Все радует сегодня Пепса, но больше всего - что рядом с ним сидят Артемка и сиренеглазая девочка. Может быть, и на душе потому так тепло, что вот сидят они здесь, рядом, болтают и доверчиво кладут свои маленькие руки на его большую черную руку, когда о чем-нибудь спрашивают.

- Когда я была маленькая, - рассказывает девочка, - мы ходили с Кубышкой по дворам. Кубышка играл на скрипке, а я танцевала. И с нами еще ходила собака Мотька. Только она была глупая. Ее Кубышка каждое утро учил танцевать, а она только лизала ему пальцы и визжала. Так и не выучилась!

- И у меня тоже бил собака, - сказал Пепс, - я гулял с ней по Фридрихштрассе. Она увидела полисмен и сказала: "Гав!" И полисмен убил моя собака.

- Собака собаку всегда тронет, - заключил Артемка. - А почему тебя на афишах печатают: "Мамзель Мари"? Ты не русская? - спросил вдруг он девочку.

- Не мамзель, а мадемуазель, - поправила она. - Это для публики, чтоб думали, будто мы французы. А меня по-настоящему зовут Маруся. И, кроме того, Ляся. Это меня так папа зовет.

- А почему твоего отца зовут Кубышкой?

- А это потому, что у пего такая голова, на кубышку похожа... Это я его так назвала - Кубышка.

- У нас на базаре одну торговку тоже смешно зовут: Дондышка. Она когда напьется, то говорит: "Эх, выпила все до дондышка!"

Лясе показалось это смешным Засмеялся и Пепс, хоть и не вполне понял. Поощренный, Артемка начал рассказывать одну смешную историю за другой.

У Пепса от смеха тряслись плечи, а у Ляси даже слезы на глазах заблестели.

- Ой, какой же ты смешной! - заливалась она, падая головой Пепсу на колени, и Артемке казалось, что в горле у нее колокольчик звенит. - Да ты ж настоящий артист!

Вдруг лицо ее стало серьезным.

- А знаешь что, - сказала она: - ведь ты сможешь и Джона сыграть! Конечно, сможешь, я даже уверена!

- Какого Джона? - не понял Артемка.

- Ну, Джона, понимаешь? Самарин новую пантомиму ставит: "Дик, похититель детей". Там есть две роли: девочки Этли и мальчика Джона. Это дети американского миллионера. Этли буду играть я, а Джона некому играть. Я слышала, как Самарин говорил хозяину:

"Черт возьми, где бы это достать мальчишку?" Хочешь, я скажу ему?

- Что ты! Разве ж это можно?

- Артиомка, клювает! - крикнул Пепс. Поплавок Артемкиной удочки плясал как бешеный, но Артемка смотрел не на поплавок, а на Лясю и по лицу ее старался узнать, дразнит она его или говорит серьезно.

- Но почему же нельзя? - сказала она, и лицо ее приняло рассудительное выражение. - Конечно, можно.

- Да я ж... - Артемка запнулся. - У меня ж и пояса нету...

- Пояс тебе дадут, - успокоила она. - И чулки, и ботинки, и тужурку - все. Правда, дядя Пепс? Ну, хочешь, я скажу?

В тот же день Шишка сказал Артемке:

- Сдается, парень, тебе оракул выпал. Иди, Самарин зовет. Он там, у грека в кабинете, сифон пьет. Не иначе, как на работу нанимать будет. Акробатом. А может, по шее накостыляет. Очень даже просто: не шляйся па даровщину в цирк.

Но Артемка лучше знал, зачем его зовут, и немедленно явился в знакомую уже комнату. Там, как и раньше, за столом сидел горбоносый грек и считал на счетах, а Самарин, сидя напротив, глотал коньяк и запивал сельтерской.

Видя, что на него не обращают внимания, Артемка сказал:

- Вы звали меня?

Самарин взглянул, выпучил глаза и, не успев проглотить, прыснул сельтерской на пол:

- Ой, умру!.. Убил!.. Посмотрите, посмотрите на это чучело!.. Сын миллионера!.. Без пояса!.. Заплатанный!.. Ха-ха-ха!..

- Это тот мальчик, что пантомиму нашел, - узнал грек. - О, хороший мальчик! Только дырок много.

- Ой, да хоть не смешите вы!.. Дырок много! Да он весь сплошная дырка!

И сейчас же, как будто и не он только что смеялся, деловито сказал:

- Ну, приходи в пять часов на репетицию. Да подпояшься чем-нибудь! Миллионер!

Артемка вышел красный и растерянный. Он не знал, чего ему больше хотелось: обнять Самарина или стукнуть его кулаком по животу, чтоб не хохотал.

К пяти часам собралось на репетицию человек пятнадцать. Пришел и Пепс Он был, видимо, чем-то встревожен и нервно поворачивал голову ко всякому, кто заговаривал о пантомиме. У Артемки горели уши. Ляся сидела рядом и ободряла:

- Ты не бойся! У тебя обязательно выйдет. Из-за портьеры появился Самарин. От него несло перегаром, но к этому все привыкли.

- Ну-с, так, - сказал он, садясь на столик посредине арены. - Можно начинать. Пантомиму все знают? Нет? Слушайте. У миллионера Уптона двое детей Этли и Джон. Их выкрадывает знаменитый похититель детей, негр Дик Бычий Глаз. Смелый мальчик нашел способ бежать, но Дик догоняет детей и жестоко избивает. Между тем миллионер обратился к знаменитому сыщику Нату Пинкертону. Сыщик находит преступника и освобождает детей, а Дик кончает жизнь на электрическом стуле. Ну-с, начнем! Картина первая: Джон и Этли играют в теннис. Шишкин внук, становись здесь, Мари, стань напротив. Начинайте!

Вслед за тем Самарин срывается с места и в ужасе кричит:

- Стой! Стой! Ты что делаешь? Что ты де-е-елаешь?

- Играю, - говорит огорошенный Артемка.

- Играешь? Во что играешь? Во что?

- Ну, в бабки...

- В бабки?.. О боже мой! Да где же ты видел, чтобы дети американских миллионеров играли в бабки? В теннис, понимаешь, дурья голова, а не в бабки! В бабки играют дети сапожников, а не миллионеров. Становись сюда. Смотри, как я буду играть с Мари. Я бью по мячу. Мари отбивает мяч. Я опять посылаю мяч, Мари вернула.

К удивлению присутствующих, Артемка довольно сносно подражает. Ляся хлопает в ладоши и радуется:

- Ну, вот видишь! Я же говорила!

- Так, - кивает Самарин, - правильно. Совсем другое дело. Правильно. Ну-с, в это время Дик со своими сообщниками перелезает через забор и прячется в кустах. Забор здесь. Кусты здесь! Пепс, лезь!

Пепс поднимается с места, в волнении глотает воздух и опять садится.

- Ты что? Нездоров? - спрашивает Самарин. Пепс хочет ответить, но только проводит ладонью по лицу.

- Ну, что же ты?

Пепс поднимается, вздыхает и направляется к "забору".

"Пьяный, - решает Самарин. - Или влюбился в кого?"

Репетиция продолжается.

Но одно дело - играть в теннис, а другое - показать манеры сына американского миллионера.

Самарин ругает Артемку идиотом, сапогом, растопыренной лягушкой У Артемки от старания взмокли волосы, но манеры не получаются А тут еще Артемка высморкался без помощи платка. Увидя это, Самарин отпрянул назад и в ярости закричал:

- Вон! Вон с арены! Чтоб духу твоего здесь не было! Искалечу!..

Артемка в страхе бросился на конюшню, где стояла цирковая лошадь Роза. Но Самарин "отошел", и Артемку вернули на арену.

Когда наконец Самарин объявил, что "на сегодня хватит", Артемка пробрался в дедову комнату, лег там на топчан лицом вниз и расплакался. С тех пор как умер отец, он ни разу не плакал, а тут слезы так и лились, и от них щеки его стали мокрыми. Он всхлипывал и рукавом утирал лицо и не видел, что над ним стоит Ляся и жалобно кривит губы. А потом, когда увидел, то сказал:

- Ну, чего ты?.. Сама втравила меня, а теперь смеешься...

- Я не смеюсь, что ты! - сказала Ляся. Она села на топчан, обняла Артемкину голову и поцеловала его в мокрую щеку. И от этого Артемке еще больше захотелось плакать.

- Ты понятливый, - утешала она его, - только у тебя манеры не такие. Вот в Астрахани Джона играл гимназист. Он совсем плохо играл, а манеры у него были настоящие. А ты нос пальцами вытираешь, кулаками все время размахиваешь и в затылке чешешь. Потому на тебя Самарин и кричит.

- И черт с ним! - сказал Артемка, все еще всхлипывая. - Пусть он сам и играет Джона, когда так.

- А знаешь что? Пойдем сейчас на арену и будем сами репетировать. Там уже никого нет. Пойдем!

- Как же это? Без Самарина?

- А на что он нам! Я ведь знаю, как эту роль играть. Я четыре раза в этой пантомиме участвовала. Пойдем, а?