Пальсикас накрыл меч знаменем, а сержант Манатис упаковал все в водонепроницаемый брезентовый мешок. Генерал шагнул вперед, ближе к Анне, и сказал:

— Я готов отдать все, чтобы заслужить ваше доверие, но я и так уже отдал вам все, чем по-настоящему дорожу. Скажите, что я еще должен сделать?

Анна Куликаускас готова была разрыдаться. Впервые за эти несколько последних дней она наконец осознала, что поняла этого человека. Он был по-солдатски резок, что иногда вызывало недоумение, но по-настоящему любил свою страну и готов был ради ее защиты пожертвовать своей карьерой, жизнью и даже душой.

— Генерал... Доминикас... никто... никто еще не оказывал мне такого доверия. — Она посмотрела на мешок, где покоился меч и который висел теперь на плече сержанта Георга Манатиса, потом взглянула прямо в синевато-стальные глаза Пальсикаса и добавила: — И я тоже по-настоящему доверяю вам, Доминикас.

— Значит, я получил все оружие, необходимое мне для битвы, Анна, — промолвил генерал, и улыбка озарила его словно высеченное из камня лицо.

Технологический центр аэрокосмических вооружений, Невада,

12 апреля, 08.00 по местному времени.

— Я до сих пор не могу поверить в это, генерал! — воскликнул полковник Пол Уайт, когда генерал Эллиот вошел в кабинет, где Уайт работал в течение нескольких последних дней. Стены кабинета были увешаны картами и схемами, спутниковыми фотографиями в разных спектрах и масштабах с выделенными ориентирами. — У вас имеется спутник, который вы можете запустить в течение нескольких часов, и он в состоянии отыскать объект размером с грузовик в четырехсотмильном пространстве, а затем передать эту информацию прямо на бомбардировщик В-52, и тот в свою очередь может разбомбить его через несколько минут?

— Да, — подтвердил Эллиот. Уайт заметил в руках генерала бланк донесения, но не придал этому значения, решив, что, когда будет нужно, Эллиот сам его проинформирует. — Мы пользовались этим спутником в ходе нескольких секретных операций, и он прекрасно показал себя. Спутниковая ракета-носитель размещается на модифицированном авиалайнере DC-10, потом сбрасывается и запускается. Мы называем их спутниками «быстрого реагирования». Их выпускает компания «Скай мастерс».

— Но для чего тогда вам нужен «Отчаянный волшебник»?

— Дело в том, что система обнаружения эффективна только тогда, когда спутник пролетает над территорией, занятой исключительно противником, — пояснил Эллиот. — Она не может отличать советский грузовик от американского. Нам нужен кто-нибудь на земле, кто бы мог сказать: «Вот это противник, а вот это наши люди, их не трогайте». Имея чистую зону обстрела, мы, естественно, можем легко уничтожить все цели в этой зоне, но очень редко бывает так, что поле боя четко разграничено и можно выбирать любую цель, будучи уверенным, что это противник.

— Понятно. Значит, эти спутники передают информацию боевым самолетам, а экипаж уже сам определяет точку запуска и цель для ракет?

— Точку запуска определяют компьютеры, — пояснил Эллиот. — Многоцелевые противотанковые ракеты могут корректировать свои базы данных относительно целей в соответствии с информацией, получаемых со спутников «быстрого реагирования». Скорректировать базу данных можно даже за несколько секунд до пуска, а ракета примет в расчет время полета и внесет поправку в координаты цели.

— А что произойдет, если ракета будет вносить поправки в координаты цели, находясь прямо над головами наших людей?

— Надо все тщательно планировать, чтобы не возникало никаких неприятностей, — ответил Эллиот. — Наши люди не должны находиться внутри десятимильной зоны, иначе ракета может выбрать их в качестве цели.

— В таком случае у нас остается слишком мало пространства для маневра. Территория Литвы всего сто восемьдесят миль в ширину. И если в воздухе будут находиться два десятка ракет, то в любом случае наши люди могут подвергаться риску.

— Значит, придется уменьшить количество ракет. Но думаю, мы сможем нанести противнику серьезный урон и малым количеством МПР — если не уничтожим его полностью... И не забывайте, мы должны позаботиться, чтобы в воздушном пространстве в это время не летали самолеты наших друзей, ибо ракеты будут идти на различных высотах, меняя курс. Так что в этот момент в зоне не должно быть ни самолетов, ни вертолетов.

— Значит, придется еще охранять и зону боевых действий?

— Бронетехника и дружественные самолеты должны держаться на достаточном удалении от зоны действия ракет — это исключит возможность их поражения. Ведь МПР были разработаны для использования в ходе воздушной части операции «Буря в пустыне» против четырех тысяч иракских бронемашин — до вступления в бой наземных союзнических сил. Но как только они включились в сражение, МПР были перенацелены дальше на север.

— Да, туго придется нашим наземным силам, — воскликнул Уайт. — Недопущение авиации в зону действий оставит войска, находящиеся вблизи целей — я имею в виду тех, кто будет обозначать цели для спутников, — без воздушной поддержки после пуска МПР. Если временной промежуток между целеуказаниями и пуском ракет будет небольшим, то они смогут продержаться до того момента, когда МПР начнут поражать цели. И ракет будет пущено много... Господи, их будет несколько десятков. Нам ведь надо будет охватить всю территорию Литвы.

— Это не составит большого труда. Поскольку МПР летят быстрее вертолетов, они могут отправиться в зону цели одновременно, как будто стартовали из одного исходного пункта. И к тому времени, когда ракеты завершат начальные и повторные атаки, противник будет подавлен и вертолеты смогут забрать наземные войска. При тщательном планировании можно выбрать безопасные маршруты для вертолетов, и в зону они будут входить в тот момент, когда ракеты уже атакуют цели. А к тому времени, когда вертолеты заберут людей и двинутся в соседний сектор, ракеты начнут и в нем атаковать цели.

— Я рад, что у вас имеются все эти компьютеры, с помощью которых можно сделать для нас точные расчеты, — заметил Уайт. — Никогда раньше всерьез не задумывался над расчисткой воздушного пространства. Мне всегда казалось, что небо достаточно большое, чтобы в нем всем хватило места.

— Не такое уж оно и большое, когда все стремятся захватить одну и ту же зону, — возразил Эллиот, подошел к Уайту и протянул ему бланки донесений. — И, похоже, в небе будет довольно тесно. Мы перехватили сообщения «Милстар». Думаю, 26-й экспедиционный отряд морской пехоты приступил к действиям.

«Милстар» была недавно созданной глобальной системой военной спутниковой связи. Несколько минут Уайт изучал донесения.

— Пожалуй, вы правы. Нельзя говорить с уверенностью, генерал, они постоянно меняют кодовые слова, но, похоже, действительно начали действовать.

— Группа, которой предстоит освобождать Дэвида, уже действует, они получили распоряжение, когда я находился в Кемп-Леджене. А это сообщение похоже на очередной предварительный приказ. И касается он остальных морских пехотинцев, а не группы, работающей по освобождению Дэвида.

— Возможно, это как-то связано с беспорядками у Денерокина, — предположил Уайт. — Может быть, Белый дом санкционировал проведение еще одной операции... с целью демонстрации силы или усиления охраны посольства. Белорусы и СНГ прямо-таки ополчились на иностранцев, находящихся в Литве, закрыли аэропорт и все такое прочее. И, может быть, президент хочет продемонстрировать свое неудовольствие. Для подобных операций экпедиционный отряд морской пехоты подходит как нельзя лучше.

— Они намерены отправить в Литву целый экспедиционный отряд, и это в то время, как Дэвид находится в «Физикоусе»? — предположил Эллиот, сам не веря в такую возможность. — Этого нельзя делать! Они решили пожертвовать жизнью Люгера. Как только Советы узнают о приближении к побережью Литвы тысячи морских пехотинцев, они наверняка избавятся от Люгера или упрячут его в другое место. — Кивнув на донесения, Эллиот спросил Уайта: — Судя по этим донесениям, когда, по-вашему, они начнут вторжение?