Поглаживая бородку, Илья задумчиво смотрел в окошко.

— Хочешь, чтоб мы с тобой проанализировали всю информацию? — уточнил он.

— Не только. Нам еще необходимо разработать план оперативных действий. Обстановка накаляется, сроки поджимают. Сперва Дашкин отец, потом Самарская, а затем и сама Дашка при моем соучастии разворошили эту нечисть. Тут, как во всем, свои плюсы и минусы, но змееныши активизировались, и ситуация становится непредсказуемой.

«Жигуленок» мчался по сумрачным московским улицам. Освещение зачастую оставляло желать лучшего, однако вечер был звездным, и в приоткрытое Ильей окошко дышала весна. После короткого молчания Илья фыркнул:

— Хоть ты меня режь, старик… мне действительно трудно воспринимать все это на серьёзе. Несмотря на твои демонстрации. Ты совершенно прав: мне кажется, завтра я проснусь и…

— Черт возьми, старик, — раздраженно перебил Глеб, — можешь воспринимать это как чисто умозрительную задачу или компьютерную игру! Ладушки?!

Илья кивнул:

— Пожалуй. Но в игре этой пока не просматривается хоть какой-то логики.

— И все же она есть. Постоянно удваивая число «посвященных», Змей стремится к абсолютной власти. Если он ее достигнет, то станет практически неуязвим и бессмертен. Однако, наращивая свою мощь, Змей чертовски боится света, то есть публичности. Притом Змей не подозревает о существовании Мангуста, и в этом наше огромное преимущество, которое желательно сохранить вплоть до решающей битвы. Именно поэтому я и должен пока действовать лишь на первом уровне, нигде и никак не проявляя своих возможностей. Моя сегодняшняя демонстрации, старик… просто слов нет. Учитель меня бы высек — и был бы тысячу раз прав.

— То есть ты хочешь сказать, — удивился Илья, — что тебя могут как бы запеленговать?

— Именно. И будет самым ужасным, если Змей уползет и забьется в глухую нору. Тогда искать его придется века полтора. И тогда сколько б ни вырывали мы «глаза» его и «клыки», где-то в укромном уголке Змей будет их быстро восстанавливать. Так что думай, старик. Крепко думай.

Илья усмехнулся:

— А ты что будешь делать?

— Тоже думать буду. И, как принято в научных работах, выражу тебе благодарность за обсуждение и критику.

— То есть отводишь мне роль доктора Ватсона?

— Ради Бога, Илюша, будь Холмсом. Оставь роль Ватсона мне.

— Другой разговор. — Илья сохранял на лице серьезную мину. — Выдай-ка мне всю информацию, которой владеешь.

И пока они ехали, Глеб вкратце ему поведал обо всех более или менее значительных событиях, контактах и своих личных действиях с того памятного понедельника, когда они познакомились. Илья смотрел на него своими внимательными глазами, вопреки обыкновению, не перебивая и не задавая вопросов.

Когда они остановились у дома, Глеб взял с заднего сиденья бумажный пакет и протянул Илье.

— Здесь десять тысяч долларов. На первое время.

Илья оттолкнул пакет рукой.

— Киш ин тохес! Ты что же, думаешь, я…

— Ну-ка, бери! — гаркнул на него Глеб. — Ты же охотник на Змея, задница! Сколько, по-твоему, должно тебе заплатить благодарное человечество?!

Илья прыснул. Затем взял пакет и помахал им перед носом Глеба.

— Ты украл их или вырастил?

Глеб покачал головой.

— Ни то, ни другое. Воровством я не занимаюсь, а выращивать деньги — значит способствовать инфляции. Поэтому я их честно зарабатываю. С моими-то возможностями, старик, да за двести лет… Поверь, я чертовски богат. А уж переместить в пространстве некоторую сумму для личных нужд… Бери, старик, не сомневайся: налоги уплачены. И пойдем, я провожу тебя до квартиры. Теперь без охраны ты больше…

— Слушай, — в задумчивости перебил Илья, — а у этих «глаз» да «клыков» есть хоть какие-то отличительные признаки?

— Ну вот, — обрадовался Глеб, — я все ждал, когда ты об этом спросишь. Признаки-то у них есть. Но, поскольку у каждого конкретного Змея свои особенности и повадки, характеристики их подручных с трудом поддаются классификации. Мангустам, однако, удалось выделить нечто общее в рангах, начиная с восьмерки — «хребта Змея». Восьмерка обычно состоит из очень сильных шаманов и экстрасенсов. Среди прочих трюков они умеют перемещать предметы в пространстве, создавать локальное электромагнитное поле, зажигать взглядом огонь. К их числу относятся барон Мак-Грегор и графиня Салтыкова, о которых я тебе только что рассказал. Но графиню им не заполучить, тут у них обломчик вышел… «Клыки Змея» умеют все то же, что и «хребет», и плюс к тому могут принимать облик какого-либо конкретного зверя. В этом облике они трудно уязвимы и сила их возрастает многократно. Бомжиха у двери Даши, превратившаяся затем в волчицу, безусловно, из этой лихой четверки.

— Смотри-ка, — встревоженно пробормотал Илья, — они в Дуську прямо вцепились.

Глеб сложил пальцы в кукиш.

— Во им!.. Далее «глаза». Они умеют то же, что и «клыки», и вдобавок могут существовать, так сказать, в бесплотном состоянии, в виде плазмы, которая зрительно воспринимается как туман, дым или нечто, подобное призраку. Вряд ли нужно упоминать о том, что могущество этих тварей уступает лишь самому Змею.

— И конечно, Мангусту? — в тревоге уточнил Илья. Глеб с улыбкой положил руку ему на плечо.

— Мангуст раздолбает их всех. Особенно — с такой командой. — Он распахнул дверцу «жигуленка». — Пошли, мне возвращаться надо. Бананы не забудь.

Илья выбрался из машины, держа в одной руке связку бананов, в другой — бумажный пакет с долларами.

— А если их спровоцировать? — предложил он задумчиво. — Чтоб они психанули и как-то проявились. Тогда было б легче вычислить, кто есть кто.

— Почему бы нет? — Глеб вошел вместе с ним в подъезд. — Только надо тщательно все продумать, чтоб не пострадали те, кто ни при чем. Завтра у меня нет занятий в школе. Могли бы встретиться и наметить, так сказать, сценарный план.

— Договорились. — Илья сунул бананы под мышку и достал из кармана ключ. — А пока подвергну данные разведки беспощадной дедукции.

Выйдя из лифта, он открыл ключом дверь своей квартиры.

Глеб остался в лифте.

— Только, пожалуйста, — напомнил он, — без охраны не выходи. Утром созвонимся, я за тобой заеду.

Илья обернулся, переступив порог.

— Знаешь, старик, я фаталист. Кому суждено быть повешенным, тот…

— А вот это видал! — Глеб показал ему кулак и нажал кнопку первого этажа. — Повыступай у меня!

Лифт поехал вниз.

— Тут же я тебя послушался, — проворчал себе под нос Илья, захлопывая дверь.

В прихожую выкатилась жена его Алла в банном халате и с полотенцем вокруг головы.

— Помереть и не встать! — изумилась она. — Бананы купил!

— Мотька спит? — спросил Илья, передавая ей связку.

— Спит. У бабы с дедой.

— Опять? Твои дистрибьюторы нас скоро из дома выживут.

— Мои дистрибьюторы нас кормят! — повысила голос Алла. — А ты, Илюша, большой у нас умник, но мозги твои пока никто не оценил! — Алла воинственно очистила банан и впилась в него зубами.

Илья протянул ей бумажный пакет.

— Может, подержишь, кормилица? — съязвил он, снимая пальто.

— Что здесь? Сухарики? — съязвила в ответ Алла, заглядывая в пакет. Ее кругленькое личико вытянулось. — Илюшка… что это значит?

— По-английски читать умеешь? — осведомился Илья. — А то могу перевести. Там написано: «Дорогой Илюша, на мировом рынке твои мозги ценятся высоко». Не веришь?

Алла не спорила. Она считала доллары.

Когда Глеб вернулся, Даша, Такэру и Стас коротали время за шахматами. Время меж тем перевалило за одиннадцать. Сняв куртку, Глеб объявил:

— Всё, ребята, заступаю на вахту.

Стас и Такэру мигом засобирались. Даша проворчала:

— Мы прямо как на осадном положении.

— Не мы, а только ты, — поправил Глеб.

— Спасибо, утешил.

Застегивая пальто, Стас попросил Глеба:

— Повтори-ка тот стишок. Который про друзей.

— Зачем? — полюбопытствовал Глеб.

— Зачем, зачем — низачем, — огрызнулся рыжий. — Интересно мне. Всё бы ему «зачем».