- Как дела, Алеша? Что-то ты бледный? Кино понравилось?

- Не очень, - промямлил.

- А чего так?

- Монтаж, - нашелся я.

Ответ был настолько неожиданным и простодушным, что мой собеседник засмеялся. Его покатые борцовские плечи содрогались от кехающих звуков, а мне было не до смеха. По той причине, что в кресле покатывался... Серов-старший.

Да-да, сам директор знаменитой ковровой фабрики. Властелин дум трудящихся масс. Депутат всех созывов. Отец моего друга Саньки, погибшего по прошлой весне.

Было с чего потерять голову. Происходящее могло бы сойти за кошмарный сон, да в грезах нет места таким нелепым совпадениям.

- Нет, Алеша, не монтаж, - проговорил Серов, отсмеявшись. - Это правда жизни.

- Нам такая правда не нужна, - продолжал каламбурить.

- Нужна, Алексей, - не согласился. - Без нее, доморощенной, наша встреча бы не состоялась.

- Хороша подстава, - смирился с неприятным фактом из своей биографии. - А зачем, Хозяин? Если вы, конечно, он?

- Хозяин-Хозяин, - добродушно отмахнулся, будто от мухи. - А вопрос интересный, Чеченец. Хотя надо начинать с самого начала.

- А я не тороплюсь, - заверил я.

Осклабившись, Серов-старший поправил очки:

- Что в тебе нравится, Алеша, так это удивительное и бесстрашное распи... дяйство.

- Спасибо, - поблагодарил за комплимент.

- Хотя жив-здоров ты пока по другой причине.

- По какой?

И получил ответ, меня полностью удовлетворивший:

- Поблагодари Сашку.

- Да, - только и проговорил.

Хозяин покосился, подкрякнул, как селезень в брачный период, и сказал:

- Ну-с, перейдем к нашим делишкам.

После первой четверти часа беседы я твердо решил, что повешусь на первом удобном суку. От срама. После второй четверти - застрелюсь. От позора. После третьей - а что страшного произошло? Еще неизвестно, кто на белом верблюде пролезет в игольное ушко сложившихся обстоятельств.

Если оставить за скобками мои эмоции и жалкие переживания по поводу зря прожитой жизни, то имелась (по версии Серова) следующая ситуация:

Лаптев нарушил главную заповедь - будучи главным казначеем Торгового сообщества "Русь-ковер", попытался вести свою игру, переведя на свой счет из "общака" некие суммы. Более того, возникло подозрение, что он пытается работать на иную организацию. (Тут я вспомнил "Красную стрелу".). Так что пришлось его наказать.

- А почему выбрали меня? - спросил я.

- Так сложилось, - пожал плечами Серов. - Мы тебе просто помогли. А ты помог нам. Да, признаться, малость поторопились.

- Как это?

- Поспешили-поспешили, - и коротко изложил суть: оказывается, Лаптев, хитрая лиса, чувствуя опасность, успел заложить в тайник некую информацию на компьютерном компакт-диске. Как ему удалось всех объе... ать, это другой вопрос. Факт остается фактом: существует дискета, её нужно найти. Во что бы то ни стало.

- И этими поисками должен заниматься я? - проявил я удивительную сметливость.

- Да, Чеченец.

- А почему?

- Хороший вопрос, - усмехнулся Хозяин. - Отвечу: жить хочешь?

- Не знаю.

- Все хотят, - не поверил и развел руками. - Пока ты играл в туфту и фуфло, я мог быть ангелом-хранителем, а теперь моя власть закончилась.

- А железнодорожные бобики ваши?

- Все кругом родное, все кругом мое.

- И вся эта история, когда меня, как говно, на поле...

- Это тебя, милок, пытались предупредить, - усмехнулся. - Но ты тупой, хотя бывают и тупее.

- А с этим поваром Василь Васильевичем?..

- Тут какие-то странные накладки случились, это правда. Какая-то чепуха... Скажу одно, это не мы...

- А можно ещё вопрос?

- Ну?

- А чью власть имеем? Али-бека?

- Не смеши, Чеченец, - поморщился. - Между прочим, живет мечтой отрезать твою голову... Он это умеет делать.

- Да, - подтвердил. - Только неизвестно, кто кому первый...

- Не питай иллюзий, - остановил меня. - Ты хорошо завис над пропастью во ржи: и кино, и Али-бек. Что надо ещё для активных поисков?

- А почему сами не ищите?

- Как не ищем? Ищем, ещё как ищем.

- Я видел, как искали у Грымзова и Литвяк.

- Первый хапуга и дурак... был... А вот вторая... Все из-за нее, пи... ды, - неожиданно ругнулся в сердцах. - Когда Лаптева сделали, тогда сообщила о дискете. Разве можно так жить и работать, товарищи?

- А воры в законе?

- Что?

- Они тоже при вас?

- Всё и все при нас. Мы везде и всюду. Нас нет и мы есть.

- Призраки?

- Но иногда превращаемся в плоть, - довольно похлопал себя по обрюзгшему животу.

- А что за спецзона "А" на фабрике? - не унимался я.

Директор Торгового сообщества "Русь-ковер" шумно вздохнул, потом с мрачной угрюмостью взглянул на меня через толстые стекла очков и ответил довольно странно:

- Когда головастики трепыхаются в своем вонючем болоте, пожалуйста. Но беда в том, что они вырастают... И вот мы имеем то, что имеем...

- Не понял, - признался я.

- Поймешь потом.

- Когда превращусь в жабу, - решился на провокацию. - Как вы?

Наступила мертвящая, как говорят в таких случаях, тишина. Я увидел жировые складки на подбородке хозяина жизни и маленькие икринки глаз, вперившиеся в меня с лютой ненавистью.

- Слушай ты, баклан мусоренный! - прохрипел. - У тебя неделя, а потом пи... дец!.. - рванул за горло бутылку и шваркнул её в экран вконец затраханного телевизора.

Я удивился. Про себя, конечно. Что такое? Где культура речи? Все так было мило и вот: невротический всплеск эмоций.

Пока я переживал, директор фабрики имени Розы Люксембург, вырвал себя из западни кресла, и пропал, точно его и не было.

А я остался, глазея в прореху телевизора, как в око небытия. Никогда не думал, что снаряд может дважды попасть в одну и ту же воронку, ей-ей.

Начинается жизнь, где законы природы не действуют. Работают другие законы - законы смерти.

Я находился в таком душевном раздраи и физической прострации, что плохо помню, как оказался в родном джипе и как укатил из окаянной местности. И только на трассе начал приходить в себя, подобно астронавту, чудом вырвавшегося из черной дыры антимира.

Уф! Где я и что происходит на белом свете, господа? Я подозревал о существовании опасного параллельного мира, но чтобы так вляпаться в его дерьмо.

Еще два часа назад тешился иллюзиями, что я есть стержень земли ветровской. И что же? Сумбур вместо полифонической музыки мыслей, выражусь красиво. Все смешалось в моей голове, как в крестьянском винегрете. Почему такие чувства? Что случилось? Ровным счетом ничего, кроме одного: поставили на "счетчик".