— Черт побери, — выругался Уол. — Кто приказал им пустить «Стингер»? Похоже, Снайдер начинает нервничать. Теперь эти вертушки набросятся на нас, как мухи на дерьмо.

— По виду это Ми-24, — заметил Макланан. — Ракеты на подвесках и противотанковые ракеты. Или ракеты с тепловой головкой самонаведения.

— Пригните головы и не вздумайте палить из винтовок, — предупредил Уол. — Если они заметят вспышки выстрелов, то нам хана.

— А что будем делать? Убегать?

— Пока спрячемся, — решил Уол. — Если они больше не встретят сопротивления, то займутся машинами, а потом спокойно улетят, обследовав местность. Если попытаются сесть или высадить десант, мы нападем на них. Эти штуки очень уязвимы на земле. Иначе нам никак не справиться со штурмовыми вертолетами. — Уол уже размышлял о нападении. Штурмовые вертолеты продолжали приближаться, и стало ясно видно их вооружение.

Было совершенно ясно, что вертолеты стараются избежать огня «Стингеров» и продолжают свой полет к институту. С расстояния примерно пятьсот ярдов они открыли огонь ракетами и из пушек, легко разнося грузовики колонны.

— Они не стреляют по морским пехотинцам, которые находятся на крыше, — заметил Бриггс.

— Наверное, получили приказ не разрушать здания тщательно выбирать цели, — предположил Уол. — Вот сейчас, надеюсь, Снайдер и атакует...

И действительно, через несколько секунд морские пехотинцы выпустили вторую ракету «Стингер» в замыкающий вертолет, и на этот раз она влетела прямо в струю исходящих газов двигателя и взорвалась. Огромные лопасти вертолета просто перестали вращаться, весь фюзеляж охватило огнем, и вертолет рухнул вниз, словно слабо посланный вверх футбольный мяч. Он упал в нескольких сотнях ярдов от ворот Денерокина, возле железнодорожного депо.

— Готов один! — воскликнул Бриггс.

— "Стингеров" у нас больше нет, — сообщил Уол. — Теперь эти летуны разозлятся. Приготовьтесь бежать, если они нас атакуют. Постарайтесь найти подвал или открытую дверь. Держитесь подальше от открытого пространства.

Два оставшихся вертолета достигли воздушного пространства над комплексом, и тут они по-настоящему взялись за дело.

Несмотря на огромные размеры, советские вертолеты отличались высокой скоростью и необычайной маневренностью. У этих более старых моделей пушки были установлены на носовой турели. И казалось, что они одновременно движутся в разных направлениях. Каждый раз, когда на земле двигался человек, ствол пушки поворачивался в его сторону и гремела короткая, продолжительностью одну-две секунды, очередь. Хрупкие стены зданий из дерева и кирпича, за которыми прятались морские пехотинцы, почти не защищали их.

Экипажи белорусских вертолетов берегли ракеты для БТРов и тяжелых грузовиков. Целились тщательно. Через секунду после каждого пуска ракеты раздавался громкий взрыв и треск разламывающегося металла. Отвечать огнем из автоматов или винтовок было бесполезно, да и опасно. Огромные вертолеты двигались как боксеры-профессионалы: подпрыгивали, ныряли вниз, кружились, поворачивали, делали выпады вперед и отскакивали назад, ведя огонь сначала из пулеметов, установленных у дверей, потом из носовой пушки, потом ракетами и далее, для острастки, снова из пулемета другой двери.

Экипажи этих вражеских вертолетов были опытными. Очень опытными.

Литовским солдатам с трудом удавалось не допустить просто односторонней кровавой бойни. У них осталась всего одна действующая зенитная установка ЗСУ-23-4, да и боеприпасов к ней было мало, но двухсекундной очереди из этого смертоносного оружия оказалось достаточно: очередью разнесло втулку хвостового винта головного вертолета, и из машины повалил дым. Повреждение явно было серьезным, потому что Ми-24 даже не попытался атаковать ЗСУ-23-4, а вильнул в сторону и набрал высоту, стараясь отлететь как можно дальше.

Какой-то литовский солдат побежал через дорогу невдалеке от того места, где прятались Уол, Бриггс, Макланан, Ормак и Люгер. Макланан высунулся из-за стены здания и закричал:

— Эй! Сюда!

Сержант Уол схватил Макланана за куртку и потянул:

— Назад, Макланан.

Но предостережение Уола опоздало. Второй вертолет заметил солдата, и заработала его пушка. Туловище солдата разлетелось, как гнилая тыква от удара бейсбольной биты.

Вертолет отвернул влево и перенес огонь на здание ремонтной мастерской, за стенами которой прятались американцы. От снарядов пушки здание начало разваливаться, словно замок из песка.

Уол схватил всех троих офицеров ВВС и закричал сквозь шум винтов вертолета:

— Бежим!

Макланан в силу привычки машинально схватил два брезентовых мешка с документами, но Уол вырвал мешки у него из рук и с неожиданной силой, подкрепленной страхом, оттолкнул Макланана от здания и заорал:

— Бросайте эти чертовы мешки и бегите!

Плоды их скоротечной, но интенсивной подготовки в лагере морских пехотинцев дали себя знать. Офицеры ВВС еще никогда в жизни не бежали так быстро, несмотря на то что им приходилось нести Люгера.

Здание мастерской исчезло в слепящем облаке дыма, вслед убегающим полетели осколки дерева и кирпича. Потоки воздуха от лопастей второго вертолета буквально захлестнули американцев. Казалось, что вертолет завис прямо над ними, пули пролетали над головами, ударяясь в землю впереди, но они продолжали двигаться зигзагами, не зная, да и не заботясь о том, куда бегут. А пулеметчики как будто играли с ними в кошки-мышки, но когда они устанут от этой игры, то возьмутся за дело как следует, и все будет кончено.

Их бегство в поисках укрытия оказалось недолгим: на пути оказался глубокий и широкий бетонированный ров, примыкавший к высокой ограде. Кто осторожно, а кто просто кубарем — но все полетели в ров. Падение лишь слегка смягчили несколько дюймов воды и грязи. А на другой стороне рва поднималась вверх на двадцать футов стена из упрочненного бетона — ловушка.

Огромный Ми-24, летевший на высоте двадцать — тридцать футов, медленно двинулся прямо на американцев.

Пулеметчики, стрелявшие из дверей вертолета, просто не могли промахнуться...

— Нет! — закричал Бриггс: Он поднял винтовку, прищурился от пыли, вздымаемой лопастями вертолета, и выстрелил. Пулеметчик правой двери схватился за грудь, отшатнулся назад, а потом рухнул вперед и повис на страховочных ремнях.

Вертолет накренился и взревел так угрожающе, что казалось, сейчас он высосет весь воздух из их легких.

Бриггс продолжал стрелять, пытаясь поразить хвостовой винт, двигатель или какой-либо другой жизненно важный для вертолета узел.

Вертолет отвернул влево, развернулся, снова отвернул, словно пилот не знал, что предпринять, а затем полетел на восток. Через несколько минут за ним последовал и второй вертолет, и они оба скрылись в лучах восходящего солнца.

Несколько секунд американцы тяжело дышали, приходя в себя, прежде чем предпринять попытку двинуться дальше.

— Господи... ох, Боже мой, — произнес Бриггс, хватая ртом воздух. — Парни, а ведь он был так близко.

— Отличная стрельба, Бриггс, — похвалил Уол. — И смелости вам не занимать. Отныне можете самостоятельно открывать огонь, если почувствуете в этом необходимость. Ладно?

Бриггса еще трясло, и он промолчал.

— Остальные все целы? — поинтересовался Уол. Никто не пострадал, не считая ушибов на руках и ногах. Все были готовы двигаться дальше. — Отлично. Надо как можно быстрее вернуться к зданию конструкторского бюро и...

— Стой! — раздался позади окрик по-русски. — Не двигаться! Не двигаться!

Дэйв Люгер моментально замер и вскинул руки за голову.

— Что он сказал? — спросил Ормак. — Кто это?

— Он сказал «стой» и «не двигаться», — пояснил Уол. — Бриггс, бросьте винтовку и поднимите руки.

— Вот так... эй, черт побери, да кто вы такие? — Голос, грубо окликнувший их, звучал теперь спокойно, со старомодным бруклинским акцентом. Пятеро американцев обернулись и увидели мужчину, одетого в темно-синий рабочий комбинезон, в руках он держал короткоствольный автомат, в котором американцы узнали «узи», с длинным, массивным глушителем.