— В каком смысле? — покосился на нее Глеб. — Я всего лишь телохранитель. Не забыли?
Они стояли у освещенного подъезда. Куртка на Глебе была распахнута, руки в карманах джинсов, глаза насмешливо поблескивали. Даша, напротив, была в нерешительности и отряхивала перчаткой несуществующие снежинки с воротника.
— Извините, что я сегодня на вас наехала. Насчет образования и всего прочего… Если вам угодно было разыгрывать фарс…
— Дарья Николаевна, давайте прекратим…
— …вам глупо обижаться на то, что я на ваш розыгрыш купилась.
— Дарья Николаевна, ластик!
Она взглянула на него в недоумении:
— Что вы имеете в виду?
— Именно ластик. — Глеб изобразил, будто что-то стирает с ладони. — Давайте сотрем все неприятное и начнем знакомство сначала. Идёт?
Она кивнула:
— Можно попробовать.
— Итак. Какого рода смекалку я должен сейчас проявить?
— В этом доме, — Даша указала на дверь подъезда, — я буду изображать матёрую журналистку — корреспондента газеты «Вечерний курьер». Формально у меня нет оснований являться сюда с телохранителем. Поэтому хорошо бы вам сыграть роль моего коллеги из той же газеты. Ну как? Уверена, что без темных очков у вас получится.
— Если экспертом будет не Илья, — без улыбки заметил Глеб. — Я постараюсь, но у меня есть вопросы. Дарья Николаевна, мы лезем в логово мафии?
Она помедлила с ответом.
— Думаю, вряд ли. Молодые супруги — мастера бальных танцев, готовые часами щебетать о своих успехах. Вот и пощебечем.
— Однако вы обзаводитесь телохранителем.
— На всякий случай: я трусиха… Еще вопросы?
— Последний. Что я должен делать в роли вашего коллеги?
— Сидеть с умным видом, изредка подавая реплики. Желательно впопад.
— Только-то? Вы явно мне переплачиваете.
— Я тоже так думаю. Но вам удалось меня разжалобить.
— Ну да, если кто-то Кембридж не окончил, у вас прямо душа кровью обливается.
Она сверкнула на него глазами.
— Мы до утра так стоять будем?!
Глеб развел руками:
— Сколько прикажете, босс.
Воспользовавшись домофоном, Даша связалась с хозяевами квартиры, и те открыли дверь подъезда.
Квартира была роскошной. При входе располагался просторный холл с тропическими пальмами, мягкой мебелью и телевизором. Далее просматривались замысловатые интерьеры… Впрочем, дальше холла Дашу и Глеба никто не приглашал. Супруги Манько — Павел и Валентина — встретили «корреспондентов» в шортах и в майках без рукавов. Фигуры их вполне соответствовали эталонам их профессии, но в лицах не было ничего примечательного. Дашина красота, очевидно, произвела на них ошеломляющее впечатление, которое они тщетно старались скрыть. «Корреспондентов» заботливо избавили от верхней одежды, обули в тапочки и усадили на диван. Павел и Валентина расположились в креслах напротив. Рядышком работал телевизор: на канате ОРТ шла информационная программа «Время».
— Мы сможем уделить вам не более сорока минут, — объявила Валентина и посмотрела на мужа, как бы ожидая одобрения.
Павел кивнул.
— Завтра нам рано вставать.
Супруги были курносыми блондинами с водянистыми глазами.
Даша достала из сумочки диктофон.
— Сорок минут нам хватит, — улыбнулась она. — Только неплохо бы выключить ящик.
— Пока нельзя, — покачала головой Валентина. — В новостях культуры будут наших конкурентов показывать.
— Брат и сестра Селивановы, — уточнил Павел. — Слыхали про таких?
— Ну-у… вроде бы… — замялась Даша.
— Мы должны их знать? — вежливо спросил Глеб. Павел фыркнул:
— Вот ещё! Интриганы колченогие!
— Любимцы старых пердунов! — хихикнула Валентина. — Но посмотреть их мы обязаны: они будут звонить.
В этот момент на телеэкране возникли два детских трупика, похожие на скелеты: мальчики полутора и трех лет. Они умерли от голода и были брошены родителями на помойку. Стиснув зубы, Глеб вперился в экран. Но сюжет этот длился не более двадцати секунд.
— И придется гладить их по шерстке, — подмигнул Павел, — говорить какие-то комплименты.
— А Женька Селиванова, между прочим, ложится под каждого члена жюри, — ввернула Валентина.
Глеб встал с дивана.
— Где у вас тут можно покурить?
Даша бросила на него быстрый взгляд.
— А вон там, — поднялась с кресла Валентина, — пойдемте, я покажу. — Она вывела Глеба за пределы квартиры. Здесь тоже был небольшой холл с двумя креслами, столиком и пепельницей. — Курите, только форточку приоткройте, — сказала Валентина, исчезая за дверью.
Глеб подошел к окну, послушно открыл форточку — и разрыдался. Два беззащитных детских тельца будто выжглись на сетчатке его глаз. Боль была нестерпимой. С этим надо было срочно как-то справиться. Глеб сконцентрировался, выровнял дыхание и прижался лбом к холодному стеклу. За окном плавно кружились редкие снежинки…
За спиной вдруг скрипнула дверь, раздался легкий цокот каблучков, и Даша тихо проговорила:
— Эй! Ты чего? Ну-ка прекрати… Сейчас я в темпе их запишу, и сматываемся. — Каблучки зацокали обратно, и дверь затворилась.
Когда Глеб вернулся с «перекура», телевизор был выключен, диктофон включен и мастера бального танца щебетали без умолку. Как им было трудно, в какой бедности они жили, какие в их искусстве интриги. Если б не помощь фонда, то неизвестно еще…
— Простите, — перебил Глеб, — о каком фонде идет речь?
— Международный фонд поддержки талантов, — пояснила Валентина. — Его недавно образовали. Года четыре всего, да, Паш?
Павел кивнул.
— Они сами нас разыскали, — охотно развил он тему. — Если б не наш… извините за нескромность, незаурядный потенциал, они б и связываться не стали. Во всем мире этот фонд выбирает только самых супер, самых бест и оказывает огромную поддержку…
— Кто возглавляет этот фонд? — вновь перебил Глеб. — Какими средствами он располагает, не знаете?
— Конкретно не скажу, — авторитетно произнес Павел, — но бабки там сидят неимоверные. Президентом там этот… как его, миллиардера этого? Сикейрос, вроде?
— Родригес, — поправила Валентина.
— Во-во, Родригес! Теперь они нам и гастроли обалденные устраивают, и участие в самых престижных конкурсах оплачивают…
— И требуют еще, чтобы мы рекомендовали им какие-нибудь новые таланты, — продолжала Валентина.
Муж посмотрел на нее осуждающе.
— Ё-моё, да кого здесь можно рекомендовать? Кто у нас вокруг, Валь? Шелупонь всякая.
Даша выключила диктофон.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила она, — материала у меня достаточно. Если возникнут какие-то вопросы, я позвоню.
— Конечно, в любое время. — Павел откровенно пожирал ее глазами. — В марте мы выступаем в Олимпийской деревне, обязательно пришлем вам билеты.
— Придем с удовольствием, — пообещала Даша. — А вы не угостите нас кофе?
Глеб удивленно приподнял бровь. Супруги обменялись взглядами.
— Конечно, — выдавил из себя Павел.
— С удовольствием. — Валентина встала и отправилась на кухню.
Даша откинулась на спинку дивана и кокетливо произнесла:
— Как у вас тут хорошо!
Водянистые глаза танцора будто подернулись масляной пленкой.
— А вы это… вы приходите почаще, — предложил он, не обращая внимания на Глеба.
— Спасибо, я подумаю, — многообещающе улыбнулась Даша. — Скажите, вы не были знакомы с Ольгой Самарской?
Павел наморщил лоб. Вроде бы… А кто она?
— Журналистка тоже. Вы не давали ей интервью? Примерно месяц назад.
— Как вы сказали? Самарская?.. Нет, не знаю такую.
Глеб пристально смотрел на танцора. Танцор не врал.
— Нет так нет, — махнула рукой Даша. — Будем пить кофе.
Поданный Валентиной кофе оказался растворимым и слабеньким. К этому пойлу мастера бального танца подали сухарики, оставшиеся, вероятно, еще со времен Троянской войны. Даша свою чашку не допила, а Глеб и пробовать не стал.
— Что, собственно, мы тут делали? — полюбопытствовал он, когда они с Дашей выходили из подъезда.
