— Значит, менее чем через час, — подсчитал вице-президент, — белорусские войска смогут со всех сторон двинуться на Литву, а через пару часов захватить ее?
— Боюсь, что так, господин вице-президент.
В Овальном кабинете воцарилось молчание.
Случилось то, о чем они боялись услышать с самого начала, — Литве угрожала оккупация.
— Кейс, немедленно свяжите меня с президентом Капосиусом, — приказал президент.
— Мы как раз пытаемся сделать это, — ответил Тиммонс, глава администрации президента. — Линии связи повреждены. Пробуем установить связь через посольство США, но у них там тоже сложности.
— Он мог выехать с правительством из Вильнюса, — предположил госсекретарь Данахолл.
— Я хочу поговорить с Капосиусом, — повторил президент. — Мне нужно знать, что он намерен предпринять. Господи, я не могу решать за него...
— Вы должны решиться, господин президент, — поспешно вставил вице-президент. — Гинтарас Капосиус разрешил американским самолетам летать в воздушном пространстве Литвы. Но он рассчитывал, что мы не только спасем наших людей, но и защитим его страну. Так что имеем право действовать.
— Но я хочу услышать это от него, — взорвался президент. — Я не намерен начинать войну на территории его государства, не имея на это официального и недвусмысленного разрешения. Особенно в условиях этой чертовой ядерной угрозы! Боже мой, ну и заваруха.
— Сэр, у нас имеется мобилизационный план на этот случай, — вмешался Кертис. — Генерал Локхарт из командования ВВС США в европейской зоне получит под свое командование 26-й экспедиционный отряд морской пехоты, отряд 7-го флота в Балтийском море, 3-ю армию, 17-ю и 3-ю воздушные армии. Эти силы мы можем поднять по тревоге немедленно, а вместе с ними и боевую авиацию в Южной Дакоте. А это двадцать тысяч солдат, две тысячи морских пехотинцев, четыре полка истребителей, шесть полков легких и средних бомбардировщиков, средства радиоэлектронной борьбы, связь, транспорт...
— Ради Бога, генерал, подождите минутку, — приказал президент. — Я знаю, что у вас есть мобилизационый план, но мне необходимо подумать. — Все замолчали. Президент поднялся с кресла, несколько минут ходил по Овальному кабинету, затем остановился у двери, ведущей в розовый сад. Он долго разглядывал свое отражение в пуленепробиваемом стекле, потом вернулся к столу, но в кресло не сел. — Сколько времени займет мобилизация наших войск в Германии? — спросил президент.
— Мы сможем начать ограниченные авиационные действия — разведку и локальные удары — в воздушном пространстве Литвы примерно через десять — двенадцать часов, — ответил Кертис. — Однако на самом деле нам следовало бы подождать до завтрашней ночи, потому что сегодня мы не успеем, а днем проводить операции гораздо сложнее. А через три дня сможем начать полномасштабные воздушные операции. Наземные операции будут очень затруднены, если мы не получим разрешения войти в Литву через Польшу. А на такое разрешение надежды очень мало. Значит, 2-й экспедиционной армии, а это почти сорок тысяч морских пехотинцев, потребуется как минимум неделя для подготовки десантной операции с моря.
— Получается по крайней мере десять часов для подготовки ограниченных боевых воздушных операций, и еще от суток до трех для полной подготовки операции, — подвел итог президент. — А белорусы, если решат прямо сейчас оккупировать Литву, уже утром будут разъезжать по ней. Они могут захватить столицу Литвы прежде, чем взлетит хоть один наш самолет.
— Мы можем проводить воздушные операции и в дневное время, сэр, — заметил Кертис. — У меня нет текущих метеосводок, но, если погода не позволит, придется ждать. Но потери в дневное время будут гораздо выше, пока мы не установим господство в воздухе. Не имея передовых баз или разрешения свободного пролета через воздушные пространства Польши и Литвы — хотя, думаю, эти вопросы мы сможем решить, — наши самолеты и вертолеты должны будут стартовать с баз в Дании, Норвегии или Германии и пролетать сотни миль над морем.
— И это только в том случае, если эти страны позволят нам вести боевые действия с их территорий, — включился в разговор Данахолл. — Они запросто могут протянуть несколько дней или дожидаться резолюции ООН, прежде чем разрешат нашим самолетам взлетать с баз, расположенных на их территориях.
Президент посмотрел на Кертиса, и Вилбор впервые увидел в его глазах тревогу за создавшуюся ситуацию.
— Вы хотите сказать, что мы будем просто наблюдать за тем, как Беларусь и СНГ оккупируют Литву, и ничего не предпринимать при этом?
— Так не может быть, господин президент, — возразил министр обороны Престон. — Я думаю, все эти страны поддержат нас, если мы решим действовать. Англия и Германия — наверняка, учитывая то, что произошло с послом Исландии и вице-президентом Литвы, не говоря уж о наших сенаторах во время так называемого мятежа у Денерокина.
— Для вертолетов сейчас расстояние может оказаться слишком большим, — продолжал Кертис, кроша свою сигару, — но бомбардировщики Н-111, базирующиеся в Англии, штурмовики А-10 и истребители F-16, оснащенные противотанковыми ракетами и находящиеся в Германии и Дании, обладают солидной огневой мощью и дальностью полета для выполнения этой работы. Понадобится несколько дней, чтобы привести в боевую готовность в Европе бомбардировщики-"невидимки" F-117 и бомбардировщики F-15E. Боевую авиацию можно привести в готовность в течение одного дня, но для ее эффективного использования понадобятся аэродромы передового базирования.
Президент понял, что наступил момент, когда ему следует принять решение, посылать или нет молодых солдат воевать, а возможно, и умирать в чужой стране. До этого момента жизнью рисковала только небольшая группа морских пехотинцев, выполнявшая задачу по усилению охраны американского посольства в Вильнюсе, и еще одна маленькая группа была занята поисками американца. Обе эти операции имели благородные цели, осуществлялись малыми силами, под покровом темноты. Тайком пробраться и тайком исчезнуть. Нынешняя ситуация складывалась совершенно иначе — теперь надо было посылать гораздо больше людей, техники, и все это в дневное время, когда войска противника уже приведены в состояние полной боевой готовности.
— Мне нужно выбрать наилучший вариант, генерал, — решил президент. — Я хочу знать намерения всех сторон. Мне нужно знать, что задумал президент Светлов, чего хочет президент Капосиус. Мне нужно совершенно точно знать, с чем мы столкнулись. Иначе я просто брошу американцев в мясорубку, а этого я допустить не могу.
Некоторое время Кертис молчал, прокручивая в голове наилучшие варианты, и каждый раз останавливался на одном и том же.
— Сэр, даже если вы решите немедленно начать воздушные операции в Литве, нашей авиации, базирующейся в Европе, потребуется время для организации достаточно эффективных ударов... — начал он.
Президент бросил на Кертиса встревоженный, недовольный взгляд. Он понял, что тот собирается предложить.
«Что ж, похоже, момент настал...» — подумал председатель Объединенного комитета начальников штабов.
— Как я уже говорил, боевой авиации в Эллсворте нужно как минимум двадцать четыре часа для развертывания, но и в этом случае для нее потребуются аэродромы передового базирования в Норвегии или, скажем, в Англии. Но так уж вышло, что одна из наших авиационных частей готова развернуться немедленно, и у нее имеется план действий, разработанный специально для такой ситуации...
— Эллиот... — недовольным тоном бросил помощник президента по национальной безопасности Рассел. Совершенно ясно, что каждый из присутствующих со страхом — или с надеждой — подумал об этом же. — Часть Брэда Эллиота, да?
— Я говорил с генералом Эллиотом незадолго до начала операции по усилению охраны посольства, — пояснил Кертис. — Сразу после того, как его включили во второй список лиц, имеющих доступ к информации. Как вы помните, он вел себя необычайно спокойно для человека, чьи трое старших офицеров принимают участие в операции. Под моим нажимом генерал Эллиот рассказал мне о собственной операции, которую он задумал как резервную. Если бы операция «Краснохвостый Ястреб» была отменена или провалилась, генерал Эллиот вместе с подразделением Управления поддержки разведопераций под кодовым наименованием «Отчаянный волшебник» намеревался предпринять попытку освободить Люгера.
