямо над нами. Вы хотите...

Но Найджел был уже за дверью. Он бесшумно взлетел наверх. Кто-то говорил в комнате справа - он уже слишком хорошо знал этот тусклый, жесткий голос, но теперь в нем проскальзывали умоляющие нотки.

- Ты же не хочешь уйти и оставить меня, правда, Фил? Твой дедушка не сбежал бы: он не был трусом. Помни, теперь, когда твой бедный папа умер, ты единственный мужчина в доме.

- Уходи! Убирайся прочь! Я тебя ненавижу!- В испуганном голосе ребенка слышался слабый вызов: возможно, маленький мальчик, постоянно упрекаемый и угнетаемый, со временем грозил превратиться в подобие своего жестокого отца. Огромным усилием воли Найджел заставил себя остановиться у дверей.

- Ты переволновался, Фил, иначе ты не стал бы так разговаривать со своей старой бедной бабушкой. Послушай, дитя мое. Ты не думаешь, что тебе нужно оставаться рядом с матерью, когда она совсем одна? Ей предстоит тяжелое время. Видишь ли, твой папа был отравлен. Отравлен! Понимаешь?

Голос миссис Рэттери, заискивающий с тяжелой слащавостью, подобной хлороформу, затих. Из комнаты донесся плач - плач ребенка, сопротивлявшегося этой отравляющей анестезии. Найджел услышал за своей спиной чьи-то шаги.

- Маме понадобится вся наша помощь. Видишь ли, полиция может выяснить, что последнюю неделю она ссорилась с папой и что она говорила, и они могут подумать, что она...

- Ну, это уж слишком!- пробормотал Найджел и схватился за ручку двери, но мимо него, как фурия, в комнату ворвалась Вайолет.

Старая миссис Рэттери стояла на коленях перед Филом, вцепившись в его худенькие руки. Вайолет схватила старуху за плечо, пытаясь оттащить ее от мальчика, но с таким же успехом она могла сдвинуть с места гранитную скалу. Тогда мать быстро оттолкнула ее руку и встала между ней и сыном.

- Чудовище! Как вы могли... как вы посмели так обращаться с ним! Все в порядке, Фил, не плачь. Больше я никогда не подпущу ее к тебе. Теперь ты в безопасности.

Мальчик смотрел на мать широко раскрытыми недоверчивыми глазами. Найджел заметил, какой голой была комната: без ковра, дешевая железная кровать, кухонный столик. Несомненно, это была идея отца - воспитывать мальчика спартанцем. На столе лежал раскрытый альбом для марок: обе страницы были захватаны грязными пальцами и испещрены разводами пятен от слез. Найджел чуть было не вышел из себя, чего с ним давно не бывало, но он понимал, что пока еще не имеет права восстанавливать против себя старую миссис Рэттери. Она все еще была на коленях.

- Будьте так любезны, мистер Стрэнджвейс, помогите мне встать,- сказала она.

Даже в этом положении она ухитрялась сохранять достоинство. "Что за женщина?" - подумал Найджел, помогая подняться ей на ноги: это становилось в высшей степени интересно.

* 6 *

Пятью часами позже Найджел разговаривал с инспектором Блаунтом. Фил Рэттери был благополучно доставлен в "Рыболов", где сейчас расправлялся с щедрым угощением, обсуждая с Джорджией полярные экспедиции.

- Это действительно был стрихнин,- сказал Блаунт.

- Но откуда? Нельзя же просто зайти в аптеку и купить этот яд?

- Нет. Хотя можно купить отраву для крыс. Некоторые из них содержат значительный процент стрихнина. Не думаю, чтобы нашему другу нужно было его покупать.

- Вы меня заинтриговали. Определенно вы считаете, что убийца - брат человека, который занимается уничтожением крыс, или его сестра. "Все, что напоминает писк крысы, заставляет мое сердце трепетать". Это Браунинг.

- Не совсем так. Но Колесби порасспросил людей вокруг гаража Рэттери. Он расположен у реки и буквально кишит крысами. Он заметил пару банок отравы для крыс в конторе. Любой - то есть любой член семьи - запросто мог туда войти и взять их.

Найджел обдумал это предположение:

- Он спрашивал, заходил ли туда в последнее время Феликс Керне?

- Да, он был там раз или два,- неохотно сказал Блаунт.

- Но не в день убийства?

- Его не видели там в день убийства.

- Знаете, не позволяйте Кернсу стать вашей идефикс. Придерживайтесь непредвзятого мнения.

- Это не так легко, когда имеется убитый человек, а другой черным по белому пишет, что намерен его убить,- сказал Блаунт, похлопывая по толстой тетради, лежащей перед ним.

- Насколько я понимаю, Кернса можно вычеркнуть из списка.

- И как вы пришли к такому заключению?

- Нет никаких причин сомневаться в его заявлении, что он собирался покончить с Рэттери, утопив его. Когда это не удалось, он вернулся прямо в "Рыболов". Я поговорил там с людьми. Официант помнит, что подавал ему чай в гостиную в пять часов - приблизительно через четыре минуты после того, как он оставил яхту на причале. После чая он сидел на лужайке перед отелем и читал до половины седьмого: у меня есть свидетели. В шесть тридцать он направился в бар и пил там до обеда. Значит, он не мог вернуться к Рэттери в этот период, так?

- Придется проверить это алиби,- осторожно сказал Блаунт.

- Можете прокрутить его хоть сквозь мясорубку, больше вы ничего не сможете выжать. Если он добавил яд в лекарство, он должен был это сделать между тем временем, когда Рэттери принял его после ленча, и моментом, когда он сам отправился на реку. Можете выяснить, что он имел эту возможность. Но зачем ему было это делать? У него не было причин думать, что его затея с судном провалится, но, даже если он решил перестраховаться, он не выбрал бы яд - история с лодкой показывает, что у него хватает здравого смысла,- он устроил бы что-нибудь другое, что тоже выглядело бы как несчастный случай, а не эту тупую идею с отравой для крыс и исчезнувшей бутылкой.

- Да-а, бутылка.

- Вот именно. Бутылка. То, что бутылку тут же спрятали, делает это дело похожим на убийство; и что бы вы ни думали о Феликсе Кернсе, нельзя же поверить, что он настолько глуп, чтобы таким образом привлечь внимание к совершенному им убийству. Во всяком случае, я думаю, будет довольно легко доказать, что он не приближался к дому Рэттери, пока с момента смерти Джорджа не прошло какое-то время.

- Я знаю, что он там не появлялся,- неожиданно сказал Блаунт.- Я это проверил. Сразу после смерти Рэттери доктор Кларксон позвонил в полицию, и с десяти пятнадцати дом охранялся снаружи. У нас есть свидетели, знающие, где находился Керне с обеда до четверти одиннадцатого, и здесь его не было,добавил Блаунт, поигрывая кончиками губ.

- Ну, тогда,- беспомощно сказал Найджел,- если Керне не мог совершить этого убийства, что...