Написал Гугуцэ на бумажке цифру "4", нарисовал копейку, прилепил бумажку к весам, встал рядом. Всё как в городе, но прохожие не те, идут себе мимо. Ладно, сотрём "4", напишем "3". Опять никто не подходит.
Хорошо, снизим цену до копейки. Ага, какой-то дяденька остановился, смотрит на весы, хочет что-то сказать. Нет, раздумал, пошёл своей дорогой.
Гугуцэ снял бумажку. Значит, можно бесплатно взвеситься. Всё равно никто не подходит. Тогда сестрёнка принесла подол яблок и подол груш. Яблоки - мужчинам за то, что взвесятся, груши - женщинам. Но прохожие, словно сговорились, не идут к весам. Зато мальчишки из соседних дворов набежали, взвесили свои шапки, съели все яблоки и груши.
Перед обедом ехал мимо ворот возчик, приятель Гугуцэ. Остановил коней, узнал, как дела.
- Не горюй, - говорит. - Научу тебя, что делать. Давай-ка весы на повозку. Едем на ток. Вот где народу собралось!
Приехали на ток, весы на землю поставили, смотрят: народу и вправду видимо-невидимо.
- Эй, люди! - закричал возчик. - Хотите узнать, сколько в вас пудов, обращайтесь к молодому человеку!
Но люди работали, никто даже не оглянулся. Стоит Гугуцэ у весов один-одинёшенек. Солнце уже заходило, когда он решил заправить рубашку и оставить весы на току. Зачем они, если взвешивать некого?
Вдруг вышел из толпы дядя Ион, смахнул с лица росинки пота.
- А ну, - говорит, - взвесь-ка меня, паренёк!
Нашёл он для Гугуцэ настоящие гири, стал на весы, и глаза у Гугуцэ вспыхнули от радости, как огоньки.
Поставил Гугуцэ гири, вынул из-за уха карандаш, подсчитал:
- Пять пудов, дядя Ион.
- Только и всего? - усмехнулся в усы дядя Ион.
Взял Гугуцэ другой карандаш, химический, опять подсчитал дядины килограммы. Всё сходится.
- Взвесь-ка ещё вот это, - улыбнулся дядя Ион и кинул на весы мешок с зерном.
Гугуцэ взвесил мешок и прибавил его вес к весу дяди Иона.
- Что-то не то получается, - покачал головой дядя Ион. - Добавь-ка вон ту кучу зерна.
До самой темноты играли весы у Гугуцэ. Вот уже и свет зажёгся, и оба карандаша стёрлись, простой и химический.
- Молодец! - улыбается дядя Ион. - Взвесь-ка заодно и эту кучу, и показывает на кучу зерна в семь раз больше прежней.
Гугуцэ не из тех, кто от работы бежит. Дал ему дядя Ион весы побольше и двух помощников. Целую неделю провёл Гугуцэ в поле, сестрёнка носила ему еду, карандаши, тетради в клеточку. Каждый день новая тетрадка. Про карандаши и говорить нечего: один помощник Гугуцэ только и делал, что карандаши точил.
На восьмой день кончил Гугуцэ взвешивать зерно и показал дяде Иону, какая цифра получилась. Наморщил лоб дядя Ион:
- Опять не то, сынок. Надо бы ещё добавить.
И указал на горы кукурузных початков высотою до неба, на холмы подсолнечника, на подводы с виноградными гроздьями. Дядя Ион дал Гугуцэ третьего помощника и самые большие весы.
Была осень. В школе давно уже шли уроки. Положил Гугуцэ тетрадки в чемодан и пошёл к старому учителю за помощью. Учитель усадил за работу весь третий класс. День за днём мальчики и девочки прибавляли, отнимали, опять прибавляли, пока не кончились чернила в чернильницах. И получилась у них цифра, длинная, как поезд.
Гугуцэ дал бы им ещё посчитать, да не знал он, как взвесить пшеницу, которую уже посеяли, виноград, съеденный детьми, зерно, которое птицы склевали. Нашёл он дядю Иона и показал ему цифру, похожую на поезд:
- Ты, дядя Ион, весишь сто тысяч пудов. Вот сколько!
- Ну, что ж. Теперь как будто правильно.
Разгладил усы дядя Ион и добавил:
- А ты, Гугуцэ, будь здоров, подрастай, сил набирайся. Хороший из тебя выйдет школьник.
ДЕДЫ МОРОЗЫ
Гугуцэ знает, откуда берутся Деды Морозы.
У них своя страна. Облака в ней дрожат от холода, а солнце не светит, потому что оно у нас. На их долю остался только осколок луны да несколько звёзд.
Самые разные Деды Морозы живут в той стране - и старые, и малые, и совсем малюсенькие.
Бабушка Зима выводит их так: рассыпает крошки по снегу и каждую накрывает шапкой. Наутро из крошки вырастает маленький Дед Мороз с шапкой на голове.
Три дня бабушка Зима держит их в доме и кормит одними снежинками, ждёт, пока у них под носами отрастут усы и белые бороды. А потом выпускает во двор - сами растите! - и выводит новых.
Маленькие Деды Морозы гоняются друг за другом по снегу, катаются с гор на санках и кидают шапки в белых медведей. А кто остаётся дома, тот лепит снежных кукол. В школу Деды Морозы ездят на оленятах. Там учат только географии да иностранным языкам, чтобы Деды Морозы знали все на свете языки и все на свете дороги. Вместо чёрной доски пишут они на белом снегу.
Пожилые Деды Морозы работают на фабрике игрушек. Крыши над фабрикой нет, чтобы никто случайно не растаял.
Перед Новым годом, когда снег засыпает их дома, Деды Морозы суют игрушки в мешки и садятся верхом на оленей. В поле олени прокладывают себе путь ногами, а в лесу - рогами. Деды Морозы никого не боятся. Потому что волки служат им вместо собак. Едут они, едут и добираются до белой конюшни. Там их ждут белые кони с большими-пребольшими глазами, чтобы и ночью видеть дорогу.
Олени бегут назад, на север, в царство Зимы, а белые кони везут Дедов Морозов, того - на восток, того - на запад, того - на юг. Только снег скрипит под полозьями саней да метель развевает белые бороды ими Деды Морозы погоняют лошадей. Во все сёла и города везут они подарки детям.
Опустошат Деды Морозы свои мешки, выучат наизусть все стишки, которые дети прочтут на ёлках, все песенки на всех языках и вернутся восвояси. Дома они поют друг другу детские песенки, читают стихи и ждут не дождутся, когда же опять придёт Новый год.
И всё это время облака в их стране дрожат от холода, а в небе светит лишь осколок луны да несколько звёзд.
НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ
Елка сама открыла двери и вошла в дом. А уж за нею вошёл лесник. Дочь лесника Дойна захлопала в ладоши и побежала показывать место, где ёлке стоять.
Разноцветные птички, белки, зайчики только и ждали, чтобы пришла ёлка. Одни уселись на ветках, другие под ветками закачались. На ёлке вспыхнули огоньки. Все было готово к встрече Нового года.
В молдавские сёла Новый год просто так не приходит. Любит он, чтобы в новогоднюю ночь люди ходили от дома к дому и поздравляли друг друга, чтобы под окнами слышались крики "гей-гей!" и звонили колокольчики.
Села Дойна у окна, глядит в темноту. Никого не видать на тропинке. Только далеко-далеко, в селе, звенят колокольчики.
- Новый год уже в селе, - сказала себе девочка. - А под нашими окнами колокольчики не зазвенят. Новый год не услышит их и не найдёт нас. Зачем только папа наш дом в лесу построил? Вот и Гугуцэ не придёт меня поздравить. В селе ему не страшно, собак он не боится. А в лесу? Мало ли какого зверя можно встретить в лесу!
Нахмурилась Дойна. И показалось ей, что ёлка тоже грустно мигает своими огоньками.
Часы пробили полночь. Мама, папа и дедушка кинулись целовать Дойну, надарили ей подарков, поздравили с Новым годом.
Но какой же это Новый год, если никто не крикнул под окном "гей-гей!" и ни разу не звякнул колокольчик? И зачем это папа дом в лесу построил?
Девочка глядела в темноту, пока не пришёл сон. Но не успел он сомкнуть ей ресницы, как заскрипел снег под окнами и кто-то весело закричал:
Эй, хозяин, вставай-ка!
Просыпайся, хозяйка!
У окошек садитесь
И на нас не сердитесь!
Гей-гей!
Звони веселей!
А кто же это среди ребят самый маленький, с самым большим колокольчиком? Ну конечно, Гугуцэ!
Разрешите петь, кричать,
Вас, хозяев, величать?
- Разрешаем, разрешаем, - отвечает отец и смеётся.
Зазвенели колокольчики, и отозвались им оконные стёкла. Заревел бугай (это такой инструмент, который мычит, как бык), и проснулись все зверюшки на ёлке. Им тоже захотелось послушать новогодние поздравления.
