— Я не знаю девичью фамилию моей настоящей матери. Меня усыновили. А девичья фамилия моей приемной матери была Льюис. — Внезапно Уайт усмехнулся. — Эй... это была рентгеновская камера? Я слышал о таких штучках! Вы ищете инородные тела, микрофотоснимки, миниатюрные передатчики и все такое прочее, да?

— Очень хорошо, полковник, — раздался голос генерал-лейтенанта Брэда Эллиота, появившегося из соседнего помещения. — Считаю, вы прошли проверку. Вашу личность подтверждает и Управление поддержки разведопераций. Снимите с него наручники. — Офицер охраны расстегнул наручники. Эллиот провел Уайта в затемненный зал, где находились небольшие мониторы, освещенные маленькими индивидуальными лампами.

— У вас тут прекрасная система безопасности, генерал, — заметил Уайт. — Даже лучше, чем в Управлении поддержки разведопераций. У нас есть только... — Уайт прошел мимо большого самолетного штурвала, похожего на штурвал бомбардировщика В-52. Он хотел остановиться и прочитать прикрепленную внизу табличку, но Эллиот продолжал идти вперед, так что и Уайту пришлось быстро последовать за ним. — ...Да, для обнаружения инородных тел и передатчиков мы пользуемся передающим интерферометром. Надеюсь, вы...

Проходя мимо стеклянного куба в холле, Уайт не выдержал и на этот раз остановился. Одинокая лампа вверху освещала стандартную летную куртку «Номекс». Выставленная в кубе, как в витрине, желто-коричневая куртка была почти вся покрыта темными пятнами, а обычно светло-зеленая стеганая подкладка была почти черной.

— Ох, генерал, что это? — Уайт опустил взгляд на блестящую черную виниловую именную табличку.

На именной табличке с серебряными крыльями штурмана имелась единственная надпись: «Люгер».

— Да, это его куртка, — раздался голос Эллиота, который вернулся и остановился рядом с Уайтом. — А кровь на нем — моя. Перед тем как покинуть самолет, он отдал свою куртку офицеру, которая перевязала мои раны. Дэвид понимал, что ему она уже больше не понадобится. — Эллиот оглядел холл. — Я превратил этот холл в некое подобие алтаря для экипажа и в память о том нашем полете. — Он показал на штурвал. — Это штурвал со «Старого пса», мы отдали его Патрику после выполнения задания, но ему, естественно, негде было его хранить.

— Патрику? Макланану? Он здесь? Жив?

— Жив, но здесь его нет, — ответил Эллиот. — Сейчас он у морских пехотинцев, которым предстоит попытаться вывезти Дэвида из Литвы. Благодаря вам у нас появился такой шанс.

Уайт улыбнулся. Как здорово он проводил время с Маклананом и Люгером на базе ВВС Форд, гоняя их на тренажерах-катапультах. Да, несладко им тогда пришлось. Уайту даже было жаль их, особенно когда им приходилось прыгать с парашютом без помощи катапульты. Но они отлично выдержали испытания, проделав все трюки, придуманные Уайтом, и закончили курс прекрасно слаженной командой.

— А знаете, я всегда догадывался, что Люгер и Макланан действовали вместе и что наверняка они участвовали в чем-то подобном, — признался Уайт. — До меня доходили слухи о советском лазере: что это вовсе не был случайный ядерный взрыв, а просто на самом деле Соединенные Штаты нанесли по нему бомбовый удар. Правда, я не очень в это верил, а правительство не распространялось о деталях, поэтому об этом случае просто забыли.

— Помощник президента по национальной безопасности узнал об этом несколько дней назад.

— Потрясающе. Что ж, это определенно восстанавливает мою веру в наших специально подбираемых правительственных чиновников. — Уайт посмотрел на Эллиота, потом бросил взгляд на дверь, до которой они так и не дошли. — Вы можете рассказать мне о «Старом псе?» Можете рассказать об этом задании?

— Вы серьезно намерены помочь мне? — спросил Эллиот. — Я должен знать это прямо сейчас, только без всякого трепа и прочей чепухи.

— Но прежде мне необходимо убедиться, прав ли я, — ответил Уайт. — Может ли изображенный на фотографии человек действительно быть Люгером? Если вы выполняли задание на Чукотке, то каким образом Люгер очутился в Литве?

— Вот этого я не знаю, — признался Эллиот. — Да, мы действительно выполняли задачу по уничтожению объекта на Чукотке. Патрик, Дэвид, мой заместитель Джон Ормак и несколько гражданских инженеров, работавших по контракту с Центром, — Анжелина Перейра и Венди Торк.

— Перейра? Торк? Боже, это известные в стране электронщики. Мне кажется, был еще Кампос, помощник Перейры. Он исчез как раз в то время.

— Кампос тоже был с нами. Но его убили прежде, чем мы приступили к выполнению задачи.

— Боже мой... — Уайт вздохнул. — Все считали, что лучших ученых в мире за одну ночь просто поглотила какая-то черная дыра. Кто бы мог предположить, что все они принимали участие в этой акции?

— Операция прошла успешно, — пояснил Эллиот, оглядывая один за другим стеклянные кубы. — Каким-то образом нам удалось остаться в живых. Уже в начале операции крылья нашего бомбардировщика получили повреждения. Мы сымитировали катастрофу у побережья, возле Сиэтла, чтобы скрыть наше местонахождение. Вынуждены были пригрозить смертью полковнику ВВС, чтобы дозаправиться в воздухе. Советская оборона была просто кошмаром, истребители налетали волна за волной, вокруг сплошные стартовые площадки стратегических ракет. Потом нас атаковал и сам лазер. Я до сих пор трясусь по ночам, вспоминая его энергию, выплеснувшуюся на нас.

— Так что же случилось с Дэвидом Люгером?

— У нас не было выбора, и мы приземлились на советском военном аэродроме.

— Вы что?..

Эллиот перевел взгляд на очередной стеклянный куб.

— А вот это якобы флайт-план и расчет топлива... на самом деле мы летели без всякого флайт-плана, без хороших карт и даже без кислородных масок и шлемов. Компьютеры не работали, их разорвало к чертовой матери. Но Дэвид был... то есть он... превосходный штурман. Всегда способен перестроиться по ходу операции и никогда не доверяет окончательно всяким техническим новинкам. Готовится к худшему и надеется на лучшее. Его тяжело ранило, но он с помощью счисления пути полета провел нас над всей северо-восточной частью России и указал курс на базу советских истребителей. Там мы смогли заправиться, чтобы хватило топлива долететь домой. Нас чуть не схватили.

И Эллиот рассказал, что было дальше: о заправщике, о том, как Люгер задержал солдат, как им удалось улететь, но — уже без Люгера. Закончив, он погрузился в молчание.

Уайт даже не знал, что сказать. Это была самая невероятная история из тех, какие ему приходилось слышать.

Наконец Эллиот вновь заговорил:

— Каким-то образом он остался в живых. Они подвергли его психологической обработке, увезли в Литву и заставили работать над созданием советского бомбардировщика-"невидимки". Но теперь мы намерены вытащить его оттуда.

— Вы сказали, этим займутся Патрик и морские пехотинцы?

— Они посылают небольшой штурмовой отряд морских пехотинцев, — пояснил Эллиот. — Разведывательно-штурмовая группа. Тридцать два человека.

— Стандартная группа спецназа морской пехоты. Это хорошие солдаты, генерал. Очень хорошие. Менее чем за семь минут они могут проникнуть в трехэтажный дом, обыскать его и уйти. Могу гарантировать, что они без труда могут отыскать в этом институте человека, уничтожить его или захватить.

— Действуя против пехоты СНГ? Против белорусской армии? Против агентов КГБ? А кроме того, меня беспокоит политический аспект этой операции. Вторжение в этот институт будет выглядеть очень неприглядно с политической точки зрения, и не думаю, что президенту захочется рисковать морскими пехотинцами ради освобождения Люгера. И вообще они считают, что его перевербовали, так что готовы просто убить его. Нет, Белый дом отзовет морских пехотинцев при малейшем риске обнаружения. И, если это произойдет, я хочу иметь наготове свою штурмовую группу.

— Что ж, в распоряжении «Отчаянного волшебника» имеется шестьдесят лучших в мире морских пехотинцев и еще двадцать бывших морских пехотинцев — в оперативной группе Управления поддержки разведопераций. Я могу привлечь их для выполнения операций, но не стану посылать своих парней в Вильнюс без самолета-заправщика и без воздушной и наземной поддержки. Это еще одна причина моего визита к вам.