— Виталий Петрович? — живо переспросил Стас. — Ну, в общем… с него станется. Я б не удивился.

Илья и Такэру слушали напряженно, не проронив ни звука.

— У каждого из «клыков» тоже двое подручных, — продолжил Глеб, — их восемь, и зовутся они «хребет Змея». К их числу принадлежит барон Мак-Грегор. Вот все, что мне пока доподлинно известно относительно конкретных «слуг Дьявола», а времени в обрез… Далее. За «хребтом Змея» следуют первое, второе и третье «кольца Змея», состоящие, соответственно, из 16, 32 и 64 бойцов. Дальнейшие удвоения названий не удостаиваются. Но когда число приспешников превысит некую критическую величину, власть Змея станет абсолютной. Что произойдет в этом случае, трудно даже вообразить. Но, к счастью, Мангусты убивают Змеев, и через столетия новый народившийся Змей вынужден начинать всё сначала. Ну как, ребята, интересно вам слушать эту сказочку?

Стас прокашлялся.

— Валяй дальше, — выразил он общее мнение.

— Итак, — Глеб посмотрел на Дашу, — вернемся к твоему вопросу: не просочились ли сведения о Мангустах от Змея и его сподвижников? Ответ очевиден: это исключено. Мангуст выслеживает Змея и убивает, не оставляя визитной карточки. Чтобы разрушить Систему Змея, достаточно уничтожить «глаза» его и «клыки», что Мангусты и делают. В результате Система распадается, и ни один из «посвященных» не подозревает, кто ее разрушил. К тому же следует добавить, что осиротевшие прислужники проживают короткую человеческую жизнь, и внукам их едва ли известно о существовании и гибели Змея. А уж о Мангустах… о них не ведает ни одна живая душа. В данный момент, правда, я сам начал трепаться… но мне за это и отвечать перед вами, перед будущим и… Только не говорите мне, что вы уже слышали все это в каких-то легендах.

После продолжительного молчания Даша спросила:

— А сколько проживет Змей, если его не убить?

Глеб с грустью усмехнулся.

— Практически вечно. Вот же мерзавец.

Даша опустила глаза.

— А Мангуст… сколько живет он?

— Сколько захочет, пока не надоест. — Глеб продолжал вышагивать по комнате. — Мой учитель, к примеру, убил трех с половиной Змеев и умер… ушел из жизни в возрасте 1647 лет. Как видите, я совсем мальчишка.

— Почти две тысячи лет, — мечтательно проговорил Такэру.

— Охренеть! — поддержал его Стас. А Илья уточнил:

— Как это убил трех с половиной Змеев? Что значит «с половиной»?

— Ну ты и зануда! — Глеб взглянул на свои часы. — Это я так, образно. Трех Змеев он убил сам, а четвертого обескровил и поручил добить своему ученику.

— Что значит «обескровил»? — вновь уточнил Илья.

— Какому еще ученику? — одновременно с ним спросила Даша.

Глеб возвел глаза к потолку.

— Слушайте, этак мы с места не сдвинемся! Вы все время лезете в частности!

Стас тряхнул рыжими кудрями.

— Ни фига. Если мы в команде, отвечай на все вопросы.

Глеб с досадой пожал плечами.

— Да ради Бога! Времени только жаль… Обескровил — значит уничтожил «глаза» с «клыками» да притом измотал Змея в битве. Создав такие мягкие условия, мой учитель, Стивен Пирс, послал ученика, чтобы тот прикончил Змея… как бы в качестве тренировки. В те годы я лежал еще в колыбельке и ученика, моего предшественника, естественно, не помню. Дело в том, что он убил Змея, но при этом и сам исчез. Вероятно, погиб тоже. Вот и все.

— Как это исчез, погиб?.. — в недоумении осведомился Илья.

— Сейчас я взвою! — воскликнул Глеб. — Старик, исчез — значит исчез! Погиб — значит погиб! Неудержимый, так звали ученика вторым именем, убил Змея и больше не появлялся! Это всё, что нам со Стивом было известно! Такие битвы, Илья, трупов не оставляют, поэтому доказательств никаких… Более двух веков учитель казнил себя за гибель Неудержимого, считая, что поторопился выпускать его против Змея. Поэтому Стив и ушел из жизни, как только посвятил меня в Мангусты. Еще вопросы есть?

— Да, — твердо сказала Даша. — Что-то я не поняла. Твой учитель казнил себя за гибель Неудержимого, которому создал, как ты сам выразился, мягкие условия. И от своих душевных переживаний учитель… как бы покончил с собой и оставил тебя со Змеем один на один, так получается?

— Даш, ты не принимаешь в расчет…

— Погоди, Глеб! А если, упаси Боже, ты проиграешь схватку? В таком случае ведь линия Мангустов вообще прервется, разве нет? Как он мог просто взять и добровольно уйти из жизни? Да я б его за это…

— Дашка, хватит! — вскричал Глеб, и в голосе его прозвучала невыразимая боль. — Он устал побеждать Змеев! Устал, потому что Змеи рождаются опять и опять! Тысяча шестьсот лет, Даш! Ты понимаешь, что это такое?! Тебе ли его судить?!

Воцарилась тишина. Чтоб разрядить ее, Илья кашлянул. Даша опустила влажно заблестевшие глаза.

— Извини, — пролепетала она, — я дура.

Глеб подошел, склонился над ней и прижался щекой к ее щеке. Затем смущенно отпрянул и проговорил бодрым голосом:

— Вообще-то должен вам заметить, что я, похоже, самый сильный из Мангустов, когда-либо существовавших. Не сочтите за хвастовство, но… Даже на первом и на втором уровнях не было мне равных. А уж на третьем и на четвертом…

— Что еще за уровни? — перебил Илья. Глеб рассмеялся.

— Ну вот, опять!

— Слушай, — раздраженно проговорил Илья, — если ты что-то излагаешь, изволь выражаться внятно. Или я не прав?

— Прав, прав, — Глеб украдкой взглянул на часы, — но у меня одна просьба. Сейчас я без ваших перебивок доскажу то, что должен, и мы, как говорится, подведем черту. Конечно же, я догадываюсь, что у всех у вас такое ощущение, будто завтра вы проснетесь и вся эта ахинея, которую я здесь нагромоздил, развеется как дым. Ну что ж, давить на вас не буду: скоро всё само встанет на места. Согласитесь, однако, что поток ваших вопросов следует прервать, иначе мы просто утонем. Или я не прав? — обратился Глеб к Илье.

Илья вздохнул с улыбкой.

— А если интересно?

— Не в последний раз видимся. Итак… Я работаю на четырех уровнях. Первый — обычная человеческая жизнь. Уже на этом уровне, чисто физически, Мангуст имеет огромные преимущества перед кем бы то ни было из людей. Во-первых, память Мангуста такова, что он способен воспроизвести текст страниц на двести, едва лишь его пролистав.

Стас присвистнул.

— Продемонстрируешь при случае?

— Запросто. Во-вторых, реакция Мангуста раз в пять превышает рекордную реакцию нормального человека. То же самое можно сказать о физической силе Мангуста и его выносливости, это уже в-третьих. Не стоит сжимать Мангусту руку, Стас: он легко сломает тебе кости. Что же касается лично меня, то… как бы вам объяснить… Короче, используя второй свой уровень, я усовершенствовал первый. Конечно, я рисковал. Мангусты себе вообще это запрещают: можно потерять всё. Но я был упрям, осторожен, и я выиграл. Теперь я могу уклоняться от одиночных пуль, допрыгнуть с места до четвертого этажа жилого дома, обогнать автомобиль, едущий со скоростью 90 км в час, и многое другое. В это трудно поверить, но это так. Поэтому, Стас, нелепо удивляться тому, что я уложил восьмерых придурков с цепями. Мне, прости, даже слышать об этом неловко. Для меня это… примерно как для тебя отшлепать младшую группу детсада.

— И все это мне досталось за пятьсот баксов, — ввернула Даша.

— Плюс огромная куча проблем, — грустно улыбнулся ей Глеб. — Далее. Второй уровень — это магия. Вернее, то, что мы традиционно под этим словом понимаем. На самом деле вся магия Мангуста заключается в уникальном умении концентрировать волю и воображение. Подобное умение можно развивать и развивать, причем… Ладно, не будем отвлекаться. Третий уровень — это сочетание магии с наукой и техникой. Тут все ясно, не стоит углубляться…

— Ничего не ясно, — буркнул Илья. — Жаль тебя перебивать, но истина дороже.

— Тебе лично я продемонстрирую третий уровень наглядно, — пообещал Глеб. — На базе ваших с Альбертом уравнений.

— Старик, это твои уравнения, — возразил Илья. — В подачках я не нуждаюсь.