Он пожал плечами и вытащил из ящика лист бумаги. Там было печатными буквами написано, что люди с Востока и теклы из Южной Адриланки отказываются впускать в город отряды вербовщиков и требуют освобождения своих лидеров. Они готовы отобрать власть у тиранов и все как один поднимутся на борьбу и так далее, и так далее…

В следующий момент повозки тронулись, и меня охватило ощущение нереальности происходящего. Оно только усилилось, когда немного впереди я заметил лежащее на мостовой тело мертвого драгейрианина в золотом плаще Гвардии Феникса.

Много времени спустя в доме восточной семьи, где я провел ночь, мне попалась маленькая книжица Марии Парачезк «Серая дыра в городе», в которой рассказывалось о тех днях в Адриланке. Я читал ее и заново переживал случившееся тогда; более того, я кивал и говорил: «Да, все правда» и «Я помню», когда она описывала, как копейщики обороняли Смоллмаркет, а гвардейцы шли шеренгами по двадцать человек в ряд по улице Ростовщиков; пожар на зерновых складах и другие события, свидетелем которых мне довелось стать. Если вам попадется эта книга, прочитайте ее и, если захотите, добавьте описание любого события, поразившего ваше воображение. Заверяю вас, пока я не взял в руки ее произведение, мне казалось, что я все забыл.

Я помню смех и вопли, сменяющие друг друга, будто они являются частями единого музыкального сочинения, хотя их и разделяли долгие часы. Я помню запах горящего зерна и следы пепла на моих ладонях. Помню, как я стоял в переулке, чтобы не попасть под копыта батальона Гвардии Феникса, и стучал рукоятью сломанного топора в стену дома, где когда-то сдавались меблированные комнаты. На рукоятке топора запеклась кровь, но я не знаю, как он попал мне в руки, а тем более откуда на нем взялась кровь.

Мария Парачезк — мне так и не довелось узнать, кто она такая — описала события в том порядке, в каком они происходили, и даже нашла между ними логическую связь. Тогда я не сумел этого сделать — и не буду пытаться сейчас. Судя по всему, мятежники — выходцы с Востока и теклы — побеждали до конца второго дня восстания. Иными словами, третьего дня нового года, когда матросы «Уайткреста» прекратили поддерживать восставших и позволили произвести высадку Четвертого отряда Морской стражи, который быстро снял осаду с Императорского дворца. Но в том месте, где находился я, не могло быть победителей и побежденных почти до самого конца, когда на улицах появились орки, принявшиеся уничтожать все живое. Только много позже я узнал, что дворец подвергался нападению и девять часов находился под осадой.

Помню, как я неожиданно сообразил, что нахожусь в Южной Адриланке уже целый день, помню, как стали спускаться сумерки и мне вдруг показалось, будто весь город кричит. Но когда я перебираю свои воспоминания, как содержимое кедрового сундучка, в котором потерял какую-то важную вещь, то понимаю, что за всю свою жизнь мне не приходилось видеть ничего хуже неожиданно вспыхивающих тут и там стычек. На короткое мгновение на город опускалась тишина. Люди куда-то бежали, потом снова раздавались удары металла о металл или металла о дерево, крики, кошмарный запах горящей человеческой плоти, такой похожий и одновременно не имеющий ничего общего с ароматом жареного мяса.

Наносил ли я удары за «своих людей»? Не знаю. Я спрашивал Лойоша, но он помнит еще меньше, говорит, что все время просил меня вернуться домой, а я всякий раз отвечал: «Не сейчас». Несколько раз я пытался войти в контакт с Коти, но она не отвечала.

По какой-то причине только после того, как началась резня — но я еще не понял, что это резня, — я вспомнил про Нойш-па. Я быстро зашагал по улицам, смутно осознавая, что переступаю через тела людей с Востока, мужчин, женщин и детей. И я благодарен судьбе, что моя память не запечатлела никаких подробностей. Я помню, как поскользнулся на чем-то и чуть не упал, и только позднее сообразил, что это кровь, текущая из растерзанного тела старой женщины, которая все еще шевелилась.

Несколько раз я наталкивался на дерущихся людей, но в основном мне удавалось ускользнуть. Однажды я напоролся на четверых патрульных драгейриан в золотых плащах. Я остановился, и они остановились. Они видели, что я выходец с Востока и джарег, — наверное, их это смутило. Они не знали, что со мной делать. В руках у меня не было оружия, но на плечах сидело два джарега, а на боку висела рапира.

— Ну? — спросил я.

Они пожали плечами и пошли дальше.

Я заметил огонь, когда до дома моего деда оставалась миля. Тогда я побежал. Первое, что я увидел, когда оказался на нужной улице, был горящий дом напротив лавки деда. Полыхала и соседняя бакалейная лавка. Подойдя поближе, я почувствовал запах горящих овощей и увидел, что лавка Нойш-па еще стоит. Меня сразу охватило облегчение. А в следующее мгновение я понял, что вся передняя часть лавки исчезла. У меня остановилось сердце.

Я подбежал к дому и сразу же увидел тела трех гвардейцев Феникса. Не оставалось никаких сомнений относительно того, кто их убил, — у каждого имелось единственное круглое ранение как раз в том месте, где у драгейрианина или человека располагается сердце. Я вбежал в лавку и чуть не заплакал от облегчения, увидев Нойш-па, хладнокровно вытирающего свой клинок.

Он посмотрел на меня и сказал:

— Тебе следует уйти, Владимир.

— Что?

— Тебе следует отсюда уйти. Немедленно.

— Почему?

— Быстро, Владимир. Пожалуйста.

Я обернулся на тела убитых и снова посмотрел на деда:

— Один из них ушел, да?

Он пожал плечами:

— Я никогда не мог убить женщину. Такова наша слабость — ведь мы люди.

— Тебе повезло, что она не была волшебницей, — заметил я.

— Возможно. Осталось совсем мало времени, ты должен немедленно уйти.

— Только если ты пойдешь со мной.

Он покачал головой:

— Мне некуда идти. А тебя они найдут.

Я пожевал губу.

— Есть одно место, — сказал я. — Подожди.

— Маролан. Драконлорд со смешной речью. Драгейрианский колдун. Владелец Черного Жезла. Маролан. Маролан…

— Кто это — Влад?

— Собственной персоной.

— Где ты? С тобой все в порядке? Весь город…

— Знаю. Я в самом центре. Но со мной все в порядке. Я прошу убежища, лорд Маролан. Для себя и для моего деда.

— Твоего деда? Что случилось?

— Гвардия Феникса попыталась сжечь его лавку. Он им помешал.

— Понятно.

— Где ты сейчас?

— В Императорском дворце, но скоро я отсюда уйду.

— А что ты там делаешь?

— Готовился защищать Императрицу, если потребуется. Но осада прекращена.

— Осада?

— Твои люди с Востока, Влад.

— Ага. Кто с тобой?

— Алира, Сетра.

— Сетра? Похоже, события зашли достаточно далеко.

Он рассмеялся:

— Жаль, что ты всего этого не видел. А как дела у тебя? Действительно все в порядке?

— Да, если речь о мятеже, но у меня проблемы с джарегами. Вот почему убежище нужно мне.

— Я припоминаю другого джарега…

— Да, и я тоже. Но у нас нет времени, Маролан. Золотые плащи могут вернуться в любой момент, и…

— Хорошо, Влад. Ты можешь рассчитывать на убежище по меньшей мере на семнадцать дней. А скорее всего навсегда. И твой дед, естественно, тоже. Я поставлю в известность Телдру.

— Благодарю. До скорой встречи.

Я повернулся к Нойш-па и сказал:

— Я договорился. Мы можем остановиться в Черном Замке.

Он нахмурился:

— Что это такое?

— Летающий замок, Нойш-па. Там очень удобно. Тебе понравится Маролан. Он…

— Он эльф?

— Да, но…

— Я остаюсь.

Я улыбнулся:

— Очень хорошо. Я знал, что не смогу заставить тебя уйти.

— Конечно.

Я подошел к одному из стульев и сел. Он нахмурился и сказал:

— Владимир, уходи.

— Нет.

— Что?

— Если ты остаешься, значит, и я остаюсь.